Живой Хаос окружил нас тьмой, но тьмой не бесформенной, а имеющей чёткую структуру. Стена изгибалась по окружности и вздымалась вверх на сотни метров. Там, над нашими головами, стены ловушки схлопывались, формируя купол. Благодаря Маше я уже знал, что тьма экранировала абсолютно всё — радиосигналы, телепатическую связь, солнечные лучи, звук. Сквозь морок не проникало ничего… кроме эфира. Перекрыть нам источник энергии тварь не смогла, и это радовало.
— Купол Света! — рявкнул Торн.
Мы все знали, что делать.
Вязь была одной из древнейших и очень сложных, но не по своему плетению, а из-за того, что её могли поддерживать лишь маги, выстроившие Круг. Торн начал, мы поддержали. Купол сначала замерцал полупрозрачной серой пеленой, затем налился белым сиянием, раздвинулся и накрыл всех нас, Крепость, участок сохранившейся степи. По внутренней поверхности купола перетекали радужные разводы.
Я почувствовал, как энергия хлещет из меня ровным потоком.
Ощутил энергию всех, кто стоял рядом.
Тьма отшатнулась.
Но ненадолго.
Она снова сгустилась у границ купола, будто разглядывая нас сквозь мутное стекло. Потом начала пульсировать — медленно, ритмично, как сердце какого-то колоссального зверя.
— Он изучает защиту, — прошептал Румариус.
— Или готовит удар, — добавил Хондр, руки которого светились ярко-жёлтым сиянием.
Я не ответил. Вместо этого сосредоточился на ощущениях. Эфир вокруг нас был чист, но что-то… изменялось.
И тогда тьма заговорила.
Не звуком. Не мыслью. Это было что-то среднее — давление в висках, холодные пальцы, скребущиеся по извилинам мозга.
Грим.
Я стиснул зубы.
— Слышите?
— Да, — коротко бросил Торн.
Ты не понял.
— Что именно? — я не стал кривить душой. Если Хаос хотел диалога — пусть говорит.
Ты не враг.
— Очень лестно, — я чувствовал, как остальные напряглись. — Но если ты не собираешься нас убивать, зачем окружил?
Ты не слушаешь.
— Я слушаю. Просто не верю.
Тьма сжалась, будто вздохнула. Потом в ней проявилось нечто.
Фигура.
Человеческий силуэт, но без черт, без деталей — просто тень, стоящая в нескольких десятках метров от нас. Прямо на верхней палубе Крепости.
— Ну вот, — пробормотал Кирден. — Теперь ещё и материализовался.
Я понятия не имел, как существо проникло внутрь купола. Впрочем, это могла быть проекция, внедрённая в мой разум. Либо примитивная иллюзия, чтобы мы понимали, с кем разговариваем.
Тень подняла руку.
И в тот же миг купол дрогнул.
— Держите строй! — рявкнул Торн.
Но было уже поздно.
Тьма втянулась внутрь, просочилась сквозь защиту, как вода сквозь сито. Она не сломала барьер — она его обошла.
И ударила.
Не по нам.
По Крепости.
Где-то внизу раздался грохот, затем ещё. Завыли аварийные сирены.
— Что он делает⁈ — выругался я.
— Ломает системы, — мгновенно сориентировался Торн. — Но не все. Только те, что могут нам помешать.
— Какие именно⁈
— Без понятия, — хрипло сказал Румариус. — Он блокирует наши пути отхода.
Как и все мы, Румариус освоил технику всезрения.
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок.
Хаос не просто хотел поговорить.
Он запирал нас здесь.
Тень сделала шаг вперёд.
Теперь ты услышишь.
Я выставил ментальные блоки и тут же связался с Риверой:
Маша, что у вас там?
Кэп говорит, по проводам не идёт электричество. И движки заглохли.
У нас накрылась проводка?
Нет. Просто электричество исчезло. Мы не понимаем, Рост, не спрашивай.
Я перевёл взгляд на соткавшуюся из тьмы фигуру. Хаос продолжал игнорировать наш купол и втаскивал себя по частям в зону мнимой безопасности. Мгла клубилась всё ближе, отбирая у людей свободное пространство.
Валерий, ты меня слышишь?
Да, Рост.
Я хочу поговорить с Великим Чертёжником.
Спустя несколько ударов сердца в голове прозвучал голос бессмертного:
Гримаун, я на связи.
Начинай. У нас больше нет времени.
Как скажешь.
Если бессмертный не соврал, у нас есть несколько минут до того, как откроется Разлом во вселенную-ловушку. И эти несколько минут надо использовать с умом, чтобы помешать Хаосу уничтожить Крепость.
Наш Круг всё ещё держал купол, расход энергии вырос. Значит, Лориан Торн пытается рассечь тьму. Отрезать сгустки, проникшие за барьер, от основной массы.
Человек, ты готов слушать?
Послание достигло моего разума, как только я убрал часть ментальных барьеров.
Смотря что ты предлагаешь.
У меня есть враги, их надо уничтожить. Враги научились скрываться. Вселенных много, Пустошь бесконечна. Ты — ключ к полной победе.
Откуда ты знаешь мой язык?
Я передаю смыслы. Ты сам переводишь.
О каких врагах ты говоришь?
Я делаю паузы и задаю очевидные вопросы. Моя задача — дать Чертёжнику время на работу со своей вероятностной машиной. Сейчас это — наша единственная надежда.
Ты знаешь.
Почему я должен помогать? Ты уничтожишь мою планету.
Может быть. Или нет.
У меня никаких гарантий.
Закройте Врата — и у вас появятся гарантии. Но меня не интересует твой жалкий мирок. Не сейчас, во всяком случае. Я хочу избавиться от своих создателей. И от тех, кто однажды запер меня. Ты можешь помочь. Ты знаешь путь. Я сохраню твою жизнь и не войду во Врата, если ты выведешь в Пустошь устройство, именуемое домоморфом.
И как ты получишь доступ к памяти домоморфа?
Не твоя забота.
Предложение выглядело заманчивым. Как минимум, я смог бы попасть на Землю, убедить Иванова выбраться в Пустошь, отдать его на съедение Хаосу и, если повезёт, уцелеть. Тварь не придёт на Землю сейчас — ему надо сперва разделаться с сильными противниками.
Вот только у меня есть Железные Принципы.
Шестой из них гласит: нельзя полагаться на удачу. Враг может что угодно обещать, но лучшая гарантия — это сила. Никто не ведёт переговоры с теми, кого можно сломать. Хаос не был уверен в том, что боги и демоны не попытаются его остановить. А ещё он не уверен в том, что сумеет быстро отыскать Иванова с его домоморфом. Поэтому и решил сменить план. Вместо того, чтобы расправиться со мной — попытаться привлечь на свою сторону.
Эх, не видать мне вселенского могущества!
Потому что есть и Седьмой Принцип.
Никогда не предавай друзей.
Прими решение, человек. Иначе все, кто тебе дорог, умрут.
И в этот момент, одновременно с последней репликой, в ста шагах от правого борта сформировался Разлом.
Я никогда не видел, как создаются Разломы. Думал, это опасно. Искажает реальность, несёт угрозу, и всё такое. А выяснилось, что всё гораздо проще. Воздух просто закрутился в громадную спираль, исказил очертания тьмы, порождённой ею фигуры и трещавшего по швам купола. Спираль втянулась в себя, закрутилась в воронку и налилась ртутным сиянием.
Запретный Разлом.
Последний, шестой класс потенциальной опасности.
Боги, что это за вселенную такую организовали мойры?
— Иди в жопу, — сказал я вслух. — Вот мой ответ.
И переместился через многомерность в сердце Разлома.
Глава 28
По сути, ничего общего с Вратами Разломы не имеют. Первые ведут из одного мира в другой, вторые являются неким тамбуром, переходной зоной. Вы попадаете в вырванный клочок чужой реальности, который может быть замкнутым, сквозным… или карманом-перекрёстком. Пару раз мне встречались Разломы, из которых можно было попасть сразу в четыре мира. И отовсюду пёрла нежить…
Этот Разлом привёл меня в пустыню.
Всюду простирались песчаные барханы, воздух был недвижим и раскалён, с условных небес светило белое и злое солнце.
Я поискал глазами вторую воронку и нашёл её на противоположном краю кармана. Навскидку — километров пять. Разлом-середнячок, ничего аномального. Класс этой дыры можно объяснить лишь одним: мироздание отторгает искусственно сотворённую вселенную. От распада эту локацию удерживает исключительно вероятностная магия Чертёжника.
Ныряю в многомерность…
И ничего не происходит.
Гадство!
Я забыл, что в Разломах все измерения искажены и перекручены. Тут особо не попутешествуешь. Придётся бежать на ускорении…
— Никого не забыл?
Реплика застигла меня врасплох.
Существо с перепончатыми крыльями ввалилось в Разлом, спикировало сверху и приземлилось рядом со мной на четыре лапы. Морфировало в кота.
— Вжух, — я грустно покачал головой. — Эта битва тебе не по зубам. Возвращайся в Крепость.
— Ещё чего, — возмутился полиморф. — Мы с тобой связаны навек. До самой смерти.
В глубине души вскипела злость.
Я не хотел, чтобы мой питомец погиб из-за дурацкой верности.
Но это его выбор.
— Погнали, — я сорвался с места. — Времени нет.
Конечно, я не собирался бежать от Хаоса по барханам, увязая в песке. Вместо этого я влил немного ки в технику «воздушных шагов» и заскользил над пустыней, словно левитатор. Вжух вновь отрастил крылья, чтобы не отставать.
— У нас есть тактика, хозяин?
— Есть, — ответил я, ускоряясь ещё больше. — Выжить.
У меня не было времени, чтобы понять, как долго предстоит удерживать Хаос в ловушке. По идее, его надо отвести подальше от Разлома, а затем вернуться назад, используя многомерность. Вжух испортил весь мой кошерный замысел. Теперь придётся хватать его, протаскивать через иные измерения и рассчитывать, что зверушка не свихнётся, наблюдая за тем, как пространство выворачивает себя наизнанку.
В Разломах всё искривляется и не всегда понятно, какую дистанцию нужно преодолеть. Уже на середине пути я почувствовал неладное. Хотя как посмотреть…