Чертёжник задыхался. Его веки дёргались, в глазах метались цифры, вероятности, расчёты — и ни одного рабочего варианта.
— Я… предложу сделку.
— Поздно.
Я ударил.
Ледяные клинки вошли в грудь мойры, но не как оружие — как проводники. Через них я выкачал из него остатки энергии, а затем — и саму связь с машиной. Она захрипела, полупрозрачные панели погасли одна за другой.
Чертёжник широко раскрыл глаза.
— Нет… Нет, это невозможно…
— Возможно. Ты просто недооценил, на что способен человек, которого загнали в угол.
Его тело начало рассыпаться, как старый пергамент. Машина отключилась окончательно, и каюта погрузилась в тишину.
Дина медленно опустила оружие.
— Всё?
— Всё.
Я разжал кулак, и шипы растаяли в воздухе. Где-то за стеной слышались шаги — Бронислав и Олаф, наверное, почуяли, что в каюте творится неладное. Ещё бы — такой энергетический всплеск…
Чертёжник исчез. Не в ссылку, не в другую вселенную — в никуда.
Я повернулся к Дине.
— Теперь — на Землю. Пора домой.
Азиатка кивнула. В её взгляде читалось что-то новое — не страх, не недоверие. Уважение.
— Пойдём… Гримаун.
И мы вышли из каюты, оставив за спиной мёртвую машину и пепел былого величия.
Обратный путь прошёл без приключений.
После гибели Живого Хаоса его Порождения исчезли. Туннельщики на нашем пути не встречались, редкие стаи птерхов или собакров предпочитали держаться в стороне от громадной и хорошо вооружённой Крепости. Маршрут мы проложили таким образом, чтобы держаться в стороне от потенциальных Разломов. Не то, чтобы их кто-то боялся. Я просто хотел отдохнуть.
На четвёртый день пути у нас состоялся интересный разговор с Брониславом.
Я выбрался на верхнюю палубу, чтобы подышать свежим воздухом и осмотреть окрестности. Вжух тоже не терял времени понапрасну: разлёгся в шезлонге, приняв облик панды, читал толстую книжку и потягивал из бутылочки соевый соус. Так теперь у нас выглядят боевые дежурства.
Мы проезжали мимо безымянной столовой горы, когда из люка выбрался легендарный каратель.
— Рост, надо бы поговорить.
— Без проблем, — я сидел прямо на ребристой палубе, скрестив под собой ноги. Несмотря на пыль, тянущуюся за МК, здесь было чисто. Всё выдраивали трудолюбивые големы, активированные Кариной. — Что случилось?
Бронислав приблизился ко мне.
Присел напротив.
— Ты уже определился с дальнейшими планами?
— Планов у меня хватает.
— Я говорю об инквизиции, — нахмурился Бронислав. — И о… Кормчих. Ты же не думаешь, что смерть Великого Чертёжника сойдёт нам с рук?
— Не просто думаю. Я в этом уверен.
Бронислав помрачнел ещё больше.
И высказал свои опасения:
— Ты что, собираешься воевать с мойрами?
— Друг мой, я не собираюсь ни с кем воевать. Знаешь, с меня уже достаточно всего этого. Я даже не планирую ниспровергать ваших Кормчих с их многовекового пьедестала. Но выяснить с ними отношения придётся.
— Когда ты так говоришь, — Бронислав тяжело вздохнул, — обычно начинается лютая мясорубка.
— И это мне говорит лучший каратель Ордена Паладинов.
Наставник хмыкнул:
— Подозреваю, после этого рейда, у отступников появится новая страшилка.
Я покачал головой:
— Бронислав, я не собираюсь делать карьеру в Супреме. Более того, я намерен выйти в отставку со статусом… ну, скажем, внештатного сотрудника. Если у человечества возникнут серьёзные проблемы, я приду на помощь. Но разгуливать в чёрной рясе по Турову не планирую. Уж извини.
— Этого я тоже боялся.
— Ты же понимаешь, что протоинквизитор меня не остановит?
— Да тебя уже никто не остановит! — расхохотался учитель.
— Вот и я так думаю. Сотрудничество по руднику мы сохраним, оно меня вполне устраивает. Все артефакты, оружие и рясу я сдам.
— Ой, давай-ка без этого, — отмахнулся Бронислав. — Если мы можем обратиться к тебе за помощью, то ты, друг мой, продолжаешь по духу оставаться инквизитором. Бывших, как говорится, не бывает.
— Мне также придётся уладить вопрос с Кариной Лариной.
— А что не так с Лариной? — вопрос был невинным, но только с виду. Бронислав догадывался, о чём идёт речь. — Хорошая девушка. Перспективный каббалист.
— Ларина станет моей женой, Бронислав. И я не хочу, чтобы интересы моего Рода стояли для неё ниже, чем интересы инквизиции.
— Ты хочешь и её забрать? — опешил наставник.
— Карина ещё не успела высоко подняться в вашей иерархии. Она послушница. Так что Супрема ничего не теряет.
— Ну, конечно! — вырвалось у Бронислава. — Особенно после недавней войны с тронутыми. Ты хоть знаешь, скольких людей мы потеряли?
— Догадываюсь, — невозмутимо ответил я. — Но, вероятно, мне придётся настаивать.
Каратель на несколько секунд задумался.
— А ты с ней разговаривал? С её семьёй? Может, у них планы на девочку относительно… её карьеры в Супреме?
Бронислав и сам понимал, что аргумент выглядит хлипко.
— Дружище, у них есть один инквизитор в семье, и этого достаточно для прикрытия в случае чего, — заверил я. — Но ты прав, я не могу единолично принимать решения. Выбор в конечном итоге будет за Кариной.
Учитель кивнул.
Посмотрел на вечный багровый закат и задал ещё один вопрос:
— О чём ты будешь говорить с мойрами?
— Известно, о чём, — хмыкнул я. — О паритете.
— Что ты вкладываешь в это слово?
— Мой статус в сложившейся картине мира. Видишь ли, Бронислав, я не хочу порабощать мир, определять, куда он движется, и вот это вот всё. Мне вообще пофиг, куда он движется. Главное, чтобы из Пустоши новые твари не полезли. Так что мне предстоит убедить Кормчих, что им не угрожает опасность.
— Это будет сложно сделать, — протянул Бронислав. — Ты убил Великого Чертёжника. Сильнейшего из них. Того, кто создал одарённых и заложил основы Кодекса.
— Ну, с кем не бывает, — пожимаю плечами. — Хотел бы уничтожить тайное общество Кормчих — сделал бы это без предупреждения. Но меня устраивает их правление. Исходя из того, что есть… их политика кажется наиболее вменяемой. Так что пусть правят и держатся от меня подальше. Вот и всё, что я хочу предложить.
— Подобным образом рассуждает Иванов.
— И правильно делает. Как это любят китайцы говорить? Не дай вам боги жить в эпоху перемен. Так вот, Бронислав, я не хочу жить в эпоху перемен. Меня устраивают правила игры.
Крепость оставила гору за кормой и сейчас неспешно катила вдоль широкой равнинной реки.
— Думаю, ты прав, — неохотно признал Паладин. — Жаль, конечно, что уходишь от нас.
— Вы справитесь, — я ободряюще улыбнулся. — Тронутых больше нет. Во всяком случае, тронутых-отступников. Да, оружия много, и периодически у кого-то будут возникать дурные мысли. Но всё это можно держать под контролем. Механизмы вы отрабатывали веками.
Бронислав не ответил.
У наставника на всё имелось собственное мнение.
За что его и ценили в Супреме.
Мы продолжали ехать с крейсерской скоростью, не останавливаясь ни днём, ни ночью. Я, разумеется, успел переговорить с Кариной. Девушка обрадовалась.
— Рост! Ты хочешь забрать меня из семинарии? Насовсем?
— Примерно так.
Не успел я опомниться, как на меня налетел вихрь. Карина впилась мне в губы и долго не могла оторваться. Мы стояли, обнявшись, в её каюте.
— А ты этого хочешь? — забеспокоился я.
— Издеваешься! Меня никогда не тянуло в инквизицию! Знаешь, что меня утешало все эти месяцы?
Я покачал головой.
— То, что я с тобой училась, — глаза девушки блестели от радости и возбуждения. — Когда мы впервые встретились… я сразу себе пообещала, что… в общем, сделаю всё, чтобы быть с тобой рядом. И если ты сможешь меня оттуда вытащить… Это будет прекрасно.
Мне даже нечего было ответить.
Крепость приближалась к моему руднику, а это значило, что весь экипаж благополучно вернулся из обречённой экспедиции. Но впереди меня ждало последнее испытание.
Переговоры с Кормчими.
Глава 31
Штаб-квартира тайного общества Кормчих
Где-то в Патагонии
В круглой комнате сгустилась нервозность.
Никто и никогда не осмеливался предъявлять Кормчим ультиматумы. За тысячи лет их общей истории даже отступники не вели себя столь нагло и развязно. Но хуже всего было даже не это. Вселенец, которого сумел перебросить на Землю Великий Чертёжник, убил своего спасителя. И отправил мойрам слепок-воспоминание. Теперь у них было неопровержимое доказательство того, что в России живёт могущественный враг, способный противостоять вероятностным машинам, знакомый с работой инквизиторов изнутри, обладающий невиданной мощью и…
Изъявивший желание явиться в Патагонию лично.
Семеро бессмертных расселись за круглым столом.
Каждый из них бросал взгляды на пустующее восьмое кресло.
Первой нарушила затянувшееся молчание рыжеволосая девушка с тусклым, невыразительным взглядом:
— Знаете, что? Я думала, что никогда не увижу времён, когда один из нас падёт от руки смертного. Мы выстроили систему, при которой… это, в принципе, невозможно. Надеюсь, все понимают, что Гримауна нельзя подпускать близко к нам?
— Уважаемая Айрис, — мягко произнёс азиат с жиденькими усиками и тонкой бородкой. — Боюсь, это не в наших силах. Упомянутый господин освоил путешествия в многомерности. Он сумел вычислить наше местоположение.
— Мастер Сян прав, — поддержал китайца парень с внешностью египтянина. — У нас не так уж много вариантов. Либо разъехаться по миру, выпустить из рук бразды правления и несколько десятилетий просто скрываться. Либо выяснить здесь и сейчас, чего добивается этот… архимаг.
Слово взял Льока Юпанки — мужчина с орлиным носом, в котором угадывалось индейское происхождение.
— Друзья. Не будем спешить с выводами. Я общался с Ростиславом Володкевичем. Это вполне адекватный и прагматичный человек. Думаю, он смог бы организовать для нас большие проблемы, если бы захотел. Но в этом случае война началась бы без предупреждения.