Как бы то ни было, радикальные русские националисты до недавнего времени не могли решить, какое именно политическое устройство им нужно – империя или национальное государство. Однако они были убеждены в том, что в любом случае в этом государстве должна господствовать «белая (арийская) раса». Но в последние годы идея этнонационального государства как будто бы получает в этой среде все больше поддержки. Именно на этой платформе стоят сегодняшние русские национал-демократы (Шнирельман 2012б: 124–125).
Российские коммунисты и арийская идея
Неоязыческие представления, воспроизводящие штампы советского антихристианства и атеизма и в то же время наполненные патриотическим и этнонационалистическим звучанием, оказываются весьма близкими по духу некоторым течениям современных российских коммунистов. В частности, их, похоже, разделяли Российская коммунистическая рабочая партия (РКРП) и движение «Трудовая Москва», возглавлявшееся В. Анпиловым. В январе 1995 г. в газете «Молния», органе ЦК и МК РКРП, были опубликованы две статьи, дышавшие злобой в отношении православной церкви и в то же время прославлявшие славяно-русское язычество. В одной из них архитектор А. В. Федоров вслед за современными неоязычниками утверждал, что древнерусское государство, Киевская Русь, возникло и достигло своего могущества задолго до принятия христианства. Напротив, христианизация Руси представлялась ему катастрофой: «Став государственной религией, христианство противопоставило себя языческой национальной культуре и постепенно оторвало княжескую знать от народа». Описывая ужасы крещения, насаждавшегося на Руси сверху «силой и обманом», автор заметки в особенности скорбел по волхвам, «хранителям культурных традиций и священных обрядов», истребленным христианскими священниками. В унисон с авторами другой помещенной тут же заметки (Арутюнов и др. 1995) он упрекал православную церковь в служении неправедной царской власти и участии в угнетении народа. Вот почему, по его мнению, народ совершенно справедливо отвернулся от церкви сразу же после революции. Тогда-то и произошло наконец возрождение духовности – народ пошел за знаниями и за… «новой языческой религией», будто бы достигшей апогея в годы Великой Отечественной войны. Полностью забывая о коммунистическом интернационализме и отрицании культа отдельных личностей, автор апеллирует к культу «великих русских предков» и Сталину. Для него несомненно, что «культ Вождя – это естественное выражение языческой сути власти» (Федоров 1995).
С последним трудно не согласиться, и это помогает объяснить популярность неоязычества среди тех, кто подвержен ностальгии по советской власти, требует восстановления СССР и ожидает пришествия «второго Сталина». Впрочем, православная газета «Русь Державная», слегка шокированная такими нападками со стороны коммунистов-неоязычников, считает, что «атеизм унаваживает почву для религии». По ее мнению, даже в такой искаженной форме информация о христианстве способна заронить в души людей зерна веры или хотя бы любопытство, которое рано или поздно все же приведет их в лоно православной церкви (Залесский 1995).
Как уже отмечалось, в 1998 г. арийская идея была подхвачена коммунистом А. Т. Уваровым, который прилежно во всех деталях воспроизводил неоязыческие историософские мифы о «славяно-ариях», уже известные нам по работам Гусевой, Антоненко, Гриневича, Кандыбы, Данилова и других подобных энтузиастов. При этом он упрекал профессиональных историков в искажении истины и сокрытии будто бы богатейшей истории дохристианской Руси.
Ссылаясь на таких «ученых», как Кандыба, автор пытался привить России расовую теорию. Он утверждал, что народы-этносы отличаются друг от друга биоэнергетическими полями, которые будто бы и служат основой для моральных установок и нравственных ценностей и определяют модели поведения. Забывая о классовой борьбе, Уваров утверждал, что все конфликты в мире происходят из-за «несовместимости разных народов». Впрочем, и это ему казалось чересчур сложным, и он сводил все коллизии к противостоянию сатанинского божественному. «Сатанизм, – сообщал он, – это сообщество индивидов, утративших духовность в погоне за обладание материальными благами». Именно сатанизм с его «агрессивным энергетическим полем» рвется к господству над миром и стремится устранить со своего пути прежде всего именно русский народ с его культурой.
Видимо, сознавая, что такое двухцветное видение мира скорее напоминает христианскую, нежели коммунистическую доктрину, автор писал, что в мире происходит борьба трех «биоэнергетических типов» – индоевропейского ведического, китайско-ламаистского и иудейско-фарисейского. Остается, конечно, вопрос о том, к какому из этих типов относятся, скажем, народы Африки или Океании или, например, неиндоевропейские народы Европы. Похоже, автор о них ничего не знал. Впрочем, не знал он и о «китайско-ламаистских» народах и поэтому тут же о них забывал, возвращая читателя все к тому же конфликту Сатаны с Господом, что якобы выражается в борьбе «фарисейской цивилизации» против «ведической».
Чувствуя слабость своих познаний в этнологии, Уваров предпочитал ссылаться на кришнаита В. Данилова, почтительно величая того академиком РАН319. Всеми силами пытаясь вслед за Даниловым причислить русских к «арийцам» и прибегая к типично нацистской риторике, Уваров именно евреями приписывал нацистскую систему ценностей и утверждал, что она содержится в Талмуде.
Опираясь на апокрифическую литературу в пересказе Кандыбы, автор живописал коварство евреев, якобы подменивших Священное Писание и извративших истинное христианство. Он кормил читателя небылицами о том, что истинные манускрипты на арамейском языке будто бы сохранились где-то в Азии, были принесены на Русь азиатскими кочевниками и переведены там на «древнеславянский язык»320. Уваров поучал «малознакомых с древней историей и этнографией», что когда-то Русь была «арийской», что фактически она является осколком первичной «Арийской Империи» и что ныне к арийцам относятся «славяне, ненцы, марийцы, осетины и гагаузы». Короче говоря, он воспроизводил уже известный нам эзотерический арийский миф, умудряясь перепутать все, что только можно. За поддержкой он обращался к «Влесовой книге» и объявлял свастику («Сваст Асу») арийским божественным знаком.
Ну а там, где появляется свастика, с железной последовательностью возникает и образ «иудейского врага», который веками жил будто бы ради одной цели – разрушения «арийской цивилизации». Автор сочными красками живописал якобы целенаправленное и планомерное расселение евреев по миру с целью если не полного истребления арийских народов, то, по крайней мере, их поголовного порабощения. Вряд ли имеет смысл воспроизводить весь тот набор нелепиц, который нагородил автор. Достаточно отметить, что он сделал евреем Александра Македонского, чтобы объяснить стремление последнего к созданию мировой империи.
Возвращаясь к истории Руси, Уваров, в частности, просвещал читателя относительно истинных причин хазарской («иудейской») экспансии, будто бы имевшей целью уничтожение языческих волхвов и дохристианских «ведических знаний». Он утверждал, что хазары отбросили славян далеко на север и хозяйничали даже в Новгороде, усиленно подготавливая почву для насаждения христианской религии. Правда, писал автор, христианство не смогло полностью искоренить традиционную культуру, облагородившую его «русским ведизмом», что и привело к возникновению гуманного и милосердного русского православия. Но это не спасло Русь от гибельного иудейского влияния. Ведь после поражения хазар от князя Святослава иудеи широко расселились среди «русов-ариев»; те брали в жены иудеек, а последние воспитывали своих детей в духе Талмуда.
Следовательно, заключал автор, «процесс ассимиляции происходил в нужном для сатанистов направлении»: дети от таких браков сыграли большую роль в дальнейшей судьбе русского народа, и смуты на Руси происходили не без вмешательства «иудеев» (Уваров 1998а: 9; 1998б: 4–5). В пылу борьбы с «иудейской экспансией» автор даже не замечал, что его логика заводила в тупик – ведь в соответствии с ней ни о каком русском народе уже не могло быть речи, и «русские», включая его самого, оказывались потомками смешанных браков с евреями. Действительно, обучая читателя выявлению скрытых евреев по их фамилиям, автор как будто бы не осознавал, что к таковым в соответствии с его методом придется отнести ведущих лидеров коммунистов и НПСР, например Селезнева, Подберезкина и ряд других.
Интересно, что Уваров в конце 1990-х гг. являлся одним из лидеров российских коммунистов, причем в своей приверженности «славяно-арийской» идее он был не одинок. Вслед за ним аналогичные склонности поспешили продемонстрировать бывший лидер российских коммунистов И. Полозков (Полозков 1998) и некоторые другие (Оппоков 1998а; 1998б). Короче говоря, прокоммунистическая газета прилежно повторяла азы нацистской пропаганды о полной несовместимости «иудейской цивилизации» с «арийской». К последней авторы газеты относили прежде всего народы бывшего СССР и, главным образом, русский народ. При этом борьба с «международным сионизмом» плавно возвращалась к своим более привычным в России истокам – к борьбе православия с иудаизмом. Именно так и формулировал задачу один из членов редколлегии газеты «Патриот» С. Шаргунов: «Наш враг – иудейская культура» (Шаргунов 1998). Рисуя идиллический союз народов бывшего СССР под эгидой православия, этот автор будто бы не осознавал, что многие нерусские народы связывали свою судьбу с совершенно иными конфессиями и вряд ли готовы были разделить его восторг по поводу приведения их всех к единому православному знаменателю.
Но самым грандиозным проектом постсоветских коммунистов был «Внутренний предиктор СССР»321. В 1990-х гг. под этим названием было издано около двадцати различных изданий, объединенных общей идеей, которую его авторы, петербургские неоязычники-неокоммунисты, назвали Концепцией общественной безопасности России «Мертвая вода» (КОБР)