ной, по его мнению, владеет только оккультизм, который помогает распознать дьявольские существа, испокон веков вредящие человечеству. Не обходит он стороной и болезненный для русских патриотов вопрос о революции 1917 г. По Соболеву, ее подготовили враги русского народа, действовавшие из-за рубежа (Соболев 1998).
Похоже, что, по мнению Соболева, Н. Рерих и эзотерики лучше понимали идеи коммунизма и ведущий к ним путь, нежели большевики. Провозглашая лежащую впереди «Вечную Россию» и одновременно утверждая, что мудрецы Шамбалы (Мировое правительство) ведут планету к единой мировой общине, Соболев фактически, сознательно или неосознанно, делает Россию центром будущего мира, отдавая приоритет в нем русским. Такие идеи пронизывают и эзотерические ритуалы, устраиваемые рериховцами на Аркаиме, где звучат идеи величия России и прославляется «арийская раса». Таким образом, при всех их стараниях обойти национальную парадигму, современные русские эзотерики, сколь бы странной и оригинальной ни казалась исповедуемая ими идеология, не могут избежать русского национализма, и остается неясным, какое место в рисуемой ими картине мира займут евреи, не говоря уже о других народах, для которых эзотерики, похоже, не видят никакого будущего.
Знакомство со всей этой странной литературой, заполонившей книжные магазины в главных городах России, оставляет вопрос о том, чего все-таки добиваются ее авторы и насколько они достигают своей цели. Об этом говорят книги, найденные в домах радикалов, привлекающихся к суду за преступления и правонарушения на расовой почве. Например, в квартире Александра Копцева, напавшего с ножом на прихожан любавичской синагоги на Большой Бронной в Москве 11 января 2006 г. и ранившего девять человек, были найдены книги В. Истархова «Удар русских богов» и Э. Макдональда «Дневники Тернера». Обе относятся к экстремистской литературе (о книге Макдональда см.: Шнирельман 2005а: 293–306).
Глава 10Украинский взгляд
Выше уже говорилось, что русское неоязычество было далеко не одиноко, что подобные версии успешно развивались и на Украине, хотя там в них вкладывался совершенно иной смысл. В этой связи представляется необходимым рассмотреть современные тенденции в развитии украинского неоязычества, чтобы лучше понять общие черты и специфические особенности его русского близнеца. Украинцы давно страдали от нарастающего процесса русификации, относительно имперской основы которого они нисколько не заблуждались. В частности, они были недовольны тем, что они называли посягательством на историческую память. Иначе говоря, с украинской точки зрения претензии российских историков на Киевскую Русь являлись необоснованными, ибо последняя была и остается достоянием исключительно украинцев, а Россия выросла из Московской Руси (Довгич 1994в). Поэтому, вопреки русским историкам и писателям, такие памятники письменности, как «Слово о полку Игореве», «Слово о законе и благодати» и пр., украинские авторы считали произведениями именно своих предков, которые должны принадлежать прежде всего украинскому народу (Акумулятор 1990; Солдатенко, Сиволоб 1994: 9 – 12). С обретением Украиной независимости этот подход получил государственное признание, и такие произведения неизменно включаются в учебные курсы по истории и литературе Украины (см., напр.: Крип’якевич и др. 1991; Соболь 1995).
Речь идет, однако, не только о Киевской Руси. Подобно русским неоязычникам, многие украинские авторы также настаивают на том, что у славян была высокая культура и государственность еще задолго до Киевской Руси. Для доказательства этого делаются попытки отождествить предков украинцев со скифами или даже с трипольцами, реанимируется упомянутая выше идея Суслопарова о «трипольской грамотности», вновь закипает борьба против норманизма344, христианство объявляется безжалостным губителем накопленных народом духовных ценностей345. При этом под славянством понимаются именно украинцы, исторический путь которых пролегал через Киевскую Русь и Польско-Литовское государство и не имел ничего общего с Московским государством и великороссами, история которых складывалась совершенно иначе (Акумулятор 1990; Довгич 1994в; Iванченко 1990; 1996; Крип’якевич и др. 1991; Василенко 1991; Яворський 1992: 25; Киричук 1994). Правда, некоторые авторы винят в равной мере как Россию, так и Польшу за раскол Украины на Западную и Восточную (Шокало 1996б). Иными словами, в 1990-х гг. украинские историки и писатели целенаправленно возрождали версию истории, которую еще в начале века детально разработал выдающийся украинский историк М. Грушевский (Грушевский 1991). Она разделялась верховной властью Украины (Кучма 1995) и даже находила поддержку у части русских, живущих на Украине (см., напр.: Iльiна 1990).
Однако многие современные украинские националисты идут значительно дальше Грушевского, возводя корни украинского народа напрямую к «трипольцам-ориям» 5 – 3-го тыс. до н. э. (см., напр.: Киричук 1994). В 1990-х гг. эта идея активно популяризировалась, например, газетой западноукраинских националистов «За вiльну Украiну» (Березинська 1997; Заплатинська, Здоровега-Грицак 1997; Мороз 1997) и львовским националистическим журналом «Державнiсть», который устами своего главного редактора обещал своим читателям знакомить их с «истинной историей украинцев», якобы берущей истоки в 5-м тыс. до н. э. (Стасюк 1991). На тех же позициях стояли киевские неоязыческие журналы «Сварог» (Богород 1997) и «Индо-Европа» (Данилов 1996–1997), а также газеты «Свiтло Орiяни» в Запорожье и «Свiтовид» в г. Тальне Черкасской области. Статьи на эту тему начиная с конца 1980-х гг. публиковались популярным журналом «Украiна i свiт» и газетой «Лiтературна Украiна». Неоязыческая версия предыстории украинского народа весьма щедро представлена в киевском иллюстрированном журнале «Украiнський Свiт», выходящем с 1992 г., причем в первой половине 1990-х гг. одним из любимых авторов этого журнала был археолог Ю. А. Шилов, о котором речь пойдет ниже. Той же моде отдал дань и журнал «Основа», орган писательской организации Украины. Время от времени фантазии на тему «украинской предыстории» появлялись и в популярной газете «Вечiрнiй Киiв» (см., напр.: Масленiков 1995; Мостовий 1995). Мало того, те же идеи находили отражение на страницах научно-популярного журнала «Наука i суспiльство», который в начале 1990-х гг. вернул к жизни давно забытую брошюру М. Красуського, провозглашавшую украинский язык одним из древнейших в мире. Там же популяризировались идеи создателя РУНВеры Л. Силенко и «арийские» фантазии Ю. М. Каныгина.
Вообще «арийская идея» не оставляет равнодушными украинских радикальных националистов. Чтобы как-то увязать ее со столь же любезной их сердцу «трипольской идеей», они конструируют двухчленную модель возникновения украинского этноса из смешения местных «хлеборобов-трипольцев» и пришлых «степняков-арийцев»346. Тем самым, «древнеукраинский этнос» приобретает необычайную временную глубину протяженностью не менее пяти-шести тысячелетий и становится едва ли не древнейшим этносом в Европе. Вслед за Знойко сторонники этого подхода относят «арийский язык» к славянским и напрямую отождествляют его с «древнеукраинским языком». В итоге степные культуры бронзового века, равно как и их наследники, скифы-пахари и скифы-земледельцы, оказываются славянскими, причем не только по языку, но и по физическим признакам. Одновременно древние «украинцы» отождествляются и с роксоланами. Подчеркивается, что степняки передали украинцам свой «чистый расовый тип». При этом об их смешении с местными трипольцами как-то забывается.
Украина называется колыбелью славянской культуры и цивилизации, причем вся ее территория (к востоку от Карпат) оказывается исконной территорией «украинских славян». Это позволяет, во-первых, легитимизировать права этнических украинцев на всю территорию нынешней Украины, а во-вторых, предоставить им привилегированный статус среди всех остальных славянских народов, так как «с Украины вышли все современные славянские народы». В частности, ранние славянские переселенцы в районы северных бореальных лесов России и Белоруссии называются «украинцами», а местные славянские народы объявляются продуктом смешения небольшого числа этих пришлых «чистых украинцев» с местным населением. Так, например, видит этногенез украинцев и их соседей праворадикальная Украинская национальная ассамблея (УНА) (Осипенко 1992а; 1992б; 1992в; Бабий 1993).
Этот «неоязыческий» подход к этногенезу не мешает деятелям УНА подчеркивать свою приверженность православию. Однако при этом их религиозность идет вразрез с требованиями универсального христианства. Ведь они объявляют себя приверженцами именно «украинского православия» и ставят своей задачей объединить под его эгидой всех украинских христиан (Замкова гора, 1992, № 13: 2). Иными словами, речь идет о создании этнической конфессии, что полностью соответствует неоязыческим установкам. Следовательно, и в этом случае националистический подход к этногенезу напрямую увязывается со стремлением учредить общенациональную религию. Трудно не заметить, что упомянутые представления об этногенезе украинцев находят параллели в «Велесовой книге», и не случайно многие украинские националисты с симпатией относятся как к древним языческим верованиям своих предков, так и к учению Льва Силенко.
Впрочем, украинские профессиональные историки, археологи и лингвисты (Пономарiв 1992; Вiдейко 1994; Головко 1994; Смолiй 1995; Телегiн 1995; 1996–1997; Дашкевич 1994: 83; 1996: 58; Ткаченко 1997; Отрощенко 1995; 2007) скептически относятся ко всем этим построениям и по мере сил стремятся охладить пыл националистически настроенных дилетантов. Однако голоса профессионалов звучат в этом хоре весьма слабо, и дело доходит до того, что фантазии о происхождении украинцев от трипольцев и скифов рекомендуются Министерством образования Украины как добротный материал для обучения старшеклассников (Iванченко 1996). В итоге версия о необычайной древности украинского народа стала в 1990-х гг. весьма популярной на Украине как у школьников и студентов, так и среди музейных работников и даже профессиональных этнологов. Например, она с энтузиазмом обсуждалась в 1994 г. на конференции, организованной Музеем этнографии и ремесел в Львове.