Никого он не убивал.
И второе — он боялся за внучку.
Но я не мог понять — почему?
Если Трубецкого убила Маша, а профессор взял вину на себя, то теперь-то чего бояться? Следствие поверило, со дня на день будет суд. Главное — не менять показания и все брать на себя.
Похоже, причина острого страха была в чем-то другом.
— К вам кто-то приходил в тюрьму? — наудачу спросил я.
Не самый логичный вопрос. Тюрьма Петропавловской крепости меньше всего похожа на проходной двор.
Но я попал в точку.
— Нет! — почти крикнул профессор.
Это было так внезапно, что Кира вздрогнула.
— Что вам от меня нужно? — не унимался Лабуаль. — Я убил Трубецкого, я! И отправил его душу в ад!
Вот теперь эмоции били из него через край.
— Уведите меня! — кричал профессор. — Я не хочу говорить с этими людьми!
Он дергал цепь, как будто пытался оторвать ее от стола.
Лязгнула дверь, и вбежал охранник.
— Посещение окончено!
— Я отказываюсь от защиты, слышите! — бесновался Лабуаль. — Я убийца! Только оставьте меня в покое!
— Стоять! — жестко сказал я охраннику.
Так жестко, что он сразу послушался. А я повернулся к Илье.
— Вызови сюда начальника тюрьмы. Как хочешь, но я должен знать, кто приходил к профессору. Может быть, не посетитель. Письмо или записка. Другое сообщение.
— Да ты что, Барон! — попытался образумить меня Илья. — Такого не может быть.
— Ищи. Или я прямо отсюда иду к императору. Так или иначе, я своего добьюсь, ты меня знаешь.
И я добился. Правда, для этого мне пришлось окончательно наплевать на осторожность и использовать ментальную магию на всю катушку. А еще шантаж и угрозы.
Через полчаса все в той же комнате без окон передо мной стояли навытяжку шесть человек.
Все, кто имел доступ к камере профессора.
Я впивался взглядом в лицо каждого из них. Умник без всякого стеснения копался в их памяти. Я видел в их глазах страх и непонимание происходящего, но мне было наплевать. Я снова стал ликтором, который ведет расследование.
Но не узнал ничего.
Ни-че-го.
Никто не приходил к профессору Лабуалю. Никто не передавал ему записку. Никому на магофон не приходило сообщение, адресованное профессору. Никто ничего не передавал на словах. Никто не оказывал на охрану магическое воздействие.
Все мимо.
— Приношу свои извинения, — официальным тоном сказал Илья начальнику тюрьмы.
Начальник почти не слушал его, он смотрел только на меня, и его слегка потряхивало от пережитого.
Сразу видно, что он еще не сталкивался с ликторами.
— Я доложу начальству… — неуверенно начал начальник тюрьмы.
Но я нетерпеливо оборвал его.
— Плевать. Покажи мне камеру профессора.
— Что? — не понял начальник.
Я сделал шаг к нему.
— Покажи мне камеру!
— Барон! — снова попытался остановить меня Илья.
Но я просто отмахнулся от него.
— Не сейчас. Возмущаться будешь потом, дай мне довести дело до конца.
И меня отвели в камеру. Как и все помещения тюрьмы, она была надежно изолирована от магии.
Начальник сам открыл маленькое квадратное окошко в железной двери. Стальные петли звучно лязгнули.
Я заглянул в камеру — она была одиночной. Крохотное помещение, пять на пять шагов. Кровать и привинченный к стене стол. Под потолком небольшое окно, выходящее во внутренний двор тюрьмы. Окно забрано толстой решеткой.
Профессор лежал на кровати. Он не пошевелился, даже когда я заглянул в камеру.
— Я что-то чувствую, Ник! — неожиданно сказал Убийца. — Холод!
Я тоже его почувствовал. Как будто из камеры профессора потянуло ледяным сквозняком.
— Открой, — коротко приказал я начальнику тюрьмы.
Он без споров повернул ключ в замке, и я вошел в камеру.
— Здесь кто-то был, — снова сказал Убийца. — Кто-то мертвый. Но живой.
— Как это? — нахмурился я, оглядывая каждый угол.
Пусто. И нулевой магический фон.
— Как я, — непонятно сказал Убийца.
Но я его понял.
— Ты хочешь сказать, что здесь побывала сущность демона?
— Нет, не демона. Это был человек. Мертвый, но живой. Сущность человека.
— Призрак? — догадался я.
— Да, — подтвердил демон Смерти.
Глава 5
— Призрак? — недоуменно повторил за мной Илья.
Краем глаза я заметил, как дернулся Лабуаль.
— Умник, успокой его! — велел я демону-менталисту.
Чего теперь церемониться? Вся охрана уже в курсе, что на меня их знаменитые сдерживающие артефакты не действуют.
— Призрак? — эхом откликнулся начальник тюрьмы.
В его глазах отражалась крохотная тусклая лампочка, висевшая под самым потолком камеры.
— Да, призрак, — зло подтвердил я. — Что бы это не означало. А теперь быстро выкладывайте — что вы вообще знаете о призраках?
— Ну… они есть, — неуверенно сказал Илья.
— Отлично, — кивнул я. — Еще.
В следующие десять минут я узнал много нового для себя.
Призраки существовали. Хотя большинство людей никогда не видели и не слышали их. Даже очень сильные маги стихий, даже менталисты.
Призраков могли видеть только маги очень редкой направленности Дара.
Видящие. Так они называли сами себя. Они могли видеть призраков, могли разговаривать с ними. И даже иногда подтверждали свои способности. Например, с помощью призраков находили давно забытые клады. Или потерянный еще дедушкой важный документ.
Но все это сейчас было неважно.
— Защита от призраков есть? — спросил я Илью.
— Кажется, есть какие-то артефакты, — неуверенно ответил он. — Барон, ты в самом деле думаешь, что тут замешан призрак?
Но я так не думал. Я это знал. Мне было достаточно почувствовать ледяной холод в камере Лабуаля. Чутье подсказывало мне, что моя догадка верна. А своему чутью я привык доверять, оно меня никогда не подводило.
— Неважно, что я думаю, — сказал я Илье. — Важно принять все меры безопасности. В камере профессора надо установить защитные артефакты, которые не позволят призраку проникнуть сюда.
Я бросил взгляд на профессора. Он сидел, скорчившись на кровати, поджав ноги и обхватив их худыми руками.
— Не положено так сидеть, — сказал ему очнувшийся от ступора охранник.
Лабуаль поспешно опустил ноги на каменный пол.
— Оставь старика в покое, — зло бросил я охраннику.
— Никита… — слабо заговорил профессор, впиваясь в меня умоляющим взглядом. — Как вас по батюшке, я не знаю!
Я изумленно покачал головой.
Речь шла о жизни профессора, а он не мог обратиться ко мне, не узнав моего отчества! Вот оно, воспитание.
— Васильевич, — ответил я.
— Никита Васильевич! Спасите мою внучку, прошу вас! Она ни в чем не виновата!
Он буквально умолял о помощи.
— Я сделаю все, что смогу, Николай Степанович, — кивнул я. — Где я могу ее найти?
— Не знаю, — растерялся профессор. — Дома, наверное. Маша!
Он прикусил губу и уставился в потолок, как будто увидел там свою внучку.
Я машинально поднял взгляд, но увидел только серый бетон с темными пятнами плесени.
Вот демоны!
— Я найду вашу внучку, — пообещал я. — Как только она будет в безопасности, я вам сообщу.
— Да кто тебя снова пустит сюда, Барон? — возразил Илья. — После того, что ты устроил, ворота крепости для тебя закрыты.
— Надо будет — открою, — пригрозил я.
И, поймав испуганный взгляд начальника тюрьмы, понял, что он мне верит.
— Идем, — решил я. — Времени мало. Ты с нами!
Это слова я адресовал начальнику тюрьмы, подкрепив свой приказ коротким кивком.
В коридоре я прижал его к стене и громко, так чтобы до него дошло, сказал:
— У камеры профессора всегда должна дежурить вооруженная охрана. Как минимум, два гвардейца. Маги с Печатями. Понял?
Я терпеливо дождался его кивка.
— Дальше. Прямо сейчас звони своему начальству. Рассказывай все, как есть. И требуй, чтобы в тюрьме установили артефакты, которые защищают от проникновения призраков.
Зрачки начальника тюрьмы расширились.
— Вот он, — я ткнул пальцем в Илью, — поднимет этот вопрос по своим каналам. Если его доклад дойдет до начальства быстрее, чем твой, к тебе будут вопросы. Понимаешь?
Начальник снова кивнул.
— Тогда поторопись. К профессору никого не пускать, кроме врача. Никаких допросов. Ты меня понял?
Начальник кивал, уже ничего не соображая.
— Погоди, Барон! — остановил меня Илья. — Как это никаких допросов? Профессор врет про убийство, это же видно!
— Идем!
Я схватил друга за рукав и почти силой поволок к выходу.
— Кира, идем!
Вот Кира держалась молодцом. Она ни о чем не стала спрашивать, просто поспешила за нами.
— Что ты вытворяешь, Барон? — покачал головой Илья, когда за нами захлопнулись ворота крепости. — Почему ты не захотел еще раз допросить Лабуаля?
— Да потому что он не скажет ничего нового, — жестко усмехнулся я. — А сердце у старика может не выдержать. И Дар у него слабенький. Видел, как он выглядит? Сравни хотя бы с собой.
Сказав это, я вспомнил о Кире и прикусил язык. К счастью, девушка не слышала моих слов. Или не обратила на них внимания.
— Если мы хотим еще что-то узнать, — сказал я, — надо найти внучку профессора и поговорить с ней.
— Дай, я догадаюсь, — хмыкнул Илья. — С ней говорить тоже будешь ты?
— Ну, не ты же.
— Согласен, — вздохнул Илья. — что-то я размяк, Барон. Забыл о твоей хватке.
— Звони своим подчиненным, — напомнил я. — Нужны артефакты для тюрьмы. А мне нужен адрес внучки Лабуаля. И адреса всех ее подруг и знакомых.
— Сейчас.
Илья отошел в сторону, вытаскивая из кармана магофон.
А я с удивлением прислушался к своему состоянию. Близость крепостных стен больше не действовала мне на нервы. Я не ощущал той тяжести, которая почти придавила меня к земле еще час назад.
Тогда эти стены как будто навалились всей тяжестью мне на грудь. А сейчас — камень и камень. Старый, местами поросший жестким ярко-зеленым мхом. Обычный камень.