на секретный объект.
Профессор, осматриваясь по сторонам, возразил:
— Во-первых, вы не хуже меня знаете, что все другие доступные методы к моменту моего эксперимента были уже исчерпаны. Для рентгеновского излучения объект оказался абсолютно непрозрачным. Механическому воздействию не поддавался. Материал под самым сильным увеличением демонстрировал плотную однородную структуру, а спектральный анализ зашел в тупик. А во-вторых, коллега, если не рисковать, применяя радикальные методы, то никогда не сделать масштабное открытие, подобное этому. А то, что произошло — это просто величайшее открытие, друзья мои.
Все с удивлением уставились на него, ничего не понимая. А он, стоя голым на берегу реки, уверенно провозгласил, словно на научном симпозиуме:
— С помощью воздействия на артефакт мы сумели прорубить проход в иной мир! Это же совершенно очевидно!
— С чего вы взяли? — спросил Трифонов.
— Ну, как же! Посмотрите внимательно на этого медведя. Он длиной не меньше трех с половиной метров. У нас в Карелии таких мишек не водится. Это же самый настоящий Ursus spelaeus, пещерный медведь. Потому и такой крупный. У него задние ноги сильно короче передних, грудь шире и голова характерная, лоб, опять же, под другим углом расположен.
— Ну, может, просто уцелел один экземпляр, да и это еще не доказано, что именно пещерный медведь на нас вышел, — возразил Трифонов.
— А что скажете, Григорий Иванович, про других здешних обитателей? Где вы видели таких огромных ворон?
И действительно, над лесом парили черные птицы, похожие на ворон, но крупнее обычных раза в полтора.
— Это что же, в плейстоцен какой-нибудь мы попали? — спросил доктор наук.
— А вот это пока нам неизвестно и требует изучения, — сказал Игнатов. Вообще-то он числился в статусе члена-корреспондента Академии Наук, но предпочитал, чтобы коллеги называли его профессором. Ну, не членом же?
— Вы, пожалуй, правы. Попали все мы куда-то не туда. Потому что с нашей стороны сейчас вечер, а здесь солнце высоко стоит в небе. У нас осень, а здесь, похоже, лето в разгаре. Воздух такой теплый, что даже жарко. Я бы сам разделся и искупался. А то ведь никакой реки так близко от нашего полигона нет. В смысле, не было до сих пор, — вставил подполковник, чтобы тоже сойти за умного.
Внезапно их разговор прервали выстрелы. Сомов обернулся на звук. Вдоль реки со стороны противоположной той, откуда пришел огромный медведь, из-за поворота берегового обрыва выбежал какой-то рыжеволосый паренек лет тринадцати, а его преследовали двое. И одеты эти двое были в такую знакомую всем по фильмам форму вермахта цвета фельдграу. Они палили вслед убегающему пацану из самых настоящих карабинов. «Неужели и здесь какие-то реконструкторы?» — подумал Сомов. Но, следующий выстрел пробил преследуемому подростку левую ногу, отчего он упал с разбега на камни и заорал от боли. А двое в фельдграу рванулись к упавшему, но заметили голых ученых и сходу начали целиться в совершенно беззащитных людей, по-прежнему стоящих кучкой возле реки.
Раздумывать было некогда. Стрелял подполковник очень неплохо. В молодости служил в «горячих точках» снайпером. И сейчас его рука не дрогнула, тем более, что расстояние не превышало сотни метров, да и позиция на возвышении у пещерного входа оказалась очень удобной. Одного из людей в фельдграу Сомов застрелил первым же выстрелом, а вторым — ранил оставшегося. Подполковник дал команду первому отделению взвода разведать местность в том направлении, откуда появились странные гости, второму отделению поручил охрану входа в сторону арки, а третьему дал задание организовать первую помощь раненым и их эвакуацию. Еще трех бойцов подполковник послал за одеждой для ученых и за раздвижной лестницей, чтобы гражданские смогли без проблем забраться обратно в пещеру. Солдаты же кое-как спустились за молодым лейтенантом по фамилии Кравченко, используя скальные трещины и выступы в качестве ступенек.
За поворотом скалы всего в полусотне метров обнаружилась еще одна пещера, скорее, довольно широкий разлом в скале, ведущий в глубину, вход в который находился лишь немного выше линии берега. Перед этой пещерой-разломом на берегу речки галька сменилась песком, на котором четко выделялись большие следы сапог двух взрослых и маленькие следы ног подростка. Теперь становилось понятно, что прибежали они втроем из этого самого прохода в скале. И Кравченко приказал проверить, куда ведет расщелина шириной метра полтора. Сам он пошел впереди, освещая путь электрическим фонарем.
Расщелина поворачивала, сужаясь. Под ногами скрипел песок со следами недавно пробежавших здесь паренька и его преследователей. Внезапно справа в глубокой нише фонарь выхватил резкие очертания какого-то черного ящика с блестящими странными знаками по периметру. Когда накануне из фуры выгружали артефакт, лейтенант видел его. Но лишь мельком и издалека. И, в то же время, сомневаться не приходилось. А потому Кравченко снова вышел из расщелины наружу и тут же сообщил подполковнику о находке по рации, а еще о следах. Внутри скалы связь не работала.
— Лейтенант, ты уверен, что это тот самый предмет? — уточнил Сомов.
— Так точно, товарищ подполковник, трудно спутать с чем-то другим, — подтвердил Кравченко.
— Ну, тогда ты меня сильно обрадовал, — сказал Сомов. Потом добавил в рацию:
— Выстави у артефакта караул и продолжай поиск.
— Есть! — донеслось из рации.
Сомов крикнул ученым, которые уже одевались в новые комбинезоны, принесенные только что бойцом со склада:
— Аркадий Игоревич! Нашли мои ребята ваш артефакт. Он там за поворотом в скальной расщелине лежит.
— Да как же он мог туда попасть? — спросил профессор.
— Так, это уже вопрос к вам и к вашей науке, а не ко мне. Я, как видите, все необходимые меры предпринял. И вас нашел, и артефакт ваш вернул, — сказал довольный подполковник.
— А немцы с карабинами откуда прибегают тоже нашли? — задал вопрос Трифонов.
Мимо них в этот момент бойцы третьего взвода как раз несли на носилках раненого рыжеволосого пацана, который от болевого шока потерял сознание, и тело его преследователя, убитого точным выстрелом Сомова. Второй немец шел сам под конвоем с простреленным и забинтованным правым плечом. Взглянув на его бледное худое лицо с курносым носом, подполковник сказал:
— Немцы тоже пришли из той расщелины, где ваш артефакт оказался. Да сами вот спросите у пленного, а то ни я, ни бойцы из третьего взвода, немецкий язык не знаем. Английский все учили.
Профессор Игнатов тут же перекинулся с пленным несколькими фразами на немецком, потом перешел на финский, затем перевел подполковнику:
— Говорит, что он не немец, а финн. Просто форма у них похожая. Гнались они за посыльным от партизан. Он юркнул в расщелину, а они забежали за ним. Но, не подумали, что здесь напорются на засаду. Финн считает, что это проделки какого-то скального духа, потому что не может такого быть, чтобы с одной стороны от расщелины шел дождь, а с другой — сухо, и ни единого облачка нет на небе.
— Ничего удивительного. Немцы финнам свое оружие всю войну поставляли. Да и форму финской армии стандартизировали по образцу германской. Только шевроны да петлицы различались, — проговорил Сомов, вспомнив некоторые факты из военной истории.
В это время лейтенант Кравченко, оставив двоих солдат охранять странный артефакт внутри скальной расщелины, повел остальных дальше. За поворотом они уперлись в плотный туман, подобный тому, какой клубился в арке, возникшей в лаборатории после аварии. Но, поскольку следы паренька и его преследователей выходили из этого тумана, то Кравченко не колебался, давая приказ продолжать движение. Химзащита на них имелась, а счетчик радиации показывал всего лишь двукратное превышение фона.
За туманным проходом снова обнаружилась та же самая расщелина, только она была еще уже, всего полуметровой ширины возле выхода. Но, по одному бойцы проходили бочком свободно. Выходила расщелина наружу, опять же, в скалах возле речки. Только эта речушка выглядела совсем узкой и мелкой, а рядом журчал небольшой водопад. Берега же полностью скрывал лес, нависая над скалами так, что ветки разлапистых старых деревьев почти полностью перекрывали с двух сторон узкое русло. Место казалось таинственным, глухим и труднодоступным. Лейтенант сразу отметил, что не только на обычной машине, но и на тяжелой технике сюда подъехать будет затруднительно.
Снаружи вдоль речки здесь была галька и валуны. С серого неба накрапывал дождик. Но, ни немцев, ни кого-то другого видно не было. Вход в расщелину скрывали кусты. Так, что если не знаешь про нее, то найти вероятность маленькая. Лишь едва заметная тропка, похожая на звериную, вела вдоль замшелой скальной стены по выступам вверх, постепенно поднимаясь на гребни прибрежных скал и теряясь наверху среди растительности. И лейтенант решил проверить эту тропу, оставив в карауле у входа еще двух бойцов. Он до сих пор не мог поверить, что проход в скале выводил не просто куда-то в иную географическую точку, а вел сквозь время. Он полностью был уверен, что такое может произойти только в тех нелепых книгах про попаданцев, которые он пробовал читать пару раз, но всякий раз бросал это глупое занятие, потому что для себя твердо решил, что сослагательного наклонения в истории не бывает. И все, что напридумывали авторы на подобную тему, разумеется, полнейший бред.
Кравченко никак не хотел верить в происходящее, но, допускал мысль, что странный артефакт неизвестной природы мог, наверное, повлиять на пространство и время каким-то немыслимым образом. Лейтенант пытался себя успокаивать, что те солдаты в серой форме, бегущие за мальчишкой и стреляющие в него, всего лишь какие-то злобные реконструкторы или даже обыкновенные ряженые актеры, которым малец, вероятно, чем-то очень насолил. Вот они и побежали за ним. А, не в силах догнать быстроногого пацана, обиженные мужики начали палить из своих реконструкторских выхолощенных карабинов, да на беду кто-то подменил реквизит настоящим оружием, а они и не заметили. Бывает такое. Вон, на съемках в Голливуде не так давно американский актер Алек Болдуин убил из револьвера операторшу. А еще и Брэндон Ли, сын знаменитого киношного каратиста, погиб подобным же образом. «Так что и здесь фильм какой-нибудь снимают, скорее всего», — рассуждал лейтенант, пока с шестью бойцами первого отделения поднимался по узкой и скользкой от дождя тропинке наверх вдоль карельских скал.