борник из десяти эклог на итальянском языке, аналог «Буколик» Вергилия, включавших, как известно, такое же количество эклог.
Имя Саннадзаро в ту пору уже было знаменито во всей Италии благодаря «Аркадии», издание которой предпринял в 1504 г. его друг, гуманист Пьетро Суммонте, по рукописи, предоставленной ему братом поэта Маркантонио.
Однако издательская история романа началась двумя годами ранее, когда поэт находился в добровольной ссылке во Франции. 12 мая 1502 г. в Венеции вышла книжица in ottavo со следующим заголовком: «Книга Пасторальная, именуемая | Аркадио Якопо Санацаро, Неа-| политанца. | По милостивому разрешению»[4]. Издателем ее был некий маэстро Бернардино Верчелезо, названный в предисловии «выдающимся человеком». Книга содержала текст романа до десятой эклоги включительно. Несмотря на всю тщательность подготовки текста, как пишет исследователь[5], издание изобиловало неточностями и искажениями, вызванными многочисленными дефектами манускрипта романа, которым располагал издатель. Выпуск пиратских изданий книг знаменитых писателей в ту эпоху, когда не существовало понятия авторского права, было явлением обычным. Однако Саннадзаро пришел в ярость при виде столь искаженного творения его юности, вышедшего в свет. В письме к одному венецианскому другу он излил свое негодование, дав понять, что искажение даже его имени на титульном листе, как и названия романа, считает личным оскорблением. Гнев автора был справедлив, ведь помимо ошибки в написании его имени, чтобы ввести в обман читателей, было поставлено con gratia et privilegio, указывающее на авторское дозволение к печатанию. Остается также недоумевать, как издатель мог допустить ошибку в названии «Аркадия», общеизвестном благодаря античным писателям и, прежде всего, Вергилию. Тем не менее, факт остается фактом: неоконченное произведение в таком виде получило широкое распространение в ущерб его создателю. Новое, сильно откорректированное издание «Аркадии» вышло в свет в марте 1504 г. в Неаполе стараниями Пьетро Суммонте. На титульном листе значилось: «Аркадия I Саннадзаро I завершенная, I извлеченная! и исправленная I по ее оригиналу»[6]. Как мы видим, за время подготовки книги были сочинены две обширные заключительные прозы с не менее длинными эклогами и эпилог под названием «К свирели». Усиленная работа производилась автором и над всем текстом романа, что выражалось в искоренении диалектизмов и варваризмов; таким образом, язык «Аркадии» стал образцовым для итальянской прозы, основываясь на тосканском диалекте, ставшем к тому времени литературным языком Италии. Успех второго издания способствовал появлению переизданий, из которых следует упомянуть выпущенное в Венеции Альдом Мануцием в сентябре 1514 г., сделавшее «Аркадию» достоянием интеллектуалов Европы.
Вопрос датировки «Аркадии» несколько разъясняет Микеле Скерилло, изучивший пять ее манускриптов, созданных за период между 1489/90 и 1503 г. Он приходит к выводу, что в это время текст романа завершался на десятой эклоге, значит, вся развязка, включая и грандиозную эклогу двенадцатую, была сочинена в 1504 г. Начало же работы над романом можно отнести к середине 1480-х годов, т.е. к расцвету творческих сил и придворной карьеры Саннадзаро. Первоначально было написано десять эклог, как уже сказано, по числу эклог «Буколик» Вергилия. В последствии замысел разрастался, и к каждому стихотворению была присоединена прозаическая вставка, игравшая сначала вспомогательную роль. Рост значения проз, которое автор придавал им по мере сочинения романа, можно проследить хотя бы по изменению объема, от кратких начальных зарисовок до обширных и высокохудожественных фрагментов, включая описание праздника Палилий и посещение храма Пана.
Одновременно с итальянскими эклогами, составившими «Аркадию», Саннадзаро сочинял латинские под общим заглавием «Рыбачьи» («Piscatorie»), увидевшие свет только в 1526 г. Вместо традиционных пастухов здесь выступали неаполитанские рыбаки. В каком-то роде Саннадзаро соперничал со своим учителем Понтано. Слава латинского поэта привлекала его всё более. Поэтому в дальнейшем творчестве главное место занимают именно латинские его сочинения, среди которых, помимо эклог, свод элегий и эпиграмм (по три книги). Последние годы жизни поэт посвятил работе над религиозной поэмой «О родах Девы» («De partu Virginis»), разделенной также на три части: благовещение, рождение Христа, поклонение волхвов и пастухов. В этом произведении он достиг совершенства своего изысканного стиля. По мнению многих, в латинской словесности Саннадзаро достиг больших высот, нежели в итальянской. Именно последнее детище пера он считал своим главным творением, поэтическим завещанием. Латинские сочинения Саннадзаро были напечатаны Альдом Мануцием еще в 1517 г., а итоговым их изданием стало посмертное, выпущенное в Венеции в 1535 г.
Последние годы Саннадзаро прожил на вилле Мерджеллина, где на свои средства возвел церковь Санта-Мария-дель-Парто, в которой и был похоронен. Прожив долгую жизнь, поэт скончался 6 августа 1530 г. в доме своей любимой женщины Кассандры Маркезе, которой незадолго до смерти посвятил составленный по образцу Петрарки сборник своей ранней итальянской лирики: сонетов, канцон и мадригалов. Его портреты писали Рафаэль и Тициан, он удостоился надгробия работы Микеланджело, а также славы и поклонения у современников и потомков на несколько столетий вперед. Из многочисленных поэтических посвящений на его смерть приведем замечательный сонет его не менее знаменитого земляка и поклонника Джанбаттисты Марино «Могила Саннадзаро»:
Вот та гора, пещера, камень скальный,
Где прах певца почиет, рыболова,
Близ пастуха из Мантуи благого,
С которым он сравнился песней хвальной.
Ты расточай над урной погребальной,
Кратон, цветы и слезы снова, снова;
Почтен у Арно, Тибра он святого,
А днесь — в пещере темной и печальной.
Представь (о, беспощадные светила!)
Как стонет бриз, прибой вздыхает пенный
Над мрамором счастливой сей могилы.
Здесь лебедь вьет гнездо себе степенный,
Где хладный прах, где лира опочила,
И кружат стайкой скорбные Сирены[7].
III. Аркадия: источники, композиция, форма
«Аркадия» написана прозиметром, т.е. сочетанием стихотворного и прозаического текста в рамках одного произведения. Судя по фрагментам «Сатирикона» Петрония, к этой форме обращались писатели еще в «золотую» эпоху латинской литературы, однако из-за отсутствия сохранившихся образцов мы не можем достаточно определенно судить о ее бытовании в античности. Из прозиметров ранней средневековой литературы следует выделить аллегорическое сочинение ритора Марциана Капеллы «О браке Меркурия и Филологии» (вт. половина V в.) и знаменитый трактат Боэция «Об утешении философией», написанный им в 524 г. в тюрьме перед казнью. Популярность Капеллы и Боэция в Средние века, возможно, способствовала дальнейшему возрастанию интереса к прозиметру. Выдающиеся произведения зрелого Средневековья в этом жанре — «Плач природы» Алана Лилльского и «Космография» Бернарда Сильвестра (XII в.), но влияния на Саннадзаро они не оказали. Первым итальянским прозиметром стала «Новая жизнь» Данте, с которой, можно сказать, начался Ренессанс. Задумав свою повесть как художественный комментарий к сонетам и канцонам, написанным в юности, Данте опирался на провансальские сборники, содержавшие прозаические пояснения к стихам, и в итоге создал, по словам И.Н. Голенищева-Кутузова, «первый психологический роман в Европе после гибели античной цивилизации и вместе с тем лучший сборник лирических стихов высокого Средневековья»[8].
Книгу Данте, конечно же, Саннадзаро хорошо знал, и хотя прямых цитат в тексте «Аркадии» не усматривается, налицо заимствование отдельных стилистических приемов «Новой жизни»: в частности, обычай утаивания имени своей дамы; также обсуждение эклог их слушателями у неаполитанца призвано играть роль комментариев к стихам у флорентийского поэта, что иногда давало возможность Саннадзаро, по примеру Данте, высказывать свои мысли относительно сказанного в стихах (например, восхваление Неаполя после Эклоги 10). Плод зрелого творчества, трактат Данте «Пир» создал традицию художественных комментариев к стихам на почве итальянской литературы и дал впервые на народном языке образец философской прозы, на которую до него пользовалась прерогативой лишь латинская словесность. Традицию Данте закрепил Лоренцо Медичи, создавший незадолго до смерти свой «Комментарий к некоторым моим сонетам». Также, в глобальном ключе, можно увидеть и определенные черты сходства романа Саннадзаро с «Божественной комедией». В центре поэмы Данте поставил самого себя, аллегорическое отображение души человеческой, проходящей путь восхождения из темного леса действительности, через ад, чистилище и рай до высшего духовного блага — созерцания Бога. В центре «Аркадии» также поставлена личность автора, который из лабиринта любовных переживаний вырывается в фантастическую страну блаженных пастухов, но итоговое его возвращение в действительность не соответствует оптимистическому финалу поэмы Данте, может быть, потому, что поиски Синчеро устремлены не к любви божественной, а к любви земной, которую в итоге он и теряет за смертью возлюбленной.
«Новая Жизнь» и «Пир» заложили фундамент итальянской прозы, развитие которой связано с именем Джованни Боккаччо, судя по количеству цитат и заимствований, любимейшего писателя Якопо Саннадзаро. В творчестве Боккаччо обычно выделяется три периода, из которых первый, неаполитанский, представляет для нас особый интерес при рассмотрении источников «Аркадии». Влияние творчества Боккаччо на Саннадзаро уместно рассматривать относительно «Филоколо», «Фьямметты» и «Амето», трех выдающихся его сочинений до «Декамерона».