Сохранилось несколько надписей с упоминанием Нерсеха Камсаракана. Ко времени его пребывания на посту первенствующего князя, бесспорно, относится надпись о построении церкви в Талине. Здесь Нерсех назван патрикием, апоипатом, тэром Ширака и Аршаруника[126].
4.8. Смбат Багратуни Бюратеан. Согласно Асолику, в 691 г. сменил Нерсеха Камсаракана, правил 20 лет, Когда в 692 г. византийцы потерпели поражение от арабов под Севастополем (Киликия), «патрикий Армении» Симватий, сообщает Феофан, передал страну арабам[127]. Называя Смбата «патрикием Армении», Феофан имел в виду не только его положение первенствующего князя, но и титул в обычном для византийца значении.
В дальнейшем Смбат оказался в плену в Дамаске, после освобождения вместе с другими нахарарами задумал бежать к ромеям (703 г.). При селении Варданакерт произошло сражение, армяне победили арабов, трофеи направили императору. Император, очевидно Тиверий II (698–705 гг.), наградил Смбата титулом куропалата. Смбат обосновался в Тайке, затем в Пойте (совр. Поти). Покинув Пойт, вернулся в Армению, где, по-видимому, был признан первенствующим князем. Присутствовал на церковном соборе в Маназкерте в 726 г.[128]
Смбат Багратуни был последним первенствующим князем византийской ориентации. Сам институт не был упразднен, но, начиная с того же Смбата, «ишханы Армении» назначались или признавались халифатом, становясь при этом посредниками между арабской администрацией и армянами.
А. Н. Тер-Гевондяну принадлежит мысль о том, что институт первенствующего князя, ишхана Армении, возник в византийской части Армении непосредственно после раздела 387 г. Со смертью Аршака III (390 г.) царская власть была упразднена, вместо царя император по собственному усмотрению назначал архонта. Во Внутренней Армении правил комит, он же «архонт Армении». Согласно Мовсэсу Хоренаци, вместо царей назначались комиты, ишханы. Армяне, полагает исследователь, употребляли ишхан при переводе слова «архонт». В ряду таких «архонтов Армении» находился и Хамазасп Мамиконеан[129].
С этим трудно согласиться. Притом что слово архонт имеет множество значений, а на армянский действительно переводилось словом «ишхан», в изложении Прокопия Кесарийского и в новеллах VI в., относящихся к армянам, оно означает византийского правителя вообще. Это явствует и из тех выдержек, которые приводит сам исследователь.
Так, после раздела Армении, говорит Прокопий, «ромейский император назначал всегда армянам архонта, какого пожелает и когда пожелает — по собственному усмотрению. Этого архонта (еще) в мое время называли комитом»[130]. Совершенно очевидно, что речь идет о назначении в Армению комитов — гражданских чиновников, обычных в византийской административной структуре. Ту же мысль содержит и известная фраза Мовсэса Хоренаци: «…в своей части греки комитов назначали шиханами». Таким архонтом был и Хамазасп Мамиконеан[131]. То, что архонт Армении должен рассматриваться в общем ряду византийских архонтов, правителей отдельных провинций империи, явствует из VIII новеллы Юстиниана, изданной 15 апреля 535 г.[132]. Совершенно очевидно, что формула «архонт Армении» указывала на обычного византийского правителя, представителя византийской администрации, и как таковая к самоуправлению не имела никакого отношения. Автономия армян, оказавшихся после раздела 387 г. в границах империи, приняла иные формы, о чем говорилось выше.
Что касается института первенствующего князя в условиях византийского владычества в VII в., то утверждение его следует связать с практикой самоуправления при марзпанах. Показательно, что действие института распространилось на области, присоединенные после 591 г. На территории, включенные в состав империи после раздела 387 г., не говоря уж о Малой Армении, власть первенствующего князя, по-видимому, не распространялась.
Первенствующие князья выражают прежде всего местные интересы, их лояльность по отношению к империи (как и к халифату) весьма относительна. Тэодорос Рштуни начал свою деятельность как представитель персидской администрации в Армении, затем перешел на сторону Византии, а когда обстановка изменилась, связал свою политическую судьбу с халифатом. Хамазасп Мамиконеан же отложился от арабов и перешел на сторону императора. Григор Мамиконеан был первенствующим князем и арабской и византийской ориентации. Смбат Багратуни Бюратеан сначала служил империи, затем перешел на сторону арабов, но, оказавшись в плену в Дамаске, решил вновь вернуться к ромеям. Должность первенствующего князя плохо вписывалась в византийскую административную систему.
Тем не менее институт первенствующего князя трактовался в Византии как особая структура в этой системе. Это нашло выражение в широкой раздаче титулов — первенствующие князья становились патрикиями, апоипатами, куропалатами. Известно, что роль титулов была неоднозначна. Титулами награждались и «подлинные» византийцы, и лица, зависимость которых от империи лишь односторонне декларировалась самими византийцами (такой характер носила, по-видимому, раздача титулов в Грузии). Армянские первенствующие князья занимали промежуточное положение. Они трактовались как администраторы на византийской службе, но их подчиненность империи фактически была весьма неустойчивой.
В VIII в. институт армянского самоуправления византийской ориентации прекратил свое существование. Эта традиция была прервана навсегда. Сложные отношения с империей, возобновившиеся в IX в., складывались на иной административно-правовой основе.
3. Армения в условиях арабского владычества
Армянские государственные образования эпохи Багратидов возникли в политических границах арабской провинции «Арминии». В известном смысле они порождены сложившейся здесь административной структурой, их генезис может быть понят лишь с учетом тех условий, которые появились в Армении, включенной в состав халифата. В то же самое время эти государства являлись антитезой режиму, навязывавшемуся завоевателями.
История Армении в составе халифата непосредственно предшествует эпохе Багратидов. Поэтому мы сочли целесообразным включить в эту часть книги раздел, в котором обрисованы условия, сложившиеся в Армении в период владычества арабов, и суммировать основные последствия этого владычества для армян.
На протяжении многих столетий судьбы армян в значительной мере определялись отношениями с двумя мирами — иранским и греко-римским, впоследствии — византийским. Эти отношения развивались на многих уровнях и отличались исключительной сложностью. Во всех случаях, однако, Армения вступала во взаимодействие с мирами, хорошо ей известными. С арабами все обстояло иначе. Разумеется, и до арабского нашествия армяне должны были иметь контакты если не с кочевниками Аравийского полуострова, то с оседлым населением, обосновавшимся в областях «серпа плодородия», на Евфрате. Но арабские воины, объявившие всему миру «войну за веру», отличались и от оседлых арабов, и от своих, оставшихся в Аравии отцов и дедов. Они предстали перед завоеванными народами в совершенно новом качестве. Для армян, как и для многих других народов, подпавших под власть халифата, арабские завоеватели явились совершенно неведомой силой.
Как известно, 30–40-е годы VII в. отмечены громкими победами арабов над Сасанидской державой и Византийской империей. Арабы овладели Месопотамией, они господствовали в Западном и Центральном Иране, заняли Палестину, Сирию, Египет[133].
В Армению арабы впервые вторглись в 640 г.[134] Они дошли до Двина и овладели городом, перебив 12 тыс. жителей. Притом что страна считалась разделенной между Византией и Ираном, на востоке ее, в персидской части, армяне, по существу, не зависели от власти шаханшаха и его администрации. В 651 г. со смертью Ездегерда III династия Сасанидов вообще прекратила свое существование[135]. В персидской части Армении население вступает в отношения с арабами как самостоятельная сила. Но на западе страны власть империи была еще достаточно эффективна, временами она простиралась на всю страну. С этой точки зрения картина взаимоотношений армян и арабов оказывается весьма усложненной.
На протяжении всей второй половины VII в. арабы предпринимают походы в Армению, но в этот период стабильной арабской администрации не существовало. По мнению А. Н. Тер-Гевондяна, о полном подчинении страны можно говорить лишь со времени большого похода Мухаммада ибн Марвана в 701 г. Вновь был занят Двин, в город введен гарнизон в 62 тыс. воинов. Была окончательно сформирована провинция «Арминия» (в нее вошли Армения, части Грузии и Кавказской Албании), составившая часть Северного наместничества[136]. Но, по арабским представлениям, вся Армения была завоевана уже после большого похода Хабиба ибн Масламы[137], который датируют 654–655 гг.[138]
До 80-х годов IX в. характер верховной власти в Армении оставался неизменным. Составляя часть провинции «Арминии», Армения управлялась чиновниками халифата, с которыми сотрудничали представители местной знати. Как при Омейядах, так и при Аббасидах провинция могла иметь собственного вали, но могла иметь и общего с Месопотамией, или с Адарбайджаном, или же с обоими вместе. Около 886 г. Ашот Багратуни был помазан на царство, Армения приобрела важнейшие признаки суверенного государства, однако инсигнии власти Ашот получил от халифа. В таком же положении пребывали и его преемники, равно как и царь Васпуракана. Первым армянским царем, который не нуждался в арабской инвеституре, был Абас I Багратуни (929–951). Только при нем армянские царства в правовом отношении оказались совершенно независимы от арабов.