- Я вас поймал, мадам.
Варя засмеялась.
- Ты труп. Это я тебе устроила такой праздник. Ты же покойник. Не пора ли тебе сдохнуть, косорылая рухлядь.
И вдруг пистолет японца выстрелил. Рот у Вари вытянулся, глаза распахнулись.
- О... Попал, подлец...
Она стала медленно валиться на кровать к лежащей без памяти женщиной. Японец тоже не выдержал и рухнул на пол. Его пистолет отлетел к моим ногам.
- Сережа, - хрипит Варя. - Сережа, - я... тебя обманула. Настоящая сыворотка у японца в каюте. Когда он обыскивал меня, то все взял себе. Документы передай...
Вдруг из губ Вари выскочила струйка крови, она откинулась и хрипло задышала. Я оттащил Варю на ковер, разорвал кофту и вырвал бюстгальтер. У правой груди виднелась дырочка входного отверстия пули, от туда слабыми толчками шла кровь. Сдергиваю с кровати из под мечущейся японки простынь и разорвав ее на части, затыкаю рану и перевязываю Варю. Японец, который в нее выстрелил, метался в бреду, я обшарил его карманы и нашел ключик с номерком каюты. Надо найти сыворотку. Беру злополучный чемоданчик и выхожу в коридор. Он вымер, не видно ни одного человека.
В каюте у японца чистота и порядок. Долго обыскиваю ее, пока не нахожу сумку, спрятанную на вешалке, под плечики рубашки. Вытряхиваю содержимое на одеяло. Где же настоящая ампула? Неужели японец ее куда-нибудь спрятал? Ампулы нет. Я в отчаянии. Еще раз просматриваю каждую вещичку весьма тщательно. В зажигалке бензин, в гребне нет, вот одноразовый шприц, он тоже пустой и еще не распакованный, пачка долларов, нет и в пачке салфеток, а это что..., три тюбика помады. Отвинчиваю шляпки, везде ярко-красные головки. Нет, нигде нет. В отчаянии сбрасываю все на пол и тут... Одна из вытянутых помад сломалась и из массы выглянуло тонкое красное острие стеклянной ампулы. Слава богу, не разбил. Весь замазавшись краской, сделал сам себе укол. Посидел минут пять и стал потрошить чемоданчик, принесенный с собой.. Открываю иллюминатор и все содержимое, кроме денег и дискет, вываливаю в океан.
В своей каюте долго отмывал помаду с тела и особенно с рук, испачканную рубаху тоже выкинул в иллюминатор.
Меня будит стук в дверь каюты. Я открываю ее. На пороге два человека в прорезиненной одежде с респираторами в больших очках. Первый человек гнусаво через респиратор заговорил, но я его не понимаю.
- Я русский, - громко говорю ему.
- Русски, - повторяет он и заглядывает в красный журнал, - русски, ес...
Они хлопают меня по плечу, что то говорят размахивая пальцем и закрывают двери. Зато вскоре приезжает каталка и мне прямо в каюту, такие же натянутые в резину люди, приносят обед.
Через четыре часа появились врачи. Эти говорили меньше. Они жестами потребовали, чтобы я разделся, ощупали меня, взяли кровь для анализов и убрались.
Наше судно пошло к какому то порту и встало на рейде. Десятки полицейских и санитарных суденышек окружили судно. По палубе с грохотом бегали санитары с носилками, сновали гражданские с масками на лице. В мою каюту входят двое таких лиц. Один неплохо говорит по-русски.
- Господин Сомов?
- Да.
- Мы из ФБР.
Они показывают мне свои документы. Из-за респираторов трудно различить сходимость лиц с карточками, но это никому и не надо.
- Хотим вам задать несколько вопросов.
- Пожалуйста.
- Ваша... помощница или секретарша... Вы знаете где она?
- Ее в первый день плавания посадил в отдельную каюту под охрану, такой крупный японец.
Они переглядываются.
- За что он ее посадил?
- Как мне сказал японец, у нее был в каюте обыск и нашли пистолет с глушителем. Чтобы обезопасить пассажиров, ее временно посадили к охранникам.
- И... что потом?
- Не знаю. Я на следующий день ходил в эту каюту вместе с японцем и разговаривал с ней. После этого, ее не видел. А что с Варей? С ней что-нибудь случилось?
- Она ранена...
- Как ранена? Я же...
- Вы зачем плывете в Америку?
- Моя фирма договорилась с клиникой доктора Майера, что я пройду там обследование.
ФБРовцы сразу насторожились.
- Вы чем-нибудь больны?
- У меня малокровие.
- Ага. Разрешите, мы обыщем вашу каюту?
- Пожалуйста.
Они принялись по деловому ковыряться в моих вещах, прощупывали койку, обыскали мою одежду.
- У вас очень много денег, господин Сомов, - говорит тот, кто знает русский язык.
Он держит в руках три пачки долларов.
- Моя фирма может позволить роскошь обеспечить меня деньгами.
- А что это за дискеты на столике.
Господи, я же забыл об их. Вот влип то...
- Это информация нашей фирмы.
- Вот ваши деньги, берите.
Деньги с сожалением возвращаются мне. Они явно неудовлетворенны результатами обыска и теперь бурно обсуждают что то между собой. Наконец, мне задают вопрос.
- Не могли бы вы рассказать нам, где вы были со вчерашнего вечера?
- В каюте.
- Прямо так никуда и не выходили?
- Нет. Утром меня разбудили двое ребят в респираторах и прорезиненной одежде, я понял, что на судне что то не в порядке. Действительно, обед мне принесли прямо сюда и я решил не рисковать, мало ли что...
- Правильно делаете, сидите здесь и не высовывайте нос.
Не попрощавшись, ФБРовцы уходят.
В коридорах нарастает гул голосов, хлопают двери. Наконец, подходят к моей каюте.
В дверях стоит группа людей в защитной одежде. Впереди стоящий человек что то мне говорит и тут же гнусавый голос сзади него услужливо переводит.
- Вы русский?
- Да.
- Собирайте вещи, мы вас отправляем на берег.
- Я не заразный?
- Это мы выясним там, в карантине. Дайте ему респиратор...
Кто то втискивает мне в руку защитную маску. Я собираю чемодан и в сопровождении двух парней выхожу на палубу. Здесь кипит работа. Из кают вытаскивают трупы в черных мешках и складывают вдоль борта. На нескольких носилках уносят к трапу еще живых. Небольшая группа здоровых людей в респираторах с вещами стоит у трапа капитанского мостика. Меня заталкивают к ним.
Наконец то мы на берегу. Огромное здание, окруженное высоким забором, приняло всех здоровых, больных и раненых с зараженного судна. Меня поместили в палату с матросом. Это веселый парень, все время что то говорит и мне знаками рук пытается все объяснить. Врачи каждый день обследуют нас и, как я понял, судя по их отношению, мы здоровы. Настал день, когда разрешили выходить в коридор. Я сразу пошел искать женское отделение. После нескольких недоразумений с сестрами и врачами, наконец нашел палату с Варей. Она еще слаба и мое появление встретила улыбкой.
- Ты как?
Я сел к ней в ноги.
- Выкарабкалась. Это ты меня перевязал, тогда в каюте?
- Я.
- Я так и подумала. Чего же ты меня не перетащил в мою каюту?
- Я пошел в каюту к японцу искать ампулу, а когда нашел, то решил не рисковать и не стал возвращаться.
- У тебя все в порядке со здоровьем? Нашли что-нибудь?
- Ничего не нашли. Судя по поведению врачей, со мной все нормально.
- Где документы?
- Я их выбросил...
- Что...? Да как ты посмел?
Я молчу.
- Куда выбросил? - продолжила она
- В океан.
- У...,- Варя застонала. - Что же ты наделал? Столько трудов и все напрасно. Не мог спрятать где-нибудь?
- Не мог придумать куда. А потом, все же считаю сделал это не зря, приходили ФБРовцы и все судно обшарили.
- Ладно, мы хоть пол дела, да выполнили. Со мной дело плохо, как вылечусь наверно буду здесь сидеть до конца следствия.
- В чем тебя обвиняют?
- В похищении документов...
- Но их нет.
- Это меня и спасет. ФБРовцев, по крайней мере, интересует, кто меня перевязал и помог остановить кровотечение, кто помог выжить. Они считают, что тот кто это сделал, тот и украл документы.
- Они могли бы подумать на меня...
- Могли бы, а может и сейчас подозревают...
- А что мне делать дальше?
- Просись на родину, скажи, что после таких переживаний, не хочешь лечиться у доктора Майера, а хочешь вернуться домой. Американцы люди чувствительные, пойдут навстречу.
- Доктор Майер лицо реальное?
- Да. У нас все продумано. Это не выдуманный человек и он был согласен на твой переезд к нему. Документально все подтверждено и здесь ты чист. Может поэтому тебя сейчас и не трогают.
В палату входит сестра, она разговаривает с Варей по-английски.
- Сестра просит, чтобы ты ушел. Сейчас сюда опять придут детективы. Приходи лучше завтра, а то мне грустно в одиночестве.
Я захаживаю к Варе почти каждый день. Она быстро идет на поправку. Как Варя и посоветовала, я попросился у местных властей, чтобы меня вернули после карантина на родину.
Прошел месяц карантина, у меня в палате появился знакомый ФБРовец, говоривший по-русски.
- Привет, - поздоровался небрежно он, как будь-то только вчера и расстались.
- Здравствуйте.
- Я хотел бы с вами поговорить по поводу денег, которые мы нашли у вас в каюте...
- Что вас так беспокоит?
- Сколько вы их взяли с собой, когда отправлялись в Америку?
Вот черт, неужели попался. Так, кажется у Вари было около двух тысяч и до этого она давала мне пятьсот. Те три пачки, в каждой сто штук по сто долларов. Была не была.
- Тридцать три тысячи долларов.
ФБРовец присвистывает от восхищения.
- Как же вы их пронесли на судно?
- Здесь не было проблем. Никто меня не обыскивал при посадке. Я их и пронес.
- А на родине, как вы их достали?
Деньги, это мое слабое звено, в этой истории. Пожадничал вот, взял из сейфа, теперь расплачивайся.
- Взял из кассы фирмы. Директору пообещал привезти подарки.
- А вот ваша напарница о больших деньгах ничего и не знает. Говорит, что имела деньги только на дорогу.
- Я так и считаю. Тридцать тысяч спрятаны у меня и три были у нее.