За ними довольно безучастно наблюдали с десяток работников, рассевшихся кто где.
Понаблюдав за работой минут пять, я вроде высмотрел главного, кто то ли заправляет тут всем, то ли контролирует процесс. Мужик дет сорока сидел под наскоро склоченным навесом, а над небольшим костром перед ним висел изрядно закопчённый чайник.
— День добрый. Я князь Ганнибал-Пушкин, и если вы в курсе, то это я заказчик строящегося дома, — представился я мужчине.
— Солоухин Илья Петрович, десятник, — поднялся тот с места и торопливо сдёрнул шапку, — Вот, изволите видеть — руковожу работами. Фундамент сооружаем.
— Не подскажете, сколько времени это займёт?
— Пару — тройку надо дней на яму. Потом начнём вывозить песок и завозить бутовый камень с карьера — это ещё неделя — две, а дальше дней пять на заливку потребуется, если погода позволит, — загибал пальцы Солоухин, — Думаю, недели три — четыре провозимся, если повезёт, а то и весь месяц.
— Так-с, понятно, — кивнул я головой и отошёл, обдумывая одну идею.
— Августин Августинович, — вызвал я Бетанкура по связи, — Я сейчас на место строительства дома подъехал. Здесь только начали рыть котлован. А у меня родилось предложение. Как вы смотрите на то, чтобы песок не вывозить, а наделать из него кубиков пудов в шесть — семь каждый? Тогда не придётся ни возить камень с карьера, ни песок за город вывозить. Полагаю, что я за день с такой работой справлюсь.
— Александр Сергеевич, получаемую вами стекломассу я оценил и даже лабораторно проверил. У вас, по прочностным характеристикам, выходит нечто среднее между базальтом и обсидианом. Для закладки фундамента такой материал вполне подойдёт, но верх фундамента мы всё-таки давайте будем выводить по-своему. Но предложение у вас очень интересное. Мало того, что фундамент заметно дешевле обойдётся, так ещё и больше недели можем по срокам выиграть.
Во, сроки меня сильно интересуют! Зима на носу.
— Илья Петрович, я только что с Бетанкуром поговорил. Давайте мы с вами вот как сделаем. Сейчас землю уберут, а как песок пойдёт, пусть ваши маги его в несколько куч высыпают. Я вам из него кубики пудов по шесть сделаю, и не нужно будет никакого бутового камня с карьера возить.
— А зачем в несколько куч? — не понял Солоухин.
— Чтобы мои кубики вашим работникам далеко таскать не пришлось. Сами подумайте — либо они через весь котлован их потащат, либо всего ничего с ними пройдут. Глядишь, мы недельку-то и выиграем.
Десятник посмотрел на меня с сомнением.
С не меньшим сомнением на меня и дядья глянули, когда я призвал их на помощь, пообещав взамен шикарный вечер с мясом и коньяком.
Причина была в величине куч песка. Я и сам не ожидал, что они такие здоровенные окажутся. Но ничего, втянулись, и пошло.
— Стенки ставь! Сыпь песок! Плавлю! Отпускай, готово! — только и успевал я командовать, пока место под блоки не закончилось.
А мы, даже ничуть не усталые, а лишь разгорячённые, пошли с дядьями к дому, благо, тут рукой до него подать. По сути, перейти всего одно подворье, которое широко раскинулось, и мы уже дома.
Вот на счёт него, этого соседского подворья, у меня уже целая интрига намечается. Я его хотел выкупить, ровно так же, как выкупил землю за ним, и за своим участком, но мне попалась какая-то на редкость вредная старуха, которая даже разговаривать ни с кем не хочет. Стоит постучатся к ней, она на крыльцо выходит и ну, клюкой махать. Так что к своему будущему доходному дому я могу из особнячка добраться либо «огородами» которых там нет, либо по улице, пройдя мимо соседских окон. А между нами торчит домишко, весьма затрапезного вида.
Потом состоялся второй заход, песок закончился и мы отправились праздновать.
Потом у нас были шашлыки, бараньи рёбрышки на углях, и много-много коньяка. Очень много…
На следующее утро я почти что клятвенно себе пообещал — с дядьями больше не буду пить никогда!
Спасла меня Глафира. Служанка притащила здоровенную кружку капустного рассола. Где только взяла.
Но понемногу колокола в голове затихли. Потолок кружиться перестал и я даже в дрёму на полчасика провалился. Зато очнулся вполне себе здоровым, пусть испытывая слабость и наблюдая некоторый тремор пальцев.
Видимо, не быть мне строителем, по крайней мере с такими коллегами, как Ганнибалы. Их африканский темперамент мои печень и почки не переживут.
От поездки к построенному колодцу я в тот день категорически отказался, сославшись на самочувствие, что было чистейшей правдой. И вот когда я, уже ближе к обеду, почти что отошёл от вчерашних возлияний, и даже куриного бульончика отведал, к нам подъехал важный гость.
Как я это определил? Так очень просто. Его карета была раза в два больше моей, на запятках стояли гайдуки в камзолах, а шестёрка вороных была изумительно хороша.
Почти на бегу я сумел накинуть на себя сюртук, запрыгнуть в штиблеты и вышел на крыльцо.
К моему удивлению, из кареты вывалился довольно невзрачный человек, одетый далеко не дорого — богато.
— Месье говорит по-французски? — сразу же поинтересовался он.
— Вполне свободно и довольно неплохо, — ответил я ему на желаемом языке.
— Просто отлично. Мой вопрос не подразумевает присутствия третьих лиц, — прямо-таки выдохнул француз.
— Пройдёмте в дом, — пригласил я его, всё ещё не понимая, кого ко мне принесло, — И там вы расскажете о причинах визита.
— Я — лекарь. Бакалавр медицины Шарль де Люссак, — сразу же затараторил он, едва успев присесть.
— Князь Ганнибал-Пушкин, Александр Сергеевич, — представился я в свою очередь, сделав скидку на изрядное волнение гостя и его иностранное происхождение.
— Раньше здесь проживал господин Шешковский, известный, как самый лучший Формирователь перлов. Я не могу его увидеть?
— Ваши сведения сильно устарели. Шешковский проиграл мне в этом соревновании, так как не смог превзойти мой перл, и недавно умер. Видимо, с горя.
— О! Значит это судьба! Мне нужен самый сильный лечебный перл из всех, которые вы можете произвести! За любые деньги!
— Лично вам?
— Моему клиенту.
— И кто же ваш клиент?
— Это должно остаться тайной, — выпучил француз глаза, как кот, который гадит.
— Хорошо. Спрошу по-другому. Чем он болен? Если вы считаете, что даже самый лучший перл избавит вас от любой болезни, то это не так. Зачастую он лишь позволит не дать заразиться и приведёт в порядок простейшие функции организма. На всё остальное нужны особые настройки, и поверьте мне на слово — их множество, — покачал я головой, экстренно вызывая Ларису и Виктора Ивановича.
Ларка — медик, а второй мой тульпа — энциклопедист, который может вовремя дать подсказку, если вдруг потребуется какое-то экзотическое лечебное средство.
— Сифилис, — обречённо произнёс француз.
— Дайте подумать, — кивнул я ему, в темпе проводя нечто вроде врачебного консилиума.
— Твои перлы от ядов лечат? — первым делом спросила Лариса, сухо перейдя на деловой врачебный тон.
— Да, но надо знать от каких. Есть несколько разновидностей, каждая из которых эффективней другой, если указать вид яда.
— Ртуть и мышьяк? — тут же сориентировалась наша медичка.
— Тогда да — любой вид выбирай. Вытащу, даже если ты в ванне с ведром ртути искупаешься.
— Спроси, чем он сейчас пациента лечит? — сухо кивнула Лариса, давая понять, что она меня услышала.
А мне что, я и спросил — оказалось, лекарь ноги ему мажет ртутной мазью.
— Неплохо, — оценила Лариса, — Для нас неплохо, а для пациента, очень даже хреново. Но раз ртуть мы сможем купировать без вреда, то теперь второй вопрос — а ты можешь пациенту температуру нагнать градусов под сорок?
— Разве что отдельным перлом. Кстати, довольно небольшим, — прикинул я свои возможности.
— Тогда схема лечения определена. Малярией заражать не станем, и от ртути не отказываемся. Понятно, что есть более щадящие медикаменты, но где вы сейчас тот же ацетон достанете, чтобы нам производные йода добыть?
— Ну, чисто теоретически ацетон уже известен, — попытался блеснуть знаниями Виктор Иванович.
— Пока вы возитесь, сифилис в следующую стадию перейдёт, — отмахнулась от него тульпа — медичка, — Будем лечить тем, что имеем. Александр Сергеевич — с тебя два перла. Один на температуру, а второй общеукрепляющий, но с акцентом на серьёзное ртутное отравление. Очень серьёзное. Справишься?
Я прикинул наличие нужного аурума в сундучках и лишь молча кивнул в ответ. Придётся свой перл в переработку отправить, но зато всё с гарантией выйдет.
— Зовите пациента. Обсудим изготовление перлов и процесс предстоящего лечения. А заодно обговорим оплату. Можете сказать ему, что успех излечения я гарантирую, но по срокам пока ничего не обещаю, — отправил я лекаря обратно в карету.
Так-то, да, гость ко мне прибыл инкогнито, но одна из разъездных карет Императорского дворца… Не правда ли, совсем незаметная такая мелочь, на нашей тихой окраине…
Глава 12
— Ваше Вы…
— Тс-с, — прервал он меня, прижав палец в белой шёлковой перчатке к своим губам.
— Тогда, здравствуйте, — жестом пригласил я Светлейшего князя за стол.
Если что, брат Императора, Константин Павлович пожаловал. Первый претендент на престол. Главнокомандующий Польскими армиями. Наместник Царства Польского.
Те, кто близко знают князя Константина, отмечают наличие у него ума, прекрасной памяти и огромной трудоспособности. В российском обществе и за границей на Константина смотрели не только как на будущего российского монарха, но и как на возможного греческого императора или польского короля. А он не желал власти. Делал всё, лишь бы не стать монархом. Хотел просто жить и радоваться. Вот и заработал неприятности.
— Хорошо, что вы сами приехали. Это изрядно ускорит решение вопроса. Я сейчас сделаю для вас два перла. Про их использование я вашему лекарю уже всё пояснил. Скажу сразу — будет не легко, но иного пути нет, если вы желаете раз и навсегда избавиться от столь пагубного заболевания. Поэтому слушайте его указания, и не препятствуйте ему.