— Где парень? Отвечай, или боль от раны покажется тебе щекоткой.
Лисандра сфокусировала взгляд на мужчине и тихо забормотала.
— Значит он не врал.
— Да, дура, он не врал. Где Аэль, отвечай?
— Как? Как ты его назвал?
— Аэль. Это его настоящее имя.
— Откуда у него альвийские имя?
— Да потому что он альв. Он, каким-то образом, маскировался.
— Короче — наблюдатель сжал пальцы на ещё не до конца зажившей ране — где парень?
Лисандра застонала.
— Ладно, ладно. Я вытолкнула его в портал, через который хотела сама отсюда свалить.
— Куда он ведёт.
— Это случайный портал. Он открывает воронку в приделах империи. Куда именно? Как повезёт.
— Сука. Оберон нам голову открутит — повернувшись к своему напарнику, сказал наблюдатель.
Глава 27
Столица западной части империи Аль. Твердыня клана Авари. Рабочий кабинет главы клана.
Оберон, развалившись в кресле, водил взглядом по кабинету. Интерьер внутри помещения не менялся уже несколько веков. Каждый из предков добавлял что-то своё, не трогая работу предшественников.
Просторное помещение с высокими сводчатыми потолками, украшали резные узоры, изображающие историю клана. Стены отделаны тёмным деревом, в некоторых местах камнем с вкраплениями драгоценных металлов. Огромные витражные окна пропускали приглушённый свет, окрашивая комнату в мистические оттенки.
Кресло, в котором сидел Оберон, несомненно можно было отнести к произведениям искусства. Вырезанное из чёрного дерева, с инкрустацией из защитных рун и обитое кожей монстра — катастрофы. В подлокотниках находились накопители, которые соединялись с печатями защиты, на тот случай, если на главу попробуют напасть при переговорах.
Пол был выложен мозаикой, которая образовывала огромную печать. Она не позволит ни одному разумному подслушать или увидеть происходящее внутри кабинета. У этой печати были и атакующие функции, но, благо, Оберону ни разу за всю жизнь не приходилось их активировать.
Атмосфера в кабинете была тоже особенной. Запах старого пергамента и дыма благовоний перемешивался с привкусом холодного металла. Будто в помещении разлили чашу с кровью. Давление магии ощущалось физически, но только в присутствии главы. Все печати, чары и заклинания переходили в активный режим лишь в присутствии Оберона.
— «А ведь именно в этом кабинете принимались судьбоносные решения для клана» — подумал Оберон и, глубоко вздохнув, отпустил мысли в свободный полёт.
Чересчур расслабившись, глава чуть не провалился в дрёму, но, услышав шаги за дверью, встрепенулся и принял серьёзный вид.
— «Все мы простые разумные со своими потребностями» — мысленно оправдав себя за неуместные, в данный момент, порывы, Оберон поднял взгляд, ожидая стука в дверь.
— Тук, тук, тук — раздался звук удара костяшек пальцев о деревянное полотно.
— Входи — грубым голосом произнёс Оберон.
Дверь открылась, не издавая ни единого звука, и внутрь комнаты зашли два разумных — его личный слуга и девушка с мешком на голове и подавителями на руках. Оберон указал пальцем на деревянный стул без спинки. Он нужен был, чтобы разумный, с которым общался глава, не мог расслабиться и постоянно испытывал дискомфорт. Слуга посадил девушку на стул, поклонился и вышел из кабинета. Оберон встал из-за стола подошёл к разумной и сдёрнул мешок с её головы. Зелёные волосы фонтаном расплескались по плечам девушки. Она проморгалась, привыкая к освещению, осмотрела место, в котором находилась, и подняла взгляд на Оберона, уставившись ему в глаза.
— Ну привет Лисандра — дружелюбно улыбнулся мужчина — давно не виделись.
Девушка поелозила попой по стулу, устраиваясь поудобнее, откашлялась и ответила на приветствие.
— Привет Оберон. Действительно давно. Сколько прошло? Двадцать или двадцать пять лет с момента, как ты последний раз подкатывал ко мне свои яйца.
— Где-то так — покрутил рукой в воздухе мужчина — жаль, что ты тогда не согласилась на моё предложение. А ведь Аэль мог быть твоим сыном.
— Ты же знаешь, что я не могу иметь детей. Зачем говоришь мне такое? — в глазах Лисандры блеснула влага.
— И что? Нашли бы способ, будь мы вместе. Как говорится — для магии нет невозможного. Понимаешь ли, прогресс не стоит на месте и каждый день открываются новые грани талантов одарённых. Думаю и для твоего недуга мы нашли бы решение.
— Думаешь я не пыталась найти способ вылечиться? — ухмыльнулась девушка горькой улыбкой.
— У нас с тобой разные возможности, тем более сейчас. Но теперь это не важно — лицо Оберона стало серьёзным — вообще понимаешь, что чуть не натворила? Ты расслабилась Лисандра. Не проверила парня, как положено, и теперь сидишь передо мной в подавителях. Мне бы пришлось объявить войну твоему покровителю, кем бы он ни был. Я тебе сейчас кое-что расскажу, так сказать, на будущее. Всё-таки парень остался жив.
— Откуда ты знаешь — перебила мужчину Лисандра.
— Нам удалось найти немного его крови и клановый артефакт принял Аэля, как наследника. Теперь я могу отслеживать его состояние. Да, из-за твоего портала, он теперь неизвестно где, но парень точно жив. Артефакт не показывает в какой стороне парень находится, но с ним, пока что, всё в порядке. Но главного ты не знаешь. Дело в том, что мать Аэля была одной из пустынных принцесс. После твоего отказа я долго искал девушку с сильным даром, и такая нашлась. Во время гона на северные земли мне, по приказу императора, пришлось с войском отправиться на помощь Клану Ледрум. Тварей было очень много, поэтому там была сборная солянка. Император даже у пустынников попросил помощи. Вот среди них и была Эмрис. И ты знаешь, я действительно испытывал к ней чувства. Не любовь, нет. Меня просто к ней тянуло. Но это теперь не важно. Ты слышала, что мне пришлось отправить Гидеона в лес Садхи?
— Да. Об этом, по-моему, все знают.
— Ну так вот. На самом деле это не император приказал сослать его туда. Пустынники выставили ультиматум. Я должен был выдать убийцу принцессы, и чтобы дать хоть какой-то шанс сыну, мне пришлось договориться с императором о его ссылке, иначе началась бы партизанская война. Императору удалось договориться с главами общин на службу Гидеона на заставе в течение пяти лет. Все прекрасно понимают, что выживать там такой срок мало кто сможет. С другой стороны, они дали ему шанс. А вдруг выживет? И ведь, если это случиться, он вернётся совсем другим разумным. Для меня выгода со всех сторон. Было и второе условие. Я не должен допустить смерти Аэля. Вот тут мы и подбираемся к твоей персоне. Я давал тебе с ним играться только потому, что знал о твоей меркантильной натуре. Твои мотивы прозрачны и просты для меня. Когда ты схватила его первый раз и пыталась переправить в столицу, я уже был готов перехватить его перед городом, но на караван кто-то напал.
— То есть я в любом случае осталась бы крайняя? — уточнила Лисандра.
— Так и есть. Твои заказчики не простили бы тебе такого. Хоть, по сути, ты и не была бы виновата. На самом деле, тебе повезло, что всё закончилось именно так. Первый раз тебя спасло нападение на караван, а второй — пропажа парня. В данном случае, я уверен, ты сможешь отговориться и выйти из ситуации без потерь. Предъявишь тела своих убийц. Придумаешь историю, как на тебя напали. Короче, ты это умеешь.
— Почему? — спросила девушка.
— Не знаю. Наверное… просто ты единственная, кого я по-настоящему любил.
— А сейчас?
— Нет. Время всё смыло. Полностью. Это последняя моя услуга тебе. Единственное условие… — Оберон сделал паузу, но Лисандра, воспользовавшись этим, закончила сама.
— Не приближаться к парню? — предположила девушка.
— Да. Более того, если у тебя будет возможность помочь ему, сделай это. Ты же уже поняла, что у него гиперболизированное чувство справедливости? Он наверняка не забудет про тебя. До этого момента ты должна любым способом загладить свою вину перед ним — увидев, что Лисандра хочет задать вопрос, Оберон не дал ей этого сделать — и не спрашивай как. Это твои проблемы. Просто помни, что, рано или поздно, я признаю его официально и его возможности по твоему устранению возрастут многократно.
Какой бы стойкой не была Лисандра, но чувства всё же взяли верх и из её глаз покатились слезинки. Нервная система решила отпустить ситуацию, и девушка начала рыдать.
— Ты знаешь — захлёбываясь слезами и соплями сказала Лисандра — я первый раз была так близко к смерти. Твой сын… монстр.
Оберон улыбнулся и посмотрел девушке в заплаканные глаза. Погладив Лисандру по голове, мужчина закончил этот разговор.
— Именно так. Таким монстрам, как ты может противостоять только такой же монстр.
Аэль. Неизвестно где.
Я попытался открыть глаза. Мозг зафиксировал поднятие век, но ничего не изменилось. Попробовал вытянуть руку и осмотреть её. Сноходцы говорят, что это помогает осознать себя, но, к сожалению, это не мой случай. Своей конечности я не увидел. Огляделся. Везде однородная чернота. Попробовал мысленно поговорить с Войдом. Бесполезно. И что это за абсолютное одиночество? Поэкспериментировав, я пришёл к неутешительным выводам.
Полное отсутствие звуков, объектов жизни и каких-либо ориентиров создавало ощущение беспрецедентной изоляции. Нет никого и ничего, с чем я мог бы взаимодействовать — только бесконечная пустота.
Бескрайнее пространство вызывало ужас перед небытием. В моих мозгах, если они у меня были в таком состоянии, начали зарождаться мысли о своей ничтожности перед лицом бесконечности. Периодически меня накрывала паника. Позже, на смену ей пришло ощущение бессмысленности.
Без точки отсчёта у меня исчезло понятие верха и низа, расстояния и времени. Полная дезориентация начала вызывать иллюзии движения и присутствия кого-то рядом.
Но самое страшное, что я не ощущал своего тела. Не понимал, двигаюсь ли вообще. Постепенно выветрилось чувство веса. Мои мозги начали предавать меня. Всё чаще проскакивали мыслишки о моей материальности. Может я умер и стал духом, который висит в пустоте? Постепенно на смену всем чувствам пришло умиротворение, почти медитативное состояние. Наверное, стал ближе к природе, ведь теперь я овощ, да? А и правда, зачем мне что-то делать, ведь и так комфортно. Нет ни жары, ни холода, ни проблем. Только бесконечная… пустота-а-а…