я не воспринимал Солару, как какую-то шлюху. Она была одинока и ни разу не ходила к какому-нибудь мужичку, спустить пар. То есть, была готова спать только с тем, кого выберет сама и только с ним. Хрен его знает, может она вообще девственница. В глубь пальцами я к ней не лазил.
Главное, помимо всего, что я описал выше, были мои успехи в работе со вторым потоком сознания. Я, уже без проблем, мог напитывать рисунок из накопителя, в обход ядра. С объёмными техниками, конечно, так не получиться, но, Войд сказал, что в этом мне сможет помочь артефакторика, как только я получу к ней доступ. Всё чаще я стал задумываться об академии. Ведь, только там я смогу получить нужные мне знания. В библиотеку лунных альвов, к сожалению, мне путь закрыт. «Один вход для каждого, кто сможет пройти испытание» — вспоминались слова Рюэль. Ладно. Что же, буду думать, как заиметь нужную информацию. Ведь, с момента попадания в этот мир, я никогда больше не буду одинок. Войд всегда поможет советом.
Арахна, изучив все окрестности и ближайшие посёлки, стала частенько проводить время с нами. Я пересказывал ей информацию, полученную от Солары, чтобы она тоже была в курсе всех событий и не терялась в терминах. Церера впитывала всё, что я ей рассказывал, как губка. Создавалось ощущение, что я тупее её в скорости мышления и запоминания, но у меня был Войд, незаменимый помощник, который, всё что надо, запомнит и, в нужное время, выведет в поле моего зрения. Сначала, я переживал, что слишком полагаюсь на вселенца, но, позже, принял тот факт, что мы не отделимы друг от друга. Умрёт один, не выживет и другой. Хотя, на счет Войда не уверен. Может он, как раз таки, без меня не отправится к своей прародительнице.
Собственно, так и тянулись деньки в посёлке. Иногда, было скучно, иногда весело, но всё изменилось в середине четвёртого месяца моей беззаботной жизни.
Глава 5
Лёжа в зелёных, сочных стеблях травы, я наслаждался прекрасной, ясной погодой. Глядел на проплывающие облака и представлял животных из своего мира. Пытался вспомнить своё детство, до детдома, но тщетно. Как будто я родился сразу в возрасте семи лет. И это меня сильно напрягало. Должны же быть хотя бы вспышки, кусочки, отголоски детских воспоминаний. Но, как бы я не старался напрячь память, ничего не получалось.
Под боком, на моей руке, развалилась Эйра. Мы сильно сдружились с этим не распустившимся цветком. Она советовалась со мной, расспрашивала на разные темы, старалась больше проводить со мной времени. Кем я стал для неё? Не знаю. Может старшим братом, а может и кем-то больше. Она, частенько, требовала от меня тактильных действий. То, ни с того ни с сего, прыгнет мне на коленки, то попросит обнять в непогоду. Я, конечно, понимал, что она просто привязалась ко мне, но был не против, ведь, мне и самому это нравилось.
Примерно, через неделю за Эйрой должно прибыть императорское сопровождение, чтобы забрать её на новое место жительство и начать обучать. Вся родня девушки уже давно «на чемоданах». Им, особо, и собирать то нечего.
Мы лежали в пятидесяти метрах от частокола. Бояться здесь теперь было некого. Мы, с Арахной, за время, проведённое в посёлке, повыбили всё опасное зверьё в округе. Даже, пару раз, продавали тушки монстров заезжим торговцам.
Со стороны ворот послышались приближающиеся шаги. Я поднял голову и увидел, что, мимо нас, бежит ребятня из посёлка. В авангарде был Арик. Его авторитет, среди детворы, сильно подрос, как только он начал посещать уроки фехтования у Ровены. Посмотрев на нас, парень улыбнулся и махнул нам рукой. Арик относился к нашим обнимашкам спокойно, да и вообще, он стал более жизнерадостным.
— Погнали на «поле» — крикнул он нам.
«Поле» — это кодовое название футбольного поля. Да, я от скуки, как-то, сварганил подобие мяча, из кожи, набитой шерстью, выбрал место. Установил ворота из молодых деревьев. Объяснил правила детворе. С того момента, я стал самым уважаемым человеком «на деревне». Не было ни дня, чтобы кто-то там не играл. Даже взрослые, вечерком, пинали мяч, ведь, здесь не было никаких развлечений. Вообще. Что сам придумал, тем себя м развлёк. Из-за этого, в посёлке, было очень много детишек. Правильно, а чем ещё заниматься, как не трахаться.
Эйра вскочила и, протянув мне руку, состроила вопросительное выражение лица.
— Погнали — ухмыльнулся я и, вскочив на ноги, побежал, вместе с девушкой, к «полю».
Я уже давно сравнялся в росте с Эйрой. Раньше, мне было трудно поспевать за ней. Длинна ног, всё же, решает, а у девушки были, действительно, ноги «от ушей». Да и что врать самому себе. Ножки у неё были просто великолепны. Стройные, ровные, длинные. Без растительности. Просто картинка. Но, как только мой рост догнал этот розовый ураган, проблем с «догонялками» у меня больше не возникало.
На «поле» было уже полно народа. Здесь царило правило очереди. Проигравшая команда уступала место новой.
Мы с Эйрой сели у кромки поля и наблюдали за играми. Вокруг импровизированного стадиона собралось пол посёлка. Галдёж стоял жуткий. Кто-то выкрикивал слова поддержки своим знакомым, кто-то смеялся, наслаждаясь атмосферой. Иногда, в воздухе, проскальзывало ощущение праздника. Примерно, через три часа разумные устали и, переговариваясь и обсуждая самые запоминающиеся моменты, двинулись в посёлок, чтобы подкрепиться, ведь, многие, не ели с самого утра. На «поле» нас осталось пятеро. Я, Эйра, Арик, наша соседка по дому — Гвенея, которую все звали Гвен и Исидора. Да, да. Та самая молодая официантка, которая была чуть старше Эйры. Она как-то естественно влилась в наш коллектив. Оказалось, что Исидора вполне нормальная девчонка с чувством юмора и мягким характером. Просто, в тот момент, когда мы сидели в таверне, они были в ссоре с Эйрой.
Чтобы постоянно не бегать в посёлок, я, с утра, брал еду с собой. Эти четверо знали о моём артефакте и, как не странно, хранили эту тайну. Достав еду из кольца, мы накинулись на неё, как оголодавшие звери. Переговариваясь и подшучивая друг над другом, мы весело проводили время. Арик, как всегда, смотрел на Исидору с обожанием. Да уж. Попал парень. Но, если честно, я его понимаю. Исидора уже оформилась и расцвела. Фигура уже не была похожа на пацанскую, как у Эйры. Хотя и у розововолосой тоже стало округляться в нужных местах. Самой малышкой, которую, как котёнка, хотелось обнять и прижать, была Гвен. Маленькая черноволосая девочка десяти лет, вызывала лишь умиление. Большие зелёные глаза гипнотизировали взглядом кота их «Шрэка».
— Иси, похоже Арик запал на тебя — указал я на парня.
Девушка повернулась в сторону Арика и, заметив его взгляд, засмущалась. Похоже, Арик тоже ей нравится. Хотя это не удивительно. Парень неплохо прибавил в плечах, благодаря тренировкам. В свои пятнадцать он выглядел достойно. Я ненадолго задумался о том, какая могла бы получиться пара из этих разумных, как, со стороны посёлка, раздался сильный хлопок, а потом нас ослепила вспышка. Через некоторое время до нас дошла ударная волна и опрокинула на землю. «Какой мощности должен быть взрыв, чтобы была такая ударная волна?» — подумал я, когда поднимался.
— Бегите в шалаш — приказал ребятам. Это было наше укромное место, поэтому, я их послал именно туда.
— Я с тобой — крикнула Эйра, у которой глаза уже наполнялись влагой.
Я не стал спорить и взял девушку за талию, чтобы она поместилась под куполом, и случайно не выскочила за его границы. Ребята убежали к шалашу, а мы с Эйрой, неспеша, пошли в сторону посёлка. Как только я увидел силуэты разумных, сразу включил купол. Подобравшись поближе, мы застыли не в силах двинуться от шока. Посёлка не было. Постройки догорали окутанные магическим пламенем. По всюду валялись искорёженные и обожжённые тела разумных. Кто-то кричал от боли, кто-то загребал руками, пытаясь ползти. Всех, и мёртвых, и живых, напавшие, сносили к одному разумному, который вгонял длинный кинжал каждому под подбородок. Контрольный, сука, удар делал этот ублюдок. Я собственными глазами видел, как к этой твари подносили родственников Эйры. Как, наполовину обгоревшая, Солара упиралась руками, пытаясь предотвратить смертельный удар. Как мёртвые тела Ровены и Эйдена проходят эту процедуру. Я чувствовал на своей руке, которой держал Эйру, горячую влагу. Она ручьями стекала по моему предплечью, капая на землю. Я ощущал горячие дорожки и на своих щеках. Слёзы боли, слёзы гнева, слёзы ненависти стекали с моего подбородка. Единственное, что меня останавливало от бездумных действий, осознание того, что я не смогу, в данный момент, ничего сделать. Слишком много противников, даже для нас с Церерой. Арахна, находившаяся рядом со мной, тоже была в шоке. Такого, после осознания себя, она ещё не видела. Меня привёл в чувства Войд.
— Надо найти языка и расспросить его, кто их послал.
Я ничего не ответил. Лишь огляделся и увидел, как кромки леса ходят люди с фонарями. Видимо, караулят, чтобы никто не вышел из леса и не увидел этого ужаса. Ведь, если их поймают, им светит смертная казнь. Я силой потащил Эйру в сторону шалаша. Как только все силуэты пропали из вида, я выключил купол и, взяв девушку на руки, побежал к убежищу. Добежав до места, я занёс Эйру во внутрь.
— Ждите здесь. Никуда не уходите. Я не могу вам сейчас рассказать, что произошло. Нет времени. Если Эйра прийдёт в себя, то расскажет. А мне надо узнать, кто это сделал.
Объяснив всё ребятам, я бегом ринулся в сторону нападавших. Бежал по лесу. Обнаружив первого, я включил купол. Дозорные стояли на расстоянии, примерно, ста метров. Друг друга они, почти, не видели. Подобравшись к мужику со спины, приложил ладонь к его затылку и применил сон. Как только он начал валиться на землю, я выхватил фонарь у него из рук и повесил на ветку так, чтобы он находился, примерно, на уровне головы. Взяв мужика под ноги, я потащил его в лес. Как раз, не далеко, находился вход в подземелье, из которого я спас Эйру с братом. Вытащив из кольца подавители, я пристегнул руки мужика так, чтобы он обнимал дерево. Засунул тряпку ему в рот, чтобы он не начал орать. Сел рядом с ним и снял сон. Мужик долго приходил в себя, проморгался, огляделся и, увидев меня, начал дёргаться, пытаясь что-то сказать. Я достал из кольца несколько костяных кинжалов, которых, в большом количестве, прихватил из подземелья, взял один и, примерившись, воткнул лезвие мужику в предплечье, пробив его насквозь. Мужик завопил, задёргался ещё сильнее, но, через некоторое время, затих. Лишь его тяжёлое дыхание говорило о испытываемой им боли.