Морея учила их понимать язык волн, дружить с ветром и быть смелыми в любых испытаниях. Когда её не стало, на том месте вырос лагерь, наполненный её духом – «Морской». С тех пор морская стихия – символ силы, отваги, движения вперёд. Здесь живут те, кто слышит зов горизонта.
А в «Лесном» ходила история про таинственного Хранителя Дерева Времени. Это дерево соединяло прошлое, настоящее и будущее. Тем, кто умел слушать природу, мудрость, оно дарило силу и терпение. Хранитель выбрал нескольких детей, которые понимали шёпот листвы и ритм земли. Он научил их, как быть защитниками природы, как читать послания в звёздах и как распознавать истину в тишине.
Когда Хранитель ушёл, дети посадили молодое дерево, и рядом возник «Лесной» лагерь – как место силы и баланса. В этом лагере те, кто не боится одиночества, кто внимателен к деталям, кто ищет истоки и корни.
А вообще, если спросить любого вожатого, для чего разделили Артек на разные лагеря, он без запинки ответит: «Главной идеей было развивать разные стороны личности: морскую закалку, экологическое мышление, лидерские качества или творчество».
Сергей Сергеич Курочкин возглавлял лагерь «Лесной» и, как мы уже поняли, очень не любил проигрывать. Если бы не зеркала, где отражалась несколько карикатурная внешность её обладателя: невысокий рост, нос картошкой, глаза как блюдца и торчащие во все стороны волосы, – Сергей Сергеич был бы уверен, что он высокий статный красавец с накачанными мускулами и твёрдым, пронзительным взглядом, как у орла. Но отражения, увы, показывали совсем иную картину, поэтому Курочкину приходилось брать реванш другими способами.
Надо отдать ему должное – победы он старался добиваться самым честным образом. Муштровал своих подопечных, заставляя заниматься спортом, требовал жёсткой дисциплины, не скупился на похвалу, когда ребята того заслуживали, и в целом имел авторитет и репутацию человека строгого, но справедливого. Сейчас, обвиняя Елизавету Ивановну в том, что её лагерь подослал шпионов, он (ну, совсем немножко) исходил из собственных принципов.
Раскроем небольшую тайну: у Курочкина в лагере были «свои люди», от которых он получал нужную информацию. Кто-то скажет – подхалимы, или ещё хуже – стукачи, но Сергей Сергеич так не считал. Всю свою сознательную жизнь он старался придерживаться дисциплины и порядка, искренне считая, что благодаря им великий Советский Союз победил всех врагов, стал несокрушимым государством и обеспечивает счастьем честных людей. А заодно и миром во всём мире.
Некоторые сотрудники обвиняли Курочкина в том, что он слишком тщеславный и мечтает занять директорское кресло, но они, конечно же, были неправы. По его собственному мнению, он был достаточно великодушным человеком и не обращал внимания на подобную ерунду. Сергей Сергеич просто был уверен, что, заняв более высокую должность, сможет способствовать воспитанию молодого поколения быстрее и эффективнее, чем кто-либо другой на этом месте. Тем более что ходили слухи о возможном повышении директора лагеря Ольги Андреевны и её переезде в столицу. И он бы ничуть не сомневался в своём успехе, если бы не Елизавета Ивановна – командирша лагеря «Морской».
В далёком детстве Лиза Морякова была скромной, застенчивой девочкой и тоже приезжала в Артек. А Серёжа Курочкин (не развлечения ради, а исключительно в воспитательных целях) от души таскал её за косы, не предполагая, что из неё вырастет такая упорная и целеустремлённая девушка. Уже три года Лиза возглавляла другой лагерь, и хотя пока ей не удавалось обойти «Лесной», которым руководил Курочкин, она с каждым годом делала всё более явные успехи. И, что самое неприятное, всё больше завоёвывала доверие и уважение Ольги Андреевны – а вот этого никак нельзя было допустить!
Если бы кто-нибудь спросил Курочкина почему, он бы ответил: «Не в моих правилах себя хвалить, и я вовсе не мечтаю о власти, но Елизавета Ивановна никогда не сможет удержать в своих слабых женских ручках такую махину, как наш замечательный, уникальный, лучший на свете пионерский лагерь «Артек». Его, конечно же, должен возглавлять опытный и харизматичный мужчина».
Что касается самой Елизаветы Ивановны, то она меньше всего стремилась занять место Ольги Андреевны. Попав в «Артек» в девять лет, Лиза полюбила его навсегда и в первый же год, оказавшись возле Дерева Желаний, загадала не расставаться с ним никогда в жизни.
Пока что её желание исполнялось. Как и Сергей Сергеевич, она была сначала вожатой, а три года назад стала командиром «Морского». Конечно, она тоже мечтала, чтобы её лагерь вышел победителем в этом состязании, но всё же самым интересным и важным для неё был сам процесс.
Лиза любила детей, ей нравилось общаться и заниматься с ними, а самое главное, раскрывать таланты. Когда Елизавета Ивановна встречала способного мальчика или девочку, она всеми силами старалась воодушевить ребёнка и убедить всех вокруг, что на небосводе всемирно известного «Артека» зажглась новая звезда.
Но сейчас, возвращаясь к нашей истории, обратим внимание на одну особенность. Как и Сергей Сергеич, которого ребята встретили во время игры в зарницу, Елизавета Ивановна ещё не была заместителем директора, да и выглядела намного моложе, чем когда наши герои впервые увидели её, только приехав в лагерь. Очень странно, не правда ли?
Восемьдесят восьмой год
В лагере под звуки советских песен бодро шествовали отряды пионеров в красных галстуках и синебелой форме. «Вместе весело шагать по просторам, по просторам, просторам!..» – пели одни.
Другие ребята выкрикивали знаменитые «кричалки» – короткие и ритмичные фразы, иногда с рифмой, иногда без. С середины пятидесятых годов прошлого века кричалки в Артеке сделались традицией. Сначала они были совсем небольшие: «Артековец – значит лучший!», «Один за всех – и все за Артек!», а потом стали походить на четверостишия. Каждый лагерь в Артеке стремился придумать свою фирменную кричалку. Их выкрикивали на линейках, перед концертами, во время конкурсов и просто так – в столовой или по дороге на море. Самой знаменитой артековской кричалкой была:
Артек – один!
Артек – вперед!
Артек – навсегда!
Считалось, что кричалки создают командный дух, поддерживают на соревнованиях, да и вообще, это просто фан!
Четверо наши героев с недоумением взирали на всё происходящее. На зданиях и мачтах были развешаны красные флаги со звёздочками и старыми коммунистическими лозунгами, мимо проходили девушки-вожатые с такой причёской, какую наши ребята видели на старых фотографиях своих мам. Она ещё очень смешно называлась – «взрыв на макаронной фабрике», так, кажется.
Мальчишки неподалёку возились со старым плеером. У одного из них были неуклюжие наушники, которые он держал в руках. Он и ещё двое ребят слушали музыку, склонившись к этому доисторическому гаджету. Ярик знал такой – очень похожий валялся у них на чердаке на даче.
Понять, что к чему, во всей этой неразберихе было невозможно. Повсюду царила активная движуха, и Ярик, Ромка и Елисей с Николеттой едва успевали уворачиваться от юных пионеров, которые группами перемещались по лагерю.
Некоторые с удивлением оглядывали четверых необычно, не как все одетых ребят, но, видимо, так были заняты, что быстро забывали о них и бежали дальше.
Однако чем дальше, тем меньше всё происходящее казалось нелепой шуткой или розыгрышем. Слишком много вокруг было странного, непривычного, а главное, очень правдоподобного.
– Это что, флешмоб какой-то в советском стиле? – бормотала Николетта, нервно тыкая в телефон. – И интернета нигде нет, никак не коннектится...
– Послушайте, а вдруг мы попали в прошлое? – воскликнул Ромка. – Сергей Сергеич молодой, а игра, в которую они играли, называется зарница – в прошлом веке она была популярна, нам про неё в школе рассказывали.
– Какое прошлое, чего ты гонишь! – недовольно отозвался Ярик.
А вот Елисей решил действовать более решительно и подскочил к проходящему мимо пионеру с красным знаменем в руках:
– Мальчик, какой сейчас год?
– Ты что, с луны свалился? – парень с презрением смерил взглядом маленького пижона в мятой футболке. – Год юбилея Комсомола!
И побежал дальше.
И тут вдруг на стене корпуса, прямо на глазах наших героев, развернулся плакат с надписью «Артек – 1988, Комсомолу – 70 лет!» и большим портретом Владимира Ильича Ленина посередине! У Николетты от ужаса так отвисла челюсть, что туда, наверное, могло бы поместиться целое яблоко.
– Уверен, это всё из-за Дерева, – сказал Ромка.
– Полный геймовер... – только и смог вымолвить Елисей.
Надо было срочно что-то делать. Четверо перепуганных товарищей со всех ног бросились назад, к Дереву Желаний и... застыли. На его ветвях трепетали лепестки розовых цветков. Похоже, Дерево приняло просьбы детей и теперь было готово исполнить их желания.
– Давайте попросим вернуть нас обратно! – Елисей, а за ним и все остальные припали к стволу, заколотили по нему ладонями и закричали:
– Хотим назад в будущее! Хотим назад в будущее!
Секунда, другая, третья... Все четверо развернулись в ожидании и поняли, что чуда не произошло – по соседней тропинке с радостным задором промаршировала группа пионеров в красных галстуках. Они скандировали песню-кричалку:
Кто шагает воедино?
Наша храбрая дружина!
Чьи глаза огнём горят?
Пионерский наш отряд!
Стало быть, ничего не вышло, и наши герои по-прежнему оставались в прошлом. Но почему же Дерево не хочет вернуть их обратно?!
– Пространственно-временной континуум, – с умным видом сообщил Рома.
– Кажется, я понял, – задумчиво произнёс Ярик, – помните, Ольга Андреевна говорила, что новое желание можно загадывать только тогда, когда исполнится предыдущее? Каждый из нас загадал своё желание, и оно ещё не исполнилось...