Заветные желания
В тот день Ярик опоздал на прослушивание в Музыкальной школе Сергея Жукова. Своё название она получила по имени основателя, знаменитого певца. Жуков с детства очень любил музыку, хорошо пел, прилежно учился, а главное, неуклонно шёл к своей цели. Никакие глупости не могли отвлечь его от своей мечты. Он захотел стать эстрадным артистом и стал им. А потом решил создать школу, чтобы помогать талантливым, музыкально одарённым детям.
Ярик долго готовился и очень хотел понравиться приёмной комиссии, но препятствие, которое появилось на его пути, было практически непреодолимым. Его отец даже слышать не хотел, чтобы сын стал музыкантом. Напрасно дедушка сидел в зале и ждал выступление внука – отец не позволил Ярику выйти на сцену. Он пришёл в музыкальную школу и задержал сына буквально перед выходом на сцену:
– Ты ничего не заработаешь на этой бандуре!
Ужасно обидно было слышать, как отец обзывает его любимый инструмент... Ярик чуть не заплакал, но вовремя сдержался.
– Строитель – надёжная и денежная профессия, – продолжал папа, – к тому же в нашей семье все строители, и ты должен продолжить дело.
Ярик почему-то не сомневался, что, если копнуть поглубже, в их роду обязательно нашёлся бы музыкант, иначе откуда у него взялась такая сильная тяга к музыке? Но убедить в этом отца было невозможно. Кстати, именно он настоял на том, чтобы отправить Ярика в Артек, где с давних пор существовал строительный отряд и где сам отец когда-то научился азам семейной профессии.
Стоя возле Дерева Желаний, Ярик загадал, чтобы его папа по-другому взглянул на увлечение музыкой и разрешил ему серьёзно заниматься гитарой.
Елисей и Николетта, не сговариваясь, загадали одно и то же желание – чтобы родители передумали разводиться и в семье наступил мир. Ну вот почему они всё время ссорятся? Мама обвиняла отца в том, что он мало времени проводит с детьми, отец же говорил, что у него много работы и мама к нему всё время придирается. Слово за слово, и любой их разговор заканчивался взаимными претензиями и обидой. И хотя брат с сестрой тоже постоянно цепляли друг друга и каждый старался выглядеть независимым, но в душе оба мечтали о дружной семье и, если вдруг что, никогда не дали бы друг друга в обиду.
А вот Ромка никак не мог смириться с тем, что его отца нет рядом. В его комнате на специально сделанной для этого полке лежал большой красный шлем, который папа-лётчик надевал во время полётов. Ромка часто брал его, клал перед собой и представлял, что отец жив. Выходя на улицу со своим коптером и рискуя снова стать жертвой хулиганов, он думал, что в этот раз обязательно сможет дать отпор, как это сделал бы его папа – самый смелый человек на Земле. Но стычка с хулиганами постоянно заканчивалась поражением, потому что у Ромки не хватало решимости постоять за себя. Из-за этого он часто ссорился с мамой. Она всё хотела уберечь сына от неприятностей, но своей заботой только его раздражала. Ему не нравилось, что его дразнили «маменькиным сынком» и «ботаником». Больше всего на свете он мечтал о том, чтобы папа был жив и научил его быть таким же отважным, как он сам.
Вот такие мечты обуревали наших юных героев, когда они в первый раз подошли к Дереву Желаний, положили руки на его мощный ствол и закрыли глаза. И теперь, когда они переместились в прошлое, им нужно было понять, что надо сделать, чтобы вернуться обратно, в своё время. Эту задачу, похоже, удалось разрешить сообразительному Ромке:
– Мы оказались в прошлом, потому что это единственный способ исправить настоящее. И таким образом мы сможем осуществить наши желания.
Как ни крути, а ведь он был прав! Другого объяснения произошедшему трудно было придумать.
Самозванцы
Приятно оказаться на пустынном берегу моря и любоваться голубой полоской горизонта, где вода сливается с небом. Помечтать о том, как проведёшь каникулы в самом крутом детском центре на свете, как найдёшь новых друзей и потом весь год будешь с радостью думать о своём летнем отдыхе.
На берегу возле спокойного моря прикольно вспомнить и будоражащие истории, которые знает каждый артековец. Например, про страшную бурю, которая чуть не погубила весь Артек в самом начале его существования.
В тот день артековцы на рыбацких баркасах отправились на экскурсию в Ливадийский крестьянский санаторий. Вечером они должны были возвратиться, но тут внезапно разыгралась буря. Ветер валил деревья, срывал палатки, большие волны с рокотом накатывались на берег. Оставшихся в лагере детей сотрудники перевели и перенесли в свои квартиры. Эвакуацией ребят из лагеря руководил тогда сам основатель лагеря Зиновий Петрович Соловьёв. Он брал на руки сразу двух малышей и под проливным дождём нёс их в посёлок Первушино, на ходу отдавая распоряжения сотрудникам лагеря. Особенно волновала всех судьба ребят, которых буря захватила в море на обратном пути из Ливадии. На прибрежных холмах всю ночь жгли большие костры в надежде, что с баркасов их увидят и подойдут к берегу. Прошла тревожная, бурная ночь, а баркасов всё не было. Лишь на рассвете ребята пешком пришли в лагерь. Шторм застал их в море у берегов Никитского ботанического сада. Баркасы сразу же причалили к берегу, и артековцы по земле направились в лагерь. Этот ночной переход – настоящий драйв – надолго остался в памяти детей.
Всё это прекрасно, если находишься в настоящем, а не в прошлом, где оказались четверо товарищей по несбывшимся желаниям. И сейчас они думали только об одном: как отсюда выбраться? Как позвонить родителям? Как объяснить своё присутствие людям, для которых ты неизвестно кто: то ли подопечный, такой же пионер, как и все остальные, то ли шпион?
Елисей с Николеттой совсем растерялись и загрустили. Да и Ярик не мог похвастаться боевым духом. А Ромка больше всего переживал, что не успел помириться с мамой перед отъездом, и теперь ему было даже страшно представить, что с ней будет, когда он не вернётся домой!
– А ты позвони по кнопочному телефону, – предложил Елисей. – У кого-то же здесь должен быть такой.
– Ага, а куда звонить? В будущее? – грустно усмехнулся Ярик. – И какой код набирать? 2020?
Всё это было бы забавно, не будь так печально и безысходно. Как можно позвонить маме, которой сейчас даже не десять лет, а восемь?! Это какой-то полный треш, как сказала Николетта, и с ней трудно было поспорить.
Но тут вдруг случилось то, что взрослые называют «озарением». Ромка хоть и не умел за себя постоять, но недаром считался самым умным в школе.
– Стойте! Дайте сообразить... Это значит, что моему папе сейчас десять лет, а значит... Да быть не может! Это значит, что папа... папа мой живой?! А ещё... Какой год был на растяжке? Восемьдесят восьмой? Он же в это время был здесь, в Артеке!
Вот это да! Соображалка как будто передалась от Ромки всем остальным и очень выразительно отобразилась на их лицах. У Николетты снова отвисла челюсть на размер яблока, у Елисея глаза полезли на лоб, а у Ярика от напряжения мысли весь лоб сморщился в гармошку:
– Так мой папа сейчас здесь! Он несколько лет подряд ездил сюда в строительный отряд.
– И наши предки здесь! – воскликнула Николетта. – Они походу в Артеке познакомились!
– Точно, точно! – подхватил Елисей.
– Побежали! Надо быстрее их найти! – скомандовал Ромка, уже рванул по направлению к корпусам, как вдруг был остановлен грозным окриком «Стоять!».
На набережной, облокотившись о перила, возвышался Сергей Сергеевич Курочкин с двумя помощниками по бокам, застывшими по стойке смирно.
– Кто вы такие? – начал допрос Курочкин. – С зарницей нам помешали, одеты не по форме. Из какого отряда: «А» или «Б»?
– Из «Б», – наугад ответил Ярик, но, честно сказать, не очень уверенно.
– Так я и думал! – удовлетворённо усмехнулся Сергей Сергеич. – У нас отряды цифрами обозначаются, а не буквами. Попались, самозванцы! А ну-ка немедленно все к директору!
Надо как-то выкручиваться
То, что дальше происходило в кабинете у директора Ольги Андреевны, напоминало фарс или, как бы сказала мама Николетты и Елисея, забавный скетч из популярной комедийной телепередачи.
Сверкая и вращая глазами, Сергей Сергеич возникал в образе то Абсолюта, то Бармалея, то Лешего, то льва Бонифация, а то Домового-лесовика.
Образ Абсолюта ему нравился больше всего. Ведь это был самый настоящий хранитель Артека, хоть и мифический. В самом начале существования лагеря появился такой обычай – в тихий час вожатые и медсёстры призывали детей к «абсолютной тишине», и вскоре возник главный ответственный за тихий час, легендарный персонаж по имени Абсолют.
Первым его изобразил на бумаге мальчик из Латвии по имени Этиле Витолс. Эгилс нарисовал бородатого старичка, обитающего в дупле одного из волшебных деревьев на горе Аю-Даг. И с тех пор образ добродушного дедушки стал самой популярной легендой Артека.
В глубине души Сергей Сергеевич тоже мечтал стать легендой, поэтому именно в этом костюме хотел выступить на отчётном концерте, который должен был состояться в финале соперничества двух команд – «зелёных» и «синих». И хотя пока что команда Сергея Сергеича была впереди, он никак не мог смириться с проигрышем во время зарницы, поэтому всеми силами искал виновных.
Вот и сейчас, примеряя карнавальные костюмы, он продолжал убеждать Ольгу Андреевну, что четверо подростков – подозрительные личности, наверняка засланные для того, чтобы подорвать его, Сергея Сергеича, авторитет и довести команду до поражения.
– Всё должно быть по правилам, Ольга Андреевна. А они даже отряд не смогли правильно назвать. Явно подставные.
– Какие подставные? – отмахивалась Ольга Андреевна. – Зачем?
– Как зачем? – кипятился Курочкин, широким театральным жестом указывая на шкаф, где за стеклом стоял приз с надписью «Кубок Артека». – На кону не только кубок, но и директорское кресло!
Ольга Андреевна приподняла брови, а Курочкин, поняв, что сморозил глупость, зафыркал и быстро исправился: