– Что им интересно было? – размышлял Елисей. – Я вообще о них ничего не знаю, кроме того, что папа жил в деревне и любил кататься на лошадях.
– Слушай! – озарило вдруг Николетту. – Они говорили, что в «Артеке» на танцах познакомились. Значит, танцевали вместе. Ну... в смысле, троллили друг друга на танцплощадке.
Только Николетта вспомнила про танцплощадку, как неподалёку раздались звуки баяна.
– Пошли! – решительно сказала Лета, потянув за собой Елисея.
На танцплощадке, которая вскоре открылась взору детей, было оживлённо и нервно. И неудивительно! Руководил занятиями тот самый Аркадий, который ворвался в столовую, напугал Лизавету Ивановну и сам чуть не умер от переизбытка эмоций.
Наблюдая за несколькими танцующими парами в красивых концертных костюмах, Аркадий крутился, вертелся, подпрыгивал и махал руками.
– Ну и как мы узнаем наших? – задумчиво сказал Елисей. – Они же свои детские фотки в соцсети не выкладывали.
– Надо было альбомы с печатными фотографиями смотреть, – недовольно заявила Николетта.
– А ты сама-то их смотрела? – съехидничал Елисей. – Конечно, нет, у тебя только смартфон в обоих глазах отражается.
Только Николетта собралась дать отпор нахальному брату, как вдруг на площадке раздался громкий голос девочки в голубом платье:
– Да ты можешь рукой не дёргать? Слон деревенский!
– Я и не дёргаю! Тоже мне, фифа городская! – раздался в ответ голос партнёра-мальчика.
Елисей весь расплылся в улыбке:
– Походу наши!
Перепалка на площадке продолжалась:
– А ты из колхоза сбежал! Вальс, наверное, в первый раз видишь! – возмущалась девочка.
– Я дурочку такую первый раз вижу! У нас куры и то лучше двигаются! – парировал мальчик.
– Вот с ними и танцуй, деревня! Все ноги оттоптал.
– Точно наши! Ничего не изменилось, – радостно подтвердила Николетта.
«Интересно, как им вообще удалось пожениться?» – подумал про себя Елисей. Несмотря на эту драматическую сцену, он был ужасно рад встретить родителей, хоть и на двадцать с лишним лет моложе. Теперь надо решить, как с ними познакомиться, а точнее, зафрендиться, как сказала бы сестра.
Тем временем Аркадий заволновался ещё больше:
– Завтра конкурс, а вы танец до сих пор не выучили!
Заметив стоящих неподалёку Николетту с Елисеем, Аркадий тут же набросился на них с криком:
– А вы тут что стоите? У нас здесь не театр, а репетиция танцев! Либо танцуйте, либо гуляйте!
Елисей презрительно взглянул на Николетту, словно говоря: «С ней? Да никогда!» – и развернулся, чтобы уйти. Но Лета с силой тряхнула его за плечо:
– Ты чё творишь? Если хочешь вернуться домой, иди танцуй! Ты вообще-то тоже не пара моей мечты.
Пришлось Елисею согласиться с сестрой. Ребята вышли на площадку и встали друг напротив друга. Аркадий строго приказал завтра явиться в костюмах, махнул рукой баянисту, и танцы продолжились.
Мечты Курочкина
В кабинете Ольги Андреевны за столом, прямо в директорском кресле, вальяжно развалившись, сидел Сергей Сергеич Курочкин и давал интервью:
– Что вы, что вы, я никогда не рвался в директорское кресло, но когда позвонили из Москвы и стали умолять возглавить Артек, я не смог отказать. Не в моих правилах себя хвалить, но давайте будем честны: кто, если не я? Одно могу сказать точно: теперь лагерь расцветёт по-настоящему!
Впрочем, никаких представителей газет или телевидения в кабинете не было. Курочкин был здесь один, и переживал он один из своих самых любимых моментов: он предавался своей заветной мечте – стать директором лагеря.
Вы можете спросить: а почему он не пошёл к Волшебному Дереву и не попросил его исполнить своё желание?
Хм, ну, во-первых, Сергей Сергеич никогда в это не верил. Как настоящий коммунист (а он, конечно же, был членом единственной в то время КПСС – Коммунистической партии Советского Союза), Курочкин презирал всех, кто ходил обниматься с Деревом и клянчить какие-то желания.
Во-вторых, как-то раз он (совершенно случайно!) оказался рядом и просто присел отдохнуть под раскидистыми ветвями, которые надёжно укрывали от палящего солнца. В это время мимо проходили пионеры, заметили командира лагеря «Лесной», в шутку спросили: «Желание загадываете, Сергей Сергеич?» – засмеялись и прошли дальше. А вечером за ужином на эту тему уже шутили вожатые... В общем, после этого случая Сергей Сергеич и близко к дереву не подходил. Только если с группой ребят, и то – стараясь держаться от него подальше. «Пусть сказки про дерево рассказывает Ольга Андреевна и её помощницы. Они женщины, им положено верить во всякие глупости, а настоящему коммунисту и будущему директору это никак не пристало», – думал он.
Определившись со своими убеждениями, Сергей Сергеич Курочкин всё же иногда позволял себе помечтать о вожделенной должности. Он бы и сейчас продолжил это приятное занятие, если бы ему не помешал громкий и настойчивый стук в дверь.
Чуть не сбив от неожиданности и испуга лампу на столе, тут же запутавшись в проводе телефона и пребольно ударившись ногой об угол стола, Сергей Сергеич строго крикнул:
– Заходите!
На пороге появилась взъерошенная Петрова и принялась докладывать:
– Сергей Сергеич, этот Лебедев... Он знаете как на гитаре играет! Просто виртуоз! Елизавета Ивановна от него в восторге!
– Так я и думал, – тихо сказал Курочкин, – набрала талантов перед конкурсом. Вот хитрюга!
– Так что с ними делать, с этими залётными? – не унималась Петрова.
– Глаз с них не спускать, вот что!
Курочкин снял с шеи большой бинокль и вручил его Петровой.
– Смотри не потеряй. А с этими будем дальше разбираться.
Когда Петрова вышла, Сергей Сергеич задумался и начал нервно теребить костюм Морской Царицы, висевший на вешалке рядом с креслом. А в нём, между прочим, вместе с Курочкиным на завтрашнем отчётном концерте должна была выступать Ольга Андреевна.
Курочкин не заметил, как снова начала разговаривать сам с собой:
– Ну Лиза, Лиза... Обскакать меня решила!
И точно на этих словах в кабинет вошли Ольга Андреевна и Елизавета Ивановна.
– Куда вы опять скачете, Сергей Сергеич? – спросила директор, подходя к своему столу. – Креслом, случайно, не ошиблись?
Курочкин от испуга опять чуть не уронил лампу:
– Да вот хотел его починить. Шатается!
А Елизавета Ивановна (вот же язва всё-таки!) не смогла удержаться:
– Под вами, Сергей Сергеич, кресло давно шатается.
– А вы, я смотрю, просто царица юмора! – не растерялся он. – Вас там в «Морском», случайно, не заждались?
И зачем он только это сказал? Дёрнул же леший за язык... Ольге Андреевне тут же пришла в голову неожиданная идея:
– Правильно! Так и поступим. У меня времени в обрез, так что вы, Елизавета Ивановна, будете вместо меня концерт с Сергей Сергеичем вести, как Морская Царица.
И, не дожидаясь ответа, Ольга Андреевна сняла костюм, приложила его к Лизе и удовлетворённо кивнула головой.
– Согласны?
– С удовольствием! – ответила Лизавета Ивановна, ехидно глядя на Курочкина.
Вот надо же было так испортить настроение! Сергей Сергеич с трудом удержался, чтобы не ввернуть что-нибудь язвительное.
Шпаклёвка, краски, дрели
Ярик медленно брёл по бараку, где кипели строительные работы. Артековцы, все как один в бумажных пилотках и тёмно-синих комбинезонах, с энтузиазмом занимались отделочными работами. Кто-то шпаклевал стену, кто-то красил, двое сверлили отверстия дрелью, ещё один мальчик забивал дюбель деревянной киянкой-молотком. Вдоль стены стояли длинные доски. Пахло краской и клеем.
«Неужели мне придётся всю жизнь провести вот так: в пыли, в грязи, с этими гвоздями и досками?» – Ярик с тоской вспомнил своё импровизированное выступление на репетиции музыкального ансамбля и слова Елизаветы Ивановны о том, что он создан для электрогитары, а не для электродрели. Сейчас он бы сто раз согласился с ней и сто раз расписался на каком-нибудь документе, если бы от этого зависело его будущее. Но такой простой путь ему никто не предлагал. Согласившись исполнить его желание, Волшебное Дерево имело в виду что-то совсем другое и точно намного более сложное. Да Ярик и сам понимал, что так просто заветные желания не сбываются, и сейчас главной задачей было найти отца.
Оглядевшись, Ярик заметил в углу толстого мальчика. Он тоже был в пилотке и в синем комбинезоне, но только вместо того, чтобы работать, сидел на табуретке и лениво жевал яблоко. Ярик направился к нему:
– Привет! У вас здесь Ярослав Игоревич главный?
– Угу, – ответил толстяк с набитым ртом.
– Мне нужен его сын Игорёк. Не знаешь, где его найти?
– Работает, наверное, – сообщил толстый. – Видишь, тут все работают.
«Ну да, – усмехнувшись, подумал Ярик, – особенно ты». Он хотел пройти дальше, но толстяк перегородил путь, требуя, чтобы Ярик надел пилотку.
У Ярика пилотки не было, делать её из газеты совсем не хотелось, и вообще: что этот бездельник тут раскомандовался? Слово за слово, Ярик махнул рукой, задел одну из стоящих у стены досок, та задела другую, другая – третью... Сработал принцип домино, и все доски с грохотом попадали на пол.
На шум прибежал другой мальчик в каске, увидел груду деревяшек и застыл в ужасе. Толстяк же быстро сообразил, что надо уходить как можно скорее:
– Игорёк, если чё, ты меня не видел! – сказал и исчез.
Игорь (а это был именно он) бросился к доскам и вытащил оттуда... настоящую кинокамеру.
– Ты – Игорь Лебедев? – вытаращил глаза Ярик.
– Ну я, а тебе какое дело? – Игорь внимательно осматривал камеру. – Фу-у-ух, хорошо, что не сломалась, – он спрятал её в сумку и ещё раз огорчённо оглядел бардак.
– Теперь всё это убирать... Дурацкая стройка! – он с силой пнул доски.
А вот это было совсем неожиданно! Ярик не сомневался, что папа с детства обожал строительные работы, а тут...
– Погоди... Тебе что, стройка не нравится?!