В день заезда на площади Артека царила полная суматоха. Вожатые в красных галстуках собирали ребят в группы, переходили от одной кучки к другой. На большом экране мелькали кадры истории Артека от самых первых дней до нынешних. Между группами бегала режиссёр юбилейного мероприятия – девушка в чёрной бейсболке с красивым именем София. Она то и дело заглядывала в свой планшет, давала указания. Сейчас София что-то бурно обсуждала с забавным толстяком в морской фуражке. Толстяк держался очень важно и имел для этого все основания – это был первый заместитель директора лагеря, Андрей Андреевич Птичкин.
Митя же сидел в стороне и чувствовал себя чужим на этом празднике жизни. Общее возбуждение его никак не трогало, и он хотел только одного – побыстрее оказаться в тишине, чтобы пообщаться, наконец, со своими подписчиками. Но тут к нему подошел симпатичный высокий парень и сел рядом:
– Я так хотел сюда попасть, – мечтательно сказал он. – Говорят, тут круче, чем в Хогвартсе.
– Да уж, – презрительно хмыкнул Митя.
Мимо ребят неспешно прошествовал невысокий мужичок в рыжем парике и с рыжей бородой, чем-то похожий на соседа дядю Лёшу.
– Всем-всем добрый день! – произнёс он, обращаясь в пространство.
– А это что ещё за фрик? – ухмыльнулся Митя.
– Это не фрик, это Абсолют, – ответил парень, – хранитель снов, талисман Артека. Ты чё, бро, ничего про Артек не знаешь?
Митя не знал. Оказалось, что Абсолют – действительно важная персона. В тридцатые годы (лагерь тогда только-только начал существовать) во время тихого часа медсёстры и вожатые ходили по лагерю и предупреждали: «Ребята, а сейчас – абсолютная тишина». С тех пор и возник этот таинственный мифический персонаж, которого ещё называли Покровителем тихого часа.
– Какой Хогвартс, такой и Хагрид, – пробормотал Митя, глядя вслед рыжему «талисману».
– Я Роберт, – сказал парень и протянул руку. – Можно просто Роб. А тебя я сразу узнал.
– В смысле «узнал»? – удивился Митя. – Я же не Гарри Поттер, и у меня нет шрама.
– Твою сторис с анонсом в группу репостнули, – Роберт протянул телефон, где на экране было Митино видео, которое он сделал, только приехав в Артек.
– Хайпятся на мне, – отозвался Митя, скрывая удовольствие. – Но СММщик ничё, шарит, а то я думал, здесь одни скуфы работают.
Пока Митя болтал с новым приятелем, Андрей Андреич Птичкин демонстрировал бурную деятельность. Сначала он дал указания режиссёру Софии, а потом имел короткий, но эмоциональный разговор по телефону с директором лагеря Сергеем Сергеевичем Курочкиным. Да-да, тем самым, нашим давним знакомым. Курочкин поручил Андрею Андреевичу провести вместо него экскурсию, а затем сразу же зайти к нему. Сергей Сергеевич собирался покинуть пост директора. За хорошую работу он получил повышение и должен был отправиться в Москву. И эта новость очень волновала его заместителя.
За время работы с нынешним директором Птичкин научился мыслить широко и ставить перед собой большие, амбициозные задачи. Сейчас он почти не сомневался, что займёт место Сергея Сергеевича, и поэтому с повышенной готовностью бросался выполнять каждое его поручение.
– Конечно, Сергей Сергеевич, всё понял. Лечу выполнять!
София попыталась обсудить с ним костюмы для юбилея, но Птичкин уже вовсю «махал крыльями».
– Синицына, ну что ты мне каждый день об этом напоминаешь?! Я тебе год назад пообещал эти костюмы? Ну и всё. А сейчас мне некогда, шеф важную задачу поставил – экскурсию провести! – оборвал он её и, крикнув: «Дети, за мной!» – рванул вперёд.
Огорчённая София только его и видела. Разве что морская фуражка ещё долго мелькала вдалеке.
Увлекательная экскурсия
Первым делом Птичкин привёл детей к Дереву Желаний. С хозяйским видом похлопал по стволу и сказал:
– Легенда Артека гласит, что, если прикоснуться к нему и загадать желание, оно обязательно исполнится. Но надо понимать, что Дерево не даёт рыбу, оно даёт удочку.
Слова про рыбу и удочку он хорошо выучил – их знал каждый директор или заместитель, которые проводили экскурсии. После этого Андрей Андреевич привёл ребят к памятнику Пушкину и сообщил, что Александр Сергеевич был самым первым артековцем. Услышав это, Митя ухмыльнулся и сказал: «Да ладно», но на этот случай первый замдиректора был хорошо подкован и даже зачитал четверостишье:
Привычный конь его бежит,
И зеленеющая влага
Пред ним и блещет и шумит
Вокруг утесов Аю-Дага.
А также рассказал легенду о том, что именно Пушкин закопал шишку, из которой потом выросло Дерево Желаний.
После Пушкина ребят подвели к гранитному памятнику Саманте Смит, американской школьнице, которая в 1983 году целых три дня провела в Артеке. В своём юном возрасте она выступала за мир во всём мире, и её тогда встретили здесь с большим радушием: пионеры устроили хоровод, подарили цветы и вынесли хлеб-соль.
Саманте предложили выбрать: жить с родителями в гостинице или в лагере. Она выбрала лагерь и поселилась в корпусе «Морского» вместе с советскими детьми. В том числе с Наташей Кашириной из Ленинграда, ставшей затем её подругой.
Саманта не была пионеркой, поэтому носила артековскую форму с бело-синим, а не красным галстуком. Но активно участвовала в мероприятиях, плавала в море, пела песни, включая знаменитую «Пусть всегда будет солнце», и обсуждала с детьми вопросы мира и дружбы. И ещё, как сообщил Андрей Андреевич, хорошо знала все легенды Артека.
Затем последовал домик основателя и первого директора лагеря Зиновия Семёновича Соловьёва и небольшой рассказ о его исключительно полезной деятельности.
Зиновий Соловьёв был выдающимся революционером, а последние годы своей жизни посвятил здоровью трудящихся, возглавляя Российское общество Красного Креста. Это ему пришла в голову идея организовать в Крыму первые здравницы, в том числе и для детей.
Сначала Зиновий Семёнович много ездил по Крыму и всё искал подходящее место. И однажды нашёл и вот что об этом написал: «Я как-то в тихий осенний вечер бродил по берегу моря около Аю-Дага. Золотились вершины гор, тихо шумели дубы и сосны, поступь шагов заглушалась плеском волны. Давно не чувствовал я такой тишины, покоя и красоты...» Тогда-то и зародился тут знаменитый лагерь!
Всё это рассказал ребятам Птичкин, а цитату Зиновия Семёновича зачитал с особо торжественным выражением лица.
– Опять про прошлое затирают, – тихо пробурчал Митя, но Андрей Андреевич его услышал и внушительно произнёс:
– Кто прошлое не знает, тот...
На этом месте он запнулся, потому что и сам не очень представлял, что ждёт того, кто не знает прошлого. Но тут его внимание отвлёк незнакомец с длинными волосами, который поднялся на крыльцо домика Соловьёва и взялся за ручку двери.
– Эй, мужчина, вы куда это собрались? – строго окликнул его Птичкин.
– Не переживайте, мне можно, – ответил тот. – Мне директор разрешил.
Вот это уже наглость! Андрей Андреевич приосанился и твёрдо произнёс:
– Я здесь директор!
– Разве? – удивился нахальный незнакомец. – Ещё с утра Курочкин Сергей Сергеевич был!..
–Так то с утра, – ответил Птичкин, – а вечером буду я. Так что отойдите-ка от культурного объекта, и побыстрее!
– А как вас зовут? – поинтересовался длинноволосый.
– Птичкин Андрей Андреевич. Запомните!
– Я запомню, – спокойно произнёс незнакомец. – Всего хорошего!
Андрей Андреич ещё раз с подозрением взглянул на мужчину, который молча смотрел на него с улыбкой, и снова обратился к ребятам:
– В общем, дети, прошлое надо знать! А теперь вам пора в корпуса.
Он махнул рукой, вожатая Юля позвала ребят за собой, а Андрей Андреевич сказал сам себе, но достаточно громко, чтобы неизвестный мужчина его услышал:
– А мне пора в мой новый кабинет.
Вот так облом!
Наверное, вы уже догадались, что Андрей Андреевич Птичкин метил приземлиться точно в директорское кресло. После экскурсии он действительно отправился прямиком в кабинет Сергея Сергеевича. Во-первых, его туда просил зайти Курочкин, а во-вторых, ему и самому не терпелось поскорее оказаться там, где он теперь будет бывать каждый день на законных основаниях. А в этом Птичкин ни секунды не сомневался.
Когда он зашёл, кабинет оказался пустым, и Андрей Андреевич мог спокойно насладиться мечтами о своём будущем. От избытка чувств он заговорил сам с собой:
– Я знал, что вы сделаете правильный выбор. Должность директора просто создана для меня!
Он представил, что напротив сидит Курочкин и умоляет занять место руководителя Артека, перечисляя его, Андрея Андреевича, заслуги:
– О, не стоит, вы мне льстите! – Птичкин зажмурился от удовольствия.
Потом встал, подошёл к большому столу, покрытому добротным зелёным сукном, и аккуратно провёл по нему рукой.
– Нет-нет, это отличная вещь, – продолжил он воображаемый диалог. – Стол я хотел бы оставить. О, ну что вы, не вставайте! Впрочем, если вы настаиваете... Не могу вам отказать. Хорошо, я сяду...
Птичкин уселся в большое кожаное кресло и прикрыл глаза. Он выглядел таким довольным, что казалось, будто нежится в тёплой ванне с ароматной пеной. Продолжая мечтать, Андрей Андреевич начал покачиваться в кресле, откинулся назад, положил одну ногу на стол и... рухнул на пол вместе с креслом. Бумс!
И куда только девался весь его важный вид?! Птичкин с трудом встал, потирая ушибленный бок, и поднял кресло, которое, как ему показалось, слегка перекосилось. В этот момент дверь кабинета открылась и вошёл Курочкин с тремя сотрудниками.
– Сергей Сергеевич! Вызывали? А я вас тут жду! – затараторил Андрей Андреевич.
– Вы уж тут как тут! – улыбнулся Курочкин и встал перед столом. – Дорогие коллеги! – начал он. – Я собрал всех вас сегодня, чтобы сообщить важную новость. Как вы уже знаете, за нашу с вами хорошую работу меня переводят на повышение, и я уезжаю в Москву. Как мне ни грустно, но я оставляю место директора.