Андрей Андреевич искренне не понимал, что этот новый директор на него взъелся. Можно подумать, первый раз такая история. За последний год Птичкин двоих таких недовольных домой отослал. Правда, от Сергея Сергеевича истинные причины тогда пришлось утаить. Курочкина как раз в этот момент в лагере не было, он ездил в командировку в Москву. А когда вернулся, Птичкин сказал, что ребятам якобы срочно надо было заниматься с репетиторами, и поэтому они уехали. Проверять Курочкин не стал, и эти случаи забылись. Но сейчас, похоже, повторить свой трюк Андрею Андреевичу не удастся.
– Как у вас всё просто! – продолжал возмущаться Клюев. – Вместо того, чтобы понять, что у парня на душе...
– Да вас директором только назначили! – отбрыкивался Птичкин. – А вы уже, можно подумать, знаток детских душ!
– Ну, знаете! – Егор Фёдорович закусил губу. – Это уже ни в какие ворота не лезет... Я думал, может, не стоит, но... – Клюев взял ручку и занёс её над листом бумаги, лежащим на столе.
– Не выдержали? – улыбнулся Птичкин. – Увольняетесь?
– Вам ещё и весело! – Егор Фёдорович покачал головой. – Ставите под угрозу юбилей Артека и ещё шутки шутите? Сейчас вы получаете строгий выговор. А потом, на комиссии, я подниму вопрос о вашем увольнении.
Андрей Андреевич даже присел от такой новости. Это просто в голове не укладывалось! Уволить его, самого Птичкина, который был главным достоянием лагеря!
– Да на мне тут всё держится! Я здесь не первый день работаю, в отличие от некоторых. Вы, кстати, первый день на посту, а уже такие заявления делаете!
– Я, может, только и начинаю свой путь как директор, но, в отличие от вас, о детях думаю и уважаю традиции Артека!
Несколько секунд Клюев и Птичкин напряжённо смотрели друг Другу в глаза, после чего Егор Фёдорович, не отводя взгляда, поставил на бумаге свою подпись и резко положил ручку на стол.
Да уж, хорошенький разговор у Андрея Андреевича с новым директором выдался, ничего не скажешь!
Потомок красноармейца
Егор Фёдорович Клюев в детстве никогда не отдыхал в Артеке. Его папа был офицером, и вместе с родителями мальчик часто переезжал с места на место. Такая уж судьба у тех, кто родился в семье военных.
Но Егор не жаловался! Ему нравились новые места и новые друзья. Рос он общительным, дисциплинированным и быстро приспосабливался к самым разным обстоятельствам. По вечерам маленький Клюев любил слушать рассказы о своих храбрых предках, которые тоже были военными. Его прапрапрадед был красным командиром. В доме висел его большой портрет, на котором был изображён статный мужчина в форме красногвардейца с револьвером на поясе, сурово глядящий из-под бровей. Отец Егора любил ставить его в пример сыну. И хотя тема Красной Армии давно перестала быть привлекательной для молодого поколения, Егор всё равно гордился своим славный предком.
Красный командир Фёдор Егорович Клюев был смелым, решительным и для врагов беспощадным. Если что было не «по-нашему», не по-советски, сразу хватался за револьвер! Впрочем, именно эти подробности в семье Клюевых особо не обсуждались. Было много другого хорошего в характере его предка, на что маленькому Егору следовало равняться.
Так или иначе, Егор вырос трудолюбивым, сознательным и ответственным. Выучился на историка, преподавал в школе города Симферополя, обнаружил в себе способности руководителя и стал директором – сначала школы, а потом Артека, где мы с ним и познакомились.
Его заприметил Курочкин, когда однажды они вместе оказались на конференции по воспитанию юного поколения. Сергею Сергеевичу тогда уже шепнули, что его ждёт повышение, и намекнули, что хорошо бы подыскать замену. Вот Курочкин и подыскал. На радость Артеку и на огорчение своему заместителю Андрею Андреевичу. А что было делать? Не мог же он оставить любимое детище в ненадёжных руках.
Артек за два рубля
На поляне лагеря располагалась большая палатка, посвящённая 1925 году. Почти такая же, с какой начинался Артек, когда вместо удобных корпусов стояло четыре брезентовых домика.
Благодаря усилиям нового директора её быстро привели в порядок, и теперь на стендах при входе можно было увидеть исторические фотографии, которые показывали, как зарождался Артек. Тут же были вывешены вырезки из старых советских газет 1925 года «Пионерская правда» и «Красный Крым». И более обширные статьи из архивов, где любознательные школьники могли прочитать много интересного. Например, то, что сначала эти земли купил знаменитый российский государственный деятель Григорий Потёмкин, чтобы они приносили плоды и кормили Россию. Потом он стал продавать их разным зажиточным людям, в том числе иностранцам.
В XIX веке польский поэт Гюстав Олизар купил место будущего Артека всего за два рубля серебром! Посадил здесь виноградники, масличные деревья и наслаждался их плодами. Выйдет, бывало, на свои плантации, вдохнёт полной грудью и скажет: «Эх, хорошо-то как! Надо бы ещё земли прикупить». Так оно и вышло, имение его ширилось. Но и другие знатные люди тоже покупали земли рядом. Наш великий Александр Сергеевич Пушкин отправлял сюда письма князьям Голицыным, а потом и сам удостоил это благословенное место своим присутствием.
Что тут говорить! Уже давно известно, что воздух в Крыму исключительно целебный. Вдыхаешь его – и все недуги растворяются, будто их и не бывало. А в местечке Артек, которое обнаружил Зиновий Соловьёв, он и вовсе был особенный.
Соловьёв сразу это понял, поэтому и основал здесь здравницу для детей с неприятной болезнью под названием «туберкулёз». Сейчас он уже не такой опасный, как раньше. Но в те времена эта болезнь была одной из самых вредоносных.
Если кто-то из ребят хотел подробнее узнать об Артеке, то мог прочитать следующее: «16 июня 1925 года лагерь был открыт. Утром 18 июня состоялся первый пионерский сбор, где главный врач Фёдор Шишмарёв познакомил ребят с режимом дня и с тем, как они проведут эту смену. Первым коллективом артековской смены стали 47 мальчиков и 33 девочки. Мальчикам и девочками было отведено по две палатки. Они стояли недалеко от моря, и больше ничего не было».
Но, как писали очевидцы, Зиновий Петрович не мог сдержать слёз от радости! А вот спустя два года появились первые домики. Они были совсем простые, из фанеры, но по сравнению с палатками – почти как отель 5 звёзд. Ну, хорошо, как 4 звезды.
Ещё через три года появился настоящий зимний корпус, и начиная с 1930 года в Артеке можно было отдыхать круглогодично! Тридцать пять тысяч детей побывали в знаменитом лагере с момента его открытия и до начала Великой Отечественной войны в 1941 году. Но это всё было в прошлом.
А пока наш герой Митя прошёл мимо этого стенда, глянул мимоходом и только хмыкнул – одна из фотографий висела и у них дома. Точно такая же.
Настроение у Мити было не очень. Сегодня был день его рождения, и, честно говоря, он думал провести его совсем по-другому. Конечно, подписчики его поздравили и с нетерпением ждали его триумфа на столетии Артека, но Митя даже не мог запилить нормальный видосик со своим участием. Почему? Хм... Его приятель Роберт не просто так искал его по всему лагерю. В юбилейную смену всем ребятам нужно было переодеться в форму первых пионеров лагеря: белую рубашку, тёмные шорты и красный галстук. По мнению Мити, такой прикид – полный кринж. Показаться в таком виде перед своими фанатами?.. Да вы смеётесь! Но выхода не было, пришлось подчиниться. Иначе можно было забыть о выступлении на юбилейном концерте.
Неудавшийся сюрприз
А между тем Митю ждала неожиданность – папе всё же удалось вырваться с работы. Вместе с мамой они приехали в Артек и теперь предавались ностальгии в одной из брезентовых палаток.
– Помнишь, как мы танцевали танец дружбы? – вздыхала мама. – Я так рада, что нас пригласили на столетие!
– Я тоже рад, – ответил папа.
Он встал перед ней, отвесил поклон, как будто хотел пригласить на танец, но тут вдруг появился Митя.
– О, мам, пап, приятно вас видеть, – сказал он, но не очень радостно.
Словно забыл о том, что перед отъездом расстраивался, что отца может не быть на праздничном концерте.
– С днём рождения, сынок! – мама обняла Митю и отстранилась, чтобы посмотреть на него. – Какой у тебя наряд! Прям как раньше пионеры носили.
– С праздником, сын! – отец протянул руку. – Ну как тебе тут?
И тут Митю как прорвало:
– Да это жесть, пап! Одежда – древняя, активити – идиотские, дети – душнилы, вожатые – нудные, а Абсолют этот – вообще конкретный фрик!
– Ну что ж... – папа вздохнул и выразительно посмотрел на маму. – Теперь я понимаю, почему наш приезд начался с кабинета директора.
– Давай не сейчас, милый, всё-таки праздник, – тихо сказала мама.
Папа кивнул, достал небольшую коробку и торжественно протянул Мите:
– С днём рождения, сын!
В коробке лежали старинные круглые часы с цепочкой, какие можно было увидеть в антикварном магазине. Массивные, немного потёртые и с небольшой царапиной на стекле. Митя разочарованно смотрел на подарок.
– Двести лет назад наш предок генерал Неверовский заложил традицию передавать эти часы от поколения к поколению, – торжественно произнёс папа. – Чтобы мы, глядя на них, помнили, кто наши предки, и с достоинством носили фамилию Неверовские...
– Боже! Я слышал эту историю уже тысячу раз...
Митя закатил глаза и ещё раз пожалел, что поехал в этот Артек. Лучше бы остался дома и затусил с товарищами и не сидел бы сейчас под этой брезентовой тряпкой.
– Митя, имей уважение! Это поздравление, – строго произнесла мама.
– Его правнук воевал в Крымской войне и, отступая, спрятал на полуострове казну. Он вынужден был оставить свои часы как ключ к её поиску, – папа в очередной раз вошёл во вкус, вспоминая знаменитых Неверовских.
Этот текст Митя знал наизусть. Разбуди его среди ночи – он повторил бы его без запинки: «И спустя много лет... артековец Ярославцев нашёл эти часы, которые привели к сокровищам...»