существовала задолго до того, как слово «демисексуал» стало популярным, хотя я подозреваю, что отказ от этого термина вряд ли помешает людям считать, что сексуальная жизнь всех остальных лучше, чем их собственная.
Кроме того, эти слова не должны приводить к разделению людей и закреплению различий. Они могут быть полезными дескрипторами, используемыми кем угодно, а не взаимоисключающими идентификационными ярлыками, используемыми для разделения людей. (Например, нетерпеливость – полезный дескриптор, а не обязательно категория идентичности.) Многие люди испытывают сексуальное отвращение к аллосексуалам. Многие вообще крайне редко думают о сексе. Пропорция обычно иная – отказывающиеся от секса асы ведут себя так в 100 процентах случаев, – но использование этого языка на более конкретном уровне может быть полезным, чтобы описывать чувства день за днем и отслеживать переживания. «Асексуальность научила меня языку – дала мне словарь для секс-нейтральных, не любящих секс, секс-позитивных, – и теперь я могу примерить к себе эту шкалу в течение дня и попытаться инициировать секс и лучше понять себя», – говорит Алисия, ученый-асексуал, имеющая аллопартнера.
Фактически демисексуальность и серая асексуальность применима ко многим, кого можно рассматривать как алло. Асексуальность – это когда вы не испытываете сексуального влечения ни к кому.
Демисексуальность описывает условия, при которых у кого-то развивается сексуальное влечение (после формирования эмоциональной связи), а серая асексуальность может быть связана с тем, насколько часто у кого-то развивается сексуальное влечение (редко). Можно быть пансексуалом и демисексуалом или гетеросексуалом типа серого-А, комбинируйте как угодно и сколько угодно.
«Действительно, противоречия существуют», – признает Си Джей Чейзин, давний активист-асексуал и кандидат психологических наук Виндзорского университета в Канаде. Точно так же, как невозможно свести все многообразие отношений к прямолинейной шкале с гомосексуалистами и гетеросексуалами по краям, так и мир асексуалов нельзя обозначить прямой линией, где на одном конце находятся асы, на другом не асы, а демисексуалы где-то посередине. Это «зонтик», покрывающий разнообразные и иногда противоречивые переживания, в том числе не полностью соответствующие определению «отсутствие сексуального влечения». Понятие асексуальности настолько объемно, что ученые все еще спорят о том, какое его определение больше всего подходит для целей исследования, поскольку исследование самоидентифицированных асов, скорее всего, даст другие результаты, чем исследование, включающее только асов, придерживающихся целибата[15].
Эти прозрачные границы созданы намеренно. Идея заключается в том, что каждый может идентифицировать себя как аса, если ему так хочется. Цель состоит не в том, чтобы побудить людей вести себя определенным образом, чтобы их приняли в эту группу, а в том, чтобы понять сложность самоидентификации и позволить людям самостоятельно определять свою сексуальность, даже если она меняется и сочетает в себе разные типы ориентации. Принадлежность к миру асексуалов не является обязательной и постоянной. Нельзя никого принудительно идентифицировать, загонять в ловушку. Никто не обязан оставаться в этом мире навсегда и присягать на верность. Слова – это подарки. Если вы знаете, какие термины искать, тогда вы знаете, как найти других людей, у которых есть чему поучиться. Как сказал Люсид, это ключи, открывающие двери в мир асексуалов и другие миры, используемые, пока они приносят пользу.
Вот еще кое-что, что асы хотят сказать всем: сексуальное влечение – не единственный вид влечения. Никто в «Голом влечении» не вызывал похоти и не казался более сексуально привлекательным, но это не значит, что я одинаково реагировала на всех участников. Если бы было гораздо больше времени, чтобы познакомиться с одним из участников (желательно, чтобы все стороны были одеты в соответствии с социальными нормами), мог бы развиться романтический интерес, – и у некоторых, на мой взгляд, был бы больший потенциал, чем у других. Сексуальность – это больше чем сексуальная ориентация, а влечение – это больше чем сексуальное влечение, однако люди могут вести себя так, будто сексуальный интерес – единственная причина, по которой мы обращаем внимание на других.
Отсутствие сексуального влечения не мешает асу испытывать эстетическое влечение, то есть считать кого-то красивым без сексуальной подоплеки. Эстетическое влечение – это причина, по которой я предпочла более высоких и худощавых конкурсантов «Голого влечения», несмотря на то что с сексуальной точки зрения они привлекали меня ничуть не больше, чем низкие и коренастые мужчины. По этой причине женщина-натуралка может сказать, что она предпочитает модель Беллу Хадид ее сестре Джиджи, не желая оказаться в постели ни с одной, ни с другой. Она может восхищаться волосами и кожей Беллы, не испытывая желания прикасаться к ней или целоваться, точно так же как я ходила на свидания с мужчинами, которых считала красивыми, и не хотела физического контакта с ними. Степень эстетического влечения, которую испытывают люди, тоже может быть разной. Как сказал один человек: «Почти все для меня выглядят одинаково привлекательно, кроме актера Мэтта Бомера. Он красавчик».
Эстетическое влечение может управлять романтическим влечением и интересом или чувством влюбленности в кого-то. Таким образом, романтический интерес указывает на пол, в который люди обычно влюбляются. (В главе 7 рассматривается вопрос о том, как различить романтический и платонический интерес при отсутствии сексуального влечения.) При этом используются те же языковые конструкции, что и для сексуальной ориентации: гетероромантический, панромантический, гоморомантический и т. д. Людей, не испытывающих романтического влечения к кому-либо, называют аромантиками или аро. Концепции аромантичности и асексуальности развивались параллельно друг с другом, поэтому аро уже давно являются частью сообщества асов, хотя некоторые люди аромантичны, а не асексуальны.
Асы не сделали никакого открытия. Мы просто обратили внимание на весь этот опыт и постарались как можно лучше его описать. Разрыв связи между эстетическим и романтическим, а также сексуальное влечение позволяют понять каждый тип с учетом его собственных терминов, не принимая по ошибке один за другой. Новые способы говорить о влечении означают новые способы думать о влечении, чтобы более четко оценить связь.
Изучение сложных способов функционирования влечения – с осознанием, что эти способы у разных типов людей не всегда совпадают, – помогло мне понять наши школьные отношения с одноклассницей Дженнифер. Сначала я думала, что могу быть бисексуалкой, потому что мне нравились наши близкие отношения и я была не против встречаться с ней. Потом решила, что я не бисексуалка, потому что мне не нравилось делать что-либо физическое с Дженнифер, даже несмотря на то, что меня все еще интересовал секс с мужчинами. Десять лет спустя я поняла, что ситуация сложнее, чем бисексуальность или небисексуальность. Я идентифицирую себя как биромантика и не испытываю сексуального влечения к какому-либо полу, но в конечном счете я испытываю большее отвращение к сексу с женщинами, чем с мужчинами. Все это звучит сложно, но такое описание точнее, чем общий набросок автопортрета широкой кистью. Аллосексуал тоже может идентифицировать себя как гетеросексуала и биромантика или бисексуала и гетеромантика.
Помимо этих трех основных типов влечения, асы также обсуждают желание прикасаться или чувственное влечение, эмоциональное и интеллектуальное влечение и многое другое. Разделение влечения на всё меньшие и меньшие компоненты порождает ассоциации со строительными блоками желания. Специфика языка может заставить нас более внимательно присмотреться к тому, что мы хотим, а что оставляет нас равнодушными.
Если не учитывать все эти технические подробности, возможно, лучшее описание асексуальности я услышала от Шари Б. Эллис, режиссера за сорок, которая также является содиректором Ace Los Angeles. Шари нередко шутит, что Duran Duran сделала ее асексуальной.
Шари начала думать, что она асексуальна, в старшей школе, задолго до того как появилось онлайн-сообщество и до того как узнала, что она такая не одна. Около восьми лет назад, убирая свой дом, Шари нашла старый дневник, в котором описывалось посещение концерта Duran Duran. Речь шла о потрясающем моменте, когда певец Саймон Ле Бон снимает рубашку и катается по земле.
«Это описание показательно, – признается она. – Я была в восторге, но определенно говорила об этом не так, как другие, особенно женщины. В этом не слышалось: „Я хочу его“. В том, как я говорила об этом, был такой уровень дистанции, который заставил меня осознать: о, я же всегда знала, что я асексуальна, и просто позволяла людям помешать мне это понять».
Вскоре это подтвердили и другие примеры из ее прошлого. В подростковом возрасте Шари любила писать фанфики, в том числе и непристойные. «Я просто помню, как дала подруге прочитать мои истории, и она отметила в них определенную дистанцию и отсутствие страсти, а я подумала: „Я не знаю, как по-другому это можно написать“», – говорит она. В колледже Шари призналась другу, что она девственница, и изо всех сил пыталась объяснить, что это не имеет ничего общего с моралью или сохранением себя для брака. «Друг мне сказал: „Я чувствую определенную энергию от людей, когда они хотят кого-то привлечь“, – вспоминает Шари, – а я до сих пор понятия не имею, что это за энергия».
Эта фраза – «я до сих пор понятия не имею, что это за энергия» – могла бы стать объединяющим лозунгом асов. Я слышала ее неоднократно от них, независимо от их романтической ориентации и эстетического типа, от их отношения к сексу. Независимо от того, занимаемся ли мы сексом, мы не относимся к сексуальности так, как все остальные. Мы не делаем сексуальность центром нашей жизни.