«Да, первый мёд от шмелей — самый сильный, самый действенный. И ещё, — Шелли понизила голос, — он дарит самые прекрасные сны». Она начала раскладывать медовый хлеб по маленьким тарелкам, которые Рита достала из одного из шкафов.
«Как это мило», — вздохнула Иди, с любопытством разглядывая угощение на своей тарелке. «Никогда раньше такого не пробовала».
«Его не собирали уже целую вечность, — сказал Бруно, принимая свою порцию от Риты. — Последний раз, когда я его пробовал, колониям удавалось дать всего две таких банки за раз, прежде чем голод уничтожал улей. Так что это будет настоящее лакомство».
«Тогда вам и пробовать первому, мистер Бруно!» — пропел Грэг Адамс, откладывая свой кусок обратно на общую тарелку.
Кивнул Грегу. «Отличная мысль. Расскажите нам, каково это, мистер Бруно. Не томите».
«Ох, ну хорошо, если все так настаивают», — запротестовал старый коала, но его серые уши заметно дрогнули от предвкушения. Окинув нас ещё раз взглядом, он поднёс аппетитный, блестящий от мёда ломоть хлеба ко рту, откусил и блаженно вздохнул. «Боже мой… Боже мой…»
«Ну и как?» — хихикнула Рита, когда Бруно закатил глаза от удовольствия.
«Это… это восхитительно! Ох, Шелли, я так рад! — он широко улыбнулся. — Похоже, колония действительно приняла свою королеву-сиротку. Пожалуйста, все, пробуйте, пробуйте же!»
Мы все, как по команде, откусили по кусочку. И я едва не ахнул от неожиданности. Вкус мёда совершенно не походил на тот тяжёлый, приторно-сладкий, к которому я привык. Эта янтарная смесь, которую производили шмели Деборы, была освежающей, с нотками лимона и пряных цитрусовых, чем-то неуловимо напоминала ягоды бодроцвета, но при этом была более игривой, шипучей, как шампанское. После плотного торта — идеальное сочетание.
Но вкус — это одно. Самым невероятным было тёплое, какое-то всеобъемлющее чувство удовлетворения, которое волной прокатилось по всему телу, до кончиков пальцев. Словно мягкое одеяло укутало. Появилось ощущение, что что бы ни случилось, что бы ни готовило будущее — всё будет хорошо. Всё образуется. Чёрт, да это какая-то магия, а не мёд!
Я перевёл взгляд с одного улыбающегося лица на другое. Все сияли. «Он… он всегда так действует?»
«Да, это лучший побочный эффект этого мёда», — подтвердила Шелли, её глаза тоже светились.
«Но так будет со всеми партиями, или только с этой, особенной, первой?» — Я уже прикидывал коммерческий потенциал.
«О!» — женщина-феникс очаровательно хихикнула. — «Да, эффект будет. Но только первая порция подарит тебе именно сладкие, волшебные сны».
«Мы на этом озолотимся». — Я откусил ещё кусок. Это было просто невероятно. — «Эй, Мило. Сколько всего получилось из этой первой партии?»
«Колония у нас хоть и маленькая, но очень старательная», — сказал парень-енот, облизнув пальцы. «Из первой партии вышло всего около пятидесяти вот таких баночек. Но каждая последующая партия давала уже около двухсот. Ох… неудивительно, что Энджи так беспокоилась о месте на ярмарке».
Я повернулся к братьям-енотам: «Парни, окажете мне одну услугу?»
«Говори, босс», — пробасил Ной, отодвигая тарелку, на которой остались лишь крошки.
«Можете проследить, чтобы каждый в лазарете получил по банке этого первого мёда? По моим последним подсчётам, там сейчас двадцать шесть человек. Двадцать шесть храбрецов, которым пара-тройка приятных снов точно не помешает. Да и вообще, такое… тепло им сейчас нужнее всего».
«Я думаю… это очень по-доброму», — тихо сказала Иди, потирая лоб, словно у неё разболелась голова. «В этом месте было слишком много страданий. Они буквально въелись в стены, источают такой… тяжёлый запах, как от застарелой гнили».
Ну вот, опять её куда-то унесло. Разговор принял неожиданный оборот.
«Иди?» Я склонил голову, внимательно глядя на женщину-антилопу. Что-то в её голосе меня насторожило.
Иди вздрогнула и как-то обессиленно опустила голову на стол. Я тут же поднялся и присел на скамью рядом с ней.
«Я… прости, Макс, не знаю, что на меня нашло», — пробормотала она, когда я осторожно коснулся тыльной стороной пальцев её щеки. Кожа была прохладной.
«Всё в порядке». — Я постарался, чтобы голос звучал успокаивающе. Шелли подошла с влажной прохладной тканью и приложила её Иди к шее. «Можешь рассказать, что случилось?»
«Мне просто внезапно стало… нехорошо», — сказала она, беря тряпку и выпрямляясь. «Это похоже на то, как мы с Адой ходим по комнатам и изгоняем… остаточные чары. Есть что-то… знакомое в этом ощущении. Тёмное».
«Иди, а где Ада?» — встревоженно спросил Сет, его лицо заметно побледнело. Он всегда так переживал за сестру.
«Она помогает мадам Брайт в лазарете», — ответила Иди, но тут же встала, подошла к одной из опорных колонн зала и прижалась к ней ладонями. Её глаза на мгновение сверкнули белым светом, а на лице появилось сосредоточенное, отсутствующее выражение. «Да, я могу подтвердить, она всё ещё там. Так что не стоит беспокоиться, Сет».
«Беспокоиться?» — человек-сокол картинно кашлянул, пытаясь выглядеть невозмутимым. «Я и не… беспокоился. Просто… не видел её и… поинтересовался, где она».
«Она никуда от тебя не денется, братец», — поддразнила его Шелли. «Можешь расслабиться».
«Я всегда расслаблен», — напыщенно заявил он, задрав нос.
«Подождите…» — вдруг произнесла Иди, прежде чем Шелли успела ответить. Голос её стал глухим. «Там что-то… Ах!»
«Иди!» — Голос сорвался на крик, когда авгур-маг внезапно подогнула колени и начала оседать на пол.
Я подскочил к ней, успев подхватить, опустился рядом. Осторожно приподнял её лицо — глаза стали совершенно непрозрачными, затянутыми жемчужной плёнкой. Выглядело это жутко.
«Пророк…» — прошипела она этим своим странным, потусторонним голосом, от которого у меня мурашки по спине побежали. И тут же, прямо над нами, раздался истошный, леденящий душу крик.
Глава 10
Очередной дикий вопль резанул по ушам, заставив всех в общей комнате вздрогнуть и пялиться в потолок. От шока мы, кажется, на пару секунд вообще выпали из реальности.
«Это еще что за хрень?» — Грэг Адамс, мой сын, аж подпрыгнул.
Я выхватил меч: «С Бруно останешься, Грэг». Мешкать некогда. Рванул по коридору, а за мной, само собой, вся наша компания, кто был под рукой.
«Пап, да я помогу!» — не унимался пацан, пытаясь вклиниться в нашу толпу, уже несущуюся за мной.
Голос сорвался на рык: «Я сказал — нет!» Взглядом пригвоздил его, чтоб наверняка.
Фыркнул, конечно, куда ж без этого, но с Бруно остался. Молодец, хоть и с неохотой, а слушается.
А вот остальную ораву утихомирить — это уже задачка посложнее. Да и кто б меня там слушал, когда мы уже неслись гурьбой вверх по лестнице, а воздух снова пронзил этот жуткий, леденящий душу крик! Да я и не пытался их остановить — это моя команда, и если где-то что-то серьезное, они должны быть рядом.
«Кар! Кар!» Бертрам, этот наш ворон-мотылек, встретил нас у лестницы, отчаянно махая крыльями. Вид у него был панический, будто за ним гналась сама смерть.
«Бертрам?» — крикнул Мило Найтли, один из братьев-работяг. — «Где Энджи?»
«Кар!» — снова каркнул пернатый паникер и, ковыляя, повел нас в одну из спален. Похоже, дело дрянь. Сердце неприятно екнуло.
«Это же комната Энни…» — пробормотал Сет, с лица которого, кажется, разом сошли все краски. Побледнел, как полотно.
«А-а-а-а!» — снова этот душераздирающий вопль, теперь уже с балкона той самой комнаты. Мы с Сетом, не сговариваясь, рванули вперед, клинки наизготовку. Адреналин уже стучал в висках, кулаки сами сжимались.
Только вот врага-то никакого не видать. Вместо него на полу корчилась Энджи, судорожно сжимая что-то в руке. Картина, скажу я вам, не для слабонервных — ее тело изгибалось в неестественных позах, глаза были широко раскрыты от ужаса.
«Энджи!» — заорал Мило, пытаясь прорваться к ней мимо Риты и своего брата Ноя Найтли. Этот парень, похоже, к ней неровно дышит, аж трясся весь.
«Стой, не лезь! Ей явно что-то мозги крутит», — Шелли, моя жена, кивнула на хреновину, зажатую в руке Энджи. Глаза у нее были серьезные, значит, дело действительно плохо. Я доверял ее чутью.
«Ада и мадам Брайт уже идут», — сообщила Иди, приложив ладони к стене. Прямо как локатор какой-то, ей-богу. Чувствует, видать, магические потоки или еще какую чертовщину.
Я прищурился, пытаясь разглядеть предмет сквозь ее стиснутые пальцы: «Что там у нее в руке-то?»
«Похоже на… зеркальце обычное, ручное», — ответила Шелли. Только вот от обычного зеркальца так не корчатся, это уж точно.
«А-а-а-а!» — Энджи снова закричала, и ее аж дугой выгнуло над полом. Зрелище то еще, смотреть больно.
«Хватит ждать, помрет же!» — я убрал меч в ножны — рубить тут было некого — и рванул к этой… женщине-какаду. Черт, надо было как-то по-другому ее называть, но сейчас не до того. Главное — помочь.
«Н-не надо!» — ахнула Иди и тут же осела на колени. Что с ней-то стряслось? Побледнела, как смерть.
«Да она ж так загнется!» — Я рванулся вырывать эту дрянь из стальной хватки женщины-птицы. Но тут же отдернул руку — рукоятка этой штуковины обожгла ладонь, как раскаленная сковородка. «Бляха-муха!» Руку свело от боли, кожа покраснела.
«Макс!» — Ада, наша магичка, вдруг протиснулась сквозь толпу. «Надо эту штуку убрать, пока она не добралась до цели! Энджи — просто помеха на пути Пророка!»
Я мельком глянул назад: Иди прижималась к Шелли, лицо пепельное, глаза закатились, одни белки видны. Выглядела она хреново, если честно. Видимо, эта проклятая вещица и на нее влияла.
«Как?» — повернулся я к Аде, этой нашей «женщине-козе» — уж больно у нее рожки характерные, — которая тем временем внимательно разглядывала злополучное зеркальце.
«Сет, помоги ее держать!» — скомандовала Ада, и Сет тут же опустился на колено, прижимая плечи Энджи к полу. Та билась в его руках, как раненая птица. — «Макс, покажи правую руку».