— От сотни? — Я старался сохранять невозмутимый вид, хотя внутри уже посмеивался.
— Ладно, может, их было четверо, — сбавил он тон. — Но я реально мастер маскировки, честное слово!
— Верю, парень, верю! — Лорд Рамзи снова от души расхохотался и подвинул блюдо с остатками пирога поближе к мальчишкам. — А теперь мне нужно спросить вас только об одном.
— Конечно, лорд Рамзи, сэр, — пискнул Портер. — Что у вас на уме?
— Я просто хочу знать, что такая пара ушлых ребят, как вы, вообще делает в трущобах Бронзовой Гавани? — спросил он, и в голосе его проскользнули серьезные нотки.
— Да чего уж там, — буркнул Дэнни, смахивая крошки с колен. — Мы сироты. Сами по себе всегда. Кстати, раз уж мы позволили этому вашему старику записать наши воспоминания… Ашер Медведев тут упоминал что-то о награде, если мы расскажем, откуда у нас все это барахло.
— Дэн! — зашипел Портер и ткнул брата локтем в бок. — Не наглей! Мы помогли лорду Рамзи, этого должно быть достаточно.
— Заткнись, Порт, — огрызнулся Дэнни. — Мы из-за этой вашей Светки всю ночную вылазку пропустили, потому что нам награду обещали, а если мы вернемся с пустыми руками…
Мелкий оборвал себя на полуслове, но и сказанного хватило, чтобы у меня в голове зашевелились не самые приятные догадки. Похоже, жизнь у них там не сахар, если так за каждую копейку цепляются.
— Портер, твой брат прав, — Байрон мягко прервал неловкое молчание. — Вы оказали мне большую услугу, придя сюда и рассказав про этих наемников. Это точно не останется без внимания. Однако вместо каких-то там побрякушек, которые у вас наверняка отберет ваш нынешний… опекун, не хотите ли вы оба поступить на службу сюда, во дворец?
— В смысле… типа жить и работать на вас? Здесь? — медленно переспросил Дэнни, явно не веря своим ушам.
— Если пожелаете, — кивнул Байрон. — С завтрашнего дня начнете обучение в конюшне, вместе с остальным персоналом. И вся ваша честно заработанная плата будет оставаться при вас.
— Нам еще и платить будут? — ахнул Портер, широко распахнув глаза. Кажется, для него это было из области фантастики.
— Конечно, — подтвердил Байрон. — У меня нет рабов, у меня есть служащие. Пока вы будете усердно трудиться, не вижу причин вам возвращаться в Бронзовую Гавань.
Я невольно усмехнулся. Приятно было осознавать, что не я один тут такой «прогрессивный» работодатель, готовый платить людям честные деньги.
— Правда? — тихо спросил Дэнни. Вся его напускная бравада куда-то испарилась, и передо мной сидел обычный напуганный ребенок.
— Можешь ему верить, Дэн, — сказал Портер, явно проникшись доверием к лорду. — Он хороший, я чувствую.
Эти дети… хоть и были порой настоящей занозой пониже спины, но что-то в них было. Что-то настоящее.
— Хорошо, — решился наконец Дэнни и, вскинув подбородок, посмотрел прямо в глаза Байрону. — Да, мы будем здесь работать. Мы работящие и всегда сами себе на жизнь зарабатывали.
— В этом не сомневаюсь, — кивнул Байрон. — Отлично. Сизый, думаю, мы готовы для камней памяти.
Старик-голубь встрепенулся, выныривая из дремы, в которую, видимо, успел погрузиться.
— Мм… да. Да, конечно. — Сизый вложил каждому мальчишке в руку по стеклянному шару и велел им сосредоточиться на тех типах, с которыми они столкнулись.
Когда с этим было покончено, рогатый лорд приказал слугам приготовить комнату для новых работников.
— Было приятно познакомиться, Ашер Медведев, — сказал Портер и подтолкнул брата.
— Да, спасибо, что спас нас от Вестника, — добавил Дэнни с искренней улыбкой, но тут же широко зевнул. Умотались пацаны.
— Без проблем, — сказал я и взъерошил их каштановые вихры. — Только держитесь подальше от неприятностей, договорились?
Они оба пообещали, и их увели. Я, наконец, смог устало выдохнуть и потер затекший затылок. Ночка выдалась… насыщенной.
— Держи, — Байрон протянул мне стакан с янтарной жидкостью. — Это бренди из моего особого сада древовидных грибов. У него специфический привкус, но забористый.
— Думаешь, мне сегодня понадобится помощь, чтобы заснуть? — усмехнулся я, делая глоток. Напиток и впрямь оказался крепким, обжег горло и приятно согрел изнутри.
— Нет, — Байрон задумчиво потер подбородок. — Но нам нужно кое-что еще обсудить, и думаю, это тебе не помешает.
— Ладно, — кивнул я, глядя на его посерьезневшее лицо. Похоже, вечер еще не закончился. Ну что ж, я сделал еще один большой глоток обжигающей жидкости, чувствуя, как она растекается теплом по желудку. Будем разговаривать.
— Благородно с твоей стороны так поступить с Портером и Дэнни, — сказал я, допивая бренди и устраиваясь на небольшом диване у камина. Тепло от огня приятно расслабляло.
— Всех не спасешь, — прогудел Байрон своим низким голосом, — но, возможно, я смогу принести пользу, если выкорчую эту подпольную гниль в Бронзовой Гавани. Алек Сван частенько закрывал глаза на бесчинства любых кланов, но у меня никогда не было свидетелей, достаточно смелых, чтобы выступить против него. А теперь, с записанными показаниями этих детей, у Кроули наконец-то будет достаточно оснований, чтобы прищучить отступников.
— Я до сих пор не могу раскусить этого вашего Советника, — признался я. — И это меня напрягает. Вечно такое чувство, будто ему что-то от меня нужно, а чего именно — хрен поймешь. Примерно как с тобой иногда, — добавил я, усмехнувшись, — тоже вечно намеками говоришь.
— Макс… — начал Байрон с каким-то сожалением в голосе, но я махнул рукой.
— Все нормально, я понимаю, у тебя свои причины, и тебе я доверяю. А вот с Кроули сложнее, — сказал я, вспоминая наши нечастые встречи с этим всевидящим человеком-ястребом. Первое впечатление о нем у меня сложилось, когда он разбирал ту дуэль между мной и Дастином Лонгом, чтобы очистить имя Кита. Судя по тому, как все обернулось, казалось, этот ястреб сам же и вмешался в святость Дуэли, а наказание за такое нарушение — смерть. Тогда, хоть Кроули и выглядел пугающе и был совершенно непроницаем, я ему как-то поверил — ну, насколько мог, — потому что он помогал моему другу. Но я не мог отделаться от воспоминания, как странно он на меня зыркал после того, как уладил дело с пропавшим послом. Что-то в его взгляде было… оценивающее.
— Ты очень проницателен, если с осторожностью относишься к члену Совета, — начал Байрон, отставляя свой стакан. — Я никогда не могу с уверенностью сказать, каковы истинные мотивы Кроули, потому что он считает, что равновесие важнее чистой праведности.
— Прямо как джедаи, — пробормотал я себе под нос.
— Мой дед никогда не упоминал никаких джедаев за время своего пребывания в твоем мире, — задумчиво протянул Байрон, откидываясь в кожаном кресле и скидывая сапоги, чтобы пошевелить пальцами ног перед огнем. Вид у него был совершенно домашний.
Я хмыкнул и сделал то же самое. Ноги приятно заныли от усталости, и тепло камина было очень кстати.
— Джедаи — это не настоящие, они просто вымышленные герои из одной эпической саги, которую придумали у меня на родине, — пояснил я, позволяя теплу прогнать озноб из пальцев. — По сюжету, джедаи должны поддерживать справедливость во вселенной, но хотя их главная цель — мир и гармония, их истинная функция — следить за равновесием сил. Со временем все решили, что джедаи должны уничтожить тьму — или силы ситхов, как их там называли, — но, хоть их дело и было благородным, джедаи в итоге проиграли. Они забыли, что нельзя уничтожить всю тьму, не уничтожив при этом и весь свет.
— Это… весьма мудро, — протянул Байрон, глядя на меня с каким-то ошарашенным выражением.
— Когда мне было двенадцать, я тоже так думал, — усмехнулся я. — Конечно, это скорее фанатская теория, чем официальный канон, но сама идея мне нравится, в поэтическом смысле. В конце концов, как можно оценить свет, не зная тьмы?
— Это еще одна научная теория джедаев? — спросил он, явно заинтригованный.
— Нет, думаю, это уже алкоголь заговорил, — сообразил я, заставив себя сесть прямее. — Я под градусом бываю склонен к философии. Ты не шутил, эта штука реально крепкая, и я определенно хотел бы заказать бутылочку-другую. Мой управляющий, Бруно, точно оценит ваш этот особый бренди.
— Я позабочусь, чтобы ты ушел не с пустыми руками, — усмехнулся Байрон, а затем сплел пальцы на коленях и уставился на пламя. — То, что ты описываешь про джедаев, очень похоже на Кроули. Только он скорее сам будет причиной хаоса, часто ради собственной выгоды, а потом свалит все на необходимость поддержания внутреннего баланса между добром и злом.
— Если бы он был персонажем из DD, я бы сказал, что его мировоззрение — Нейтрально-Злое. Типа, он поддерживает хаос или злодейства как идеал или необходимость, ради собственного эго. Но на самом деле он, скорее, Хаотично-Злой, потому что в глубине души его волнуют только собственные эгоистичные желания, — пробормотал я и потянулся было налить себе еще бренди, но Байрон перехватил хрустальный графин и заменил его кувшином с водой.
Намек я понял, но все равно скривился, делая глоток простой, скучной воды. Эх.
— Я не знаю, что это за богословие «ди-энд-ди», о котором ты говоришь, — сказал он с легкой улыбкой, — но, признаюсь, я чертовски заинтригован и даже подумываю, не смог бы ты читать лекции на эту тему в Академии.
— Ха! Ох, мужик, DD — это не теоло… хотя, вообще-то… — Я запнулся, вспомнив свою книжную полку дома, заставленную всеми когда-либо изданными руководствами и справочниками по DD. — Если бы я не знал, что ты шутишь, я бы, может, и предложил тебе замутить курс философии, основанный на морали и этике DD и Джорджа Лукаса.
Эта мысль заставила меня самого рассмеяться, так что я на всякий случай сделал еще один щедрый глоток воды. Голова уже слегка плыла.
— Как я уже говорил, Кроули выбирает союзников исходя из того, кто принесет наибольшую выгоду в долгосрочной перспективе, — продолжил Байрон уже серьезнее. — Что еще хуже, он единственный, кто знает, в какую игру он играет. Я давно пытаюсь его раскусить, но его истинные мотивы — это либо ширма для его эго, как ты сказал, либо он действительно непроницаемая маска нейтралитета. Учитывая это, неудивительно, что человек с твоими инстинктами будет его остерегаться.