– Ведьма! Нам же вставать рано!
Соломон подхватывает девушку на руки и бросает на кровать, едва ли не с рычанием падая следом. Та счастливо хохочет.
Хохочет и Клавдия Модестовна, которая успела распылить сенсорную пыль по всему дому. Чем она занималась – я вам, извините, не скажу. Это может наглухо испортить впечатления от нашего подглядывания за Женей.
Угомонились молодые люди уже под утро. Впрочем, нормально поспать им не дали. Примерно через час после того, как Рыжик с Соломоном уснули, даже не смыв себя пот, в дом вломился Иван Иванович с штурмовой винтовкой и группой захвата наперевес. Когда истеричное махание оружием закончилось, а получивший в дыхло прикладом Соломон был слегка оживлен Женей, начался разбор полетов. Проблема оказалась в чем-то тривиальной. Медик, которого Кот вчера заботливо уложил спать в гостевой комнате, за ночь благополучно впал в кому.
Глава 18
– Так, еще раз: чем вы напоили мистера Сервантеса?
– Кого? – уточнила Женя, которая колдовала над все еще скрюченным Котом.
– Сервантеса, медика, которого я оставил вам в помощь.
– Мне Клавдия Модестовная дала снотворное. Клавдия Модестовна, вы чего не предупредили, что закидываетесь препаратом для допросов? – недовольно прошипел Соломон, ощупывая солидную шишку на затылке.
Клавдия Модестовна с любопытством рассматривала обломки стула в своих руках, которым она успела отоварить двух десантников. Те расположились на полу, пребывая в состоянии оглушения. Удары телохранительницы свернули шлемы в стороны, лишая солдат обзора, а кинетическая энергия удара была такой, что шлемы не выдержали и треснули. Стул, впрочем, тоже не выдержал рукопашной. Как и дверь в модуль, как и половина кухонной мебели.
– Так я думала, вы сами поспать хотите… В дозировке десять миллиграмм перорально препарат очень мягко помогает уснуть.
– Вот только моим сотрудникам имплантирован комплекс препаратов, препятствующих действию допросной химии. А из-за малой дозировки он не сразу отреагировал, – дядя Ваня осматривал учиненный разгром с кислым выражением лица. – Соломон, у тебя талант: операция еще не началась, а уже шестеро пострадавших. Один тяжело.
– А чего это вы вломились лично? – уточнила Женя. От испуга девушка успела вырубить троих, пока не заметила Иван Ивановича. – Мне всегда казалось, что высший командный состав в такого рода операциях не участвует…
– Была надежда на то, что это – те самые неизвестные, что раньше пытались вас устранить. Вот и приехал проконтролировать… самостоятельно. Женечка, а вы не могли бы одеться?
На Рыжике из одежды были только тонкие трусики, и были они надеты немного нестандартно, затягивая волосы в пучок на затылке.
– А можно в следующий раз не бить моего парня? Иван Иванович, вот честно, каждый ваш визит заканчивается какой-то жестью! То вы его чуть по стенке не размазали, а потом едва стулом не убили. То нервы наживую сращиваете, теперь вот… У вас же автоматика, видно, кто свой, а кто чужой! Что он вам такого сделал? – под внимательными взглядами оставшихся на ногах военных девушка вытащила из обломков шкафа первую попавшуюся тряпку и завернулась в нее.
– Как показал многолетний опыт общения с Котом, бить его сходу – крайне разумное действие. Иначе можно наткнуться на что-то, против чего не помогут три десятка психологической устойчивости. Но это ладно, Соломон за каким-то чертом размахивал рельсотроном. Кто ему вообще дал рельсотрон? – дядя Ваня поднял голову к потолку, любуясь пробитой дырой.
– Завалялся, друзья забыли! – просипел Кот.
– Как хорошо, что мой подопечный не умеет стрелять… – закончил свою мысль Иван Иванович
– Иван Иванович, я понимаю, что это не мое дело и я тут человек где-то даже посторонний, но вы уверены, что молодые люди справятся с военной операцией? – Клавдия Модестовна вскинула свои хтонические брови.
– Как-то до этого они планировали справляться?! – пожал плечами генерал. – К тому же один раз они уже нечто подобное провернули, практически без подготовки. Детишки безжалостны, наглухо отморожены и нестандартно мыслят. А еще шустро соображают в экстренных ситуациях.
– Извините, а кто из вас Кот?
Внезапно в разгромленную кухню втиснулся тощий, небритый мужчина. На нем, как на вешалке, болтался жутко застиранный комбинезон техника. Голову венчала замызганная кепка.
– А вы, собственно, кто? Иван Иванович с интересом рассматривал визитера, который с раздражением осматривался.
– Никитин, Сергей Сергеевич, представитель муниципалитета поселка Западные Врата. Так Кот – это вы? По документам вам двадцать пять лет. Кстати, плохо выглядите. Неудачная мутация? Последствия облучения? Наркотики?
Дядя Ваня заткнулся, крепко задумавшись.
– Молодой человек, а почему вы решили, что Кот – это ваш собеседник? Может быть, Кот – это я? – пробасила Клавдия Модестовна, выпятив напудренное декольте. Боевая бабушка все еще сжимала остатки табуретки.
– Тогда распишитесь вот тут и тут, а еще с вас двадцать тысяч евро кредитов!
С этим словами мужичок отнял у телохранительницы остатки табурета и вручил ей планшетку.
– Что это? За что такие деньги? – непонятно, чему Модестовна удивилась сильнее: то ли полному отсутствию реакции на нее представителя муниципалитета, то ли сумме штрафа.
– Предписание на устранение нарушений. Молодой человек, это вам не военный полигон. Вы при развертывании комплекса подписывали договор, где черным по белому было написано: взлетное поле перед домом имеет ограничение по тоннажу и числу размещенных летательных аппаратов. Вы, мало того, что нарушили эти ограничения, так еще и повредили зеленые насаждения! Их нужно восстановить, а также заплатить штраф. В поселке высажены уникальные эндемики.
– Ох, как все сложно… Извините, молодой человек, но я не Кот. Кот – вон тот молодой человек на полу.
Казалось, представитель только сейчас заметил голого Соломона, все еще свернувшегося в позе эмбриона.
– Оу… – на минуту задумался Сергей Сергеевич. – Я вынужден поинтересоваться: это легальный сексуальный контакт, ограбление или акция общественного насилия? Разрешения и подписанное соглашение с молодым человеком есть?
– Даже если и есть, то что? – к дяде Ване вернулся навык членораздельной речи.
– Если разрешение есть, то вы несете субсидиарную ответственность за тот бардак, что творится на парковке. Если разрешения нет, то я вынужден буду обратиться в службу общественного контроля.
– А вы не боитесь, что стали лишним свидетелем? – вкрадчивым голосом поинтересовалась Клавдия Модестовна, непонятно откуда извлекая бейсбольную биту.
Кажется, только сейчас представитель муниципалитета осознал, что находится в помещении, полном вооруженных людей, скорее всего, похоже, находящихся в процессе совершения какого-то преступления.
Сергей Сергеевич нервно хохотнул.
– Не вешайте мне лапшу на уши! Перед домом стоит шагоход, два летающий танка, десантный транспорт и куча всякой техники помельче. Вы хотите сказать, что проводите тайную операцию? Бандиты себя столь глупо не ведут. Дайте угадаю: армия?
– Государственная безопасность! – прорычал дядя Ваня. – А я, между прочим, командующий обороной сектора.
– И? Да хоть член клуб трансвеститов-филателистов! А я председатель правления муниципалитета. И ваша техника лежит на моих зеленых насаждениях, которые, между прочим, у меня на балансе. Если хотите, подписывайте соглашение о субсидиарке, или все же дайте мне подойти к моему жильцу и получить у него деньги!
С этими словами муниципал решительно обогнул Иван Ивановича и подошел к Коту, ткнув его носком ботинка.
– Ээээ… – выдал Соломон, глядя на нависающего над ним председателя.
– Какие-то вопросы? – уточнил незваный гость.
– Да нет… – Кот покорно взял планшет и поставил на нем подпись. А судя по довольному лицу муниципальщика, деньги тоже были отправлены.
– У вас есть двенадцать часов на то, чтобы убрать техничку с парковки. На будущее, если планируете тут складировать такое, закажите себе подземный гараж с подвижной платформой для крупногабаритной техники. Заявку оставьте на портале правления. И, пожалуйста, заделайте дыры на куполе дома, иначе я снова выпишу штраф и выдам предписание. Засим откланиваюсь!
И, почесав лысину под кепкой, председатель покинул кухню.
Гомерический гогот Соломона разнесся по кухне.
– Ухахаха! То есть этот председатель на шару заваливается в дом, полный вооруженных людей. Перед домом валяется куча военной техники, а сам дом зияет дырой, а в доме на полу – голый избитый мужик. Заходит с пустыми руками и планшеткой! И выходит оттуда с деньгами! Дядя Ваня, завербуй этого председателя, это нахрен не человек!
Следом за Котом начинает ржать Клавдия Модестовна. Неуверенно улыбается Женя. Кажется, хихикает кто-то из группы захвата. Иван Иванович краснеет лицом, но потом тоже не выдерживает и громко хохочет, вытирая выступившие слезы. Это все разряжает общую атмосферу. Пока…
– Так, а куда делись мяуки?
Пять минут активной паники, но благо до вызова людей из службы биологической защиты обошлось. Мяуков обнаружила Женя в раскуроченном перекрытии. Зверьки увлеченно охотились на колонию мышей, которые завелись под внешней противопылевой защитой модуля. К слову, на сканерах животные не определялись.
В итоге где-то ближе к обеду прилетел новый медик, и Кот с Женей отправились на инъекции. К счастью, в этот раз обошлось без откачки крови. Но чувство легкой дезориентации не оставляло Рыжика весь следующий час.
Следующим пунктом шла активация техники. И если нанитов, колыхающихся серебряной жидкостью внутри автоклава на улице оставили на потом, то вот шагоход Клавдии Модестовны…
Четырехногая пузатая махина с двумя гауссовыми орудиями, трубой миномета, набором орудийных башенок в самых неожиданных местах (от лазеров и пулеметов до пенных распылителей) и огромной картечницей, в дуло которой можно просунуть голову, в качестве курсового орудия, была раскрашено под хохлому.