– А вы верите Гриффину?
– Не думаю, что кому-то из них вообще можно доверять, – Оуэн вскрыл батончик и откусил кусок.
Хавьер провел некоторое время с ассасинами, а Грейс – с тамплиерами. Их отношение к тем и другим уже начало формироваться. Их, но не Оуэна.
– И тот, и другая что-то от нас скрывают, – сказал он.
Дэвид снял очки и протер их краем рубашки.
– Виктория могла сдать нас тамплиерам, но не сдала. Гриффин, если бы хотел, мог бы убить нас, как это принято у них, ассасинов, но не убил. Если у них есть секреты, это не значит, что им нельзя доверять.
– И то правда, – сказала Грейс.
– Думаю, все-таки нужно быть поосторожнее с Викторией, – отозвался Хавьер. – Старайтесь не говорить ей ничего…
– Я пыталась, – перебила Наталия. Она не взяла еды, просто сидела за столом, разглядывая всех. – Я пыталась не говорить им, что я знаю. И Янмэй погибла из-за этого.
– Это не твоя вина, – Дэвид надел очки и посмотрел прямо на Наталию. – Помнишь, что Гриффин сказал? Это война, а Исайя – враг.
– Не так-то просто мне обвинять Исайю в моих ошибках.
Хавьер скрестил руки и откинулся на спинку стула.
– Я говорю лишь о том, что с Викторией мы должны быть осторожны.
– Согласна, – сказала Наталия. – Меня все еще беспокоит, что будет, когда мы найдем третью частицу. Даже если мы остановим Исайю, что дальше? Тамплиеры и ассасины продолжат бороться друг с другом за Трезубец, и, думаю, никто его так и не получит.
– И что ты предлагаешь? – спросила Грейс.
– Не знаю, – ответила Наталия. – Я не знаю, что делать. По мне, надо спасать Шона. Или хотя бы дать ему шанс. После этого, надеюсь, мы сможем что-то выяснить.
Несколько минут спустя в комнату вошла Виктория с Монро и Гриффином.
– Симуляция готова, – сказала она. – Пора начинать.
Глава 3
Дэвид размышлял о том, каково будет в «Анимусе» на этот раз. У них с Грейс должен быть общий предок, но они вдвоем не смогут находиться в одном и том же воспоминании единовременно. Дэвид вспомнил Неделю призыва: во время той симуляции он проживал непрямую память – это была лишь реконструкция, основанная на экстраполированных данных, тогда как Грейс окунулась в полноценное воспоминание. Это был единственный возможный вариант их пребывания вместе в одной симуляции. И еще это подразумевало, что Дэвид, точнее, его предок, должен был умереть от рук бандитов-расистов. Это был ужасающий опыт, о котором Дэвиду даже думать не хотелось, не то что повторять.
– Хавьер, – позвала Виктория.
Хавьер, сидевший рядом с Дэвидом, выпрямился.
– Да, мэм?
– Мы подготовили «Анимус» для тебя. Монро подключит тебя и сориентирует.
– Мы все попадем в одну и ту же симуляцию? – поинтересовался Хавьер.
– Нет, – Виктория посмотрела в свой планшет. – Вы будете в раздельных симуляциях, хотя вы сможете взаимодействовать с предками друг друга.
– Зачем нас разделять? – спросил Дэвид.
– Чтобы снизить риск рассинхронизации, – пояснила Виктория. – Общие симуляции менее стабильны, а у нас нет времени на решение проблем, которые могут возникнуть из-за этого. Мы должны приложить все усилия, чтобы процесс прошел максимально ровно.
– Хорошо, – Хавьер поднялся, и они с Монро вышли.
– А как быть с нами? – спросила Грейс, кивком указав на Дэвида. Она, похоже, подумала о том же, о чем и он. – У нас же общий предок.
– Вы будете включаться по очереди, – ответила Виктория. – Каждый из вас должен будет прожить ваши генетические воспоминания. Если окажется, что один из вас лучше вписывается в эту симуляцию, мы, возможно, перестанем вас переключать.
Дэвид посмотрел на Грейс. На этот раз все снова могло обернуться соперничеством, потому что он, конечно же, хотел быть тем, кто отправится в «Анимус». Еще недавно он рассматривал всю ситуацию как игру в виртуальной реальности – например, когда его предок был летчиком во время Второй мировой войны. Но с тех пор все изменилось, и теперь он понимал, насколько важно найти последнюю частицу Эдема. Если это означало, что вместо него викингом должна быть Грейс, Дэвид был согласен.
– Можешь пойти первым, – сказала Грейс.
– Я хотел сказать то же самое, – отозвался Дэвид.
– Не сомневаюсь.
Он ответил улыбкой, и Виктория позвала их за собой. Они оставили Оуэна и Наталию в гостиной с Гриффином и последовали за Викторией сквозь стеклянные залы Эйри в комнату с «Анимусом», где Дэвид провел массу времени за последние несколько недель. Наэлектризованный воздух был наполнен запахом меди и едва уловимым гулом машин. Несколько компьютерных мониторов мигали со стерильно-белых стен. Дэвид приблизился к «Анимусу» и оказался в металлическом кольце, располагавшемся на уровне пояса. Он поставил ноги на мобильные платформы, обеспечивавшие полную свободу движений, а затем Виктория помогла ему подсоединиться к конструкции, которая охватывала все тело и поддерживала каждый сустав, реагируя даже на едва заметные движения. В пределах металлической окружности Дэвид мог идти, бежать, прыгать и лазить, если того требовала симуляция, при этом оставаясь на месте.
Виктория затянула последнюю застежку.
– Крепко?
– Крепко, – ответил Дэвид.
– Позволь, я перепроверю калибровку, прежде чем наденем шлем, – Виктория отошла к одному из ближайших компьютеров.
– По-дурацки ты будешь выглядеть с этими рогами, – отметила Грейс.
– Вообще-то, викинги не носили рогатых шлемов, – сказал Дэвид. – В настоящем бою рога бы…
– Да я знаю, – Грейс тряхнула головой. – Просто будь осторожен, ладно?
Ее голос звучал так же, когда она просила его не разговаривать с хулиганами, и рассказывала, от каких улиц лучше держаться подальше по дороге из школы. Но он больше не был малышом.
– Не стоит беспокоиться. Со мной все хорошо.
– Папе расскажешь. Может, тогда он отстанет от меня.
– Я буду осторожен.
– Выглядит все идеально. Ты готов? – Виктория вернулась к «Анимусу».
Дэвид кивнул, и Грейс отошла в сторону.
Виктория вытащила шлем из разъема, оплетенного проводами.
– Окей, поехали.
Она надела шлем Дэвиду на голову, и в глазах у него почернело. Ничего не видно, ни единого звука не слышно. Как будто тебя обволакивает ничто.
– Слышно меня? – раздался в шлеме голос Виктории.
– Да.
– Хорошо. Можно начинать.
– Как только ты будешь готова.
– Загружаю Коридор памяти через три, два, один…
Вспышка света озарила черноту внутри шлема, и Дэвид зажмурился. Когда он открыл глаза, все вокруг было серым. Его окружала движущаяся, колышущаяся, подобно волнам, бездна сумрака и теней. Коридор памяти служил для того, чтобы смягчить погружение в симуляцию, и Дэвиду казалось, что он вполне справляется с этой задачей, только вот последующую часть уже ничто не облегчит.
– Введение теменных контактов через три, два, один…
Дэвид глубоко вдохнул и почувствовал в голове электромагнитные импульсы. Предполагалось, что они успокоят теменную долю его мозга, отвечающую за «заземление» во времени и пространстве. Но несколько мгновений Дэвид не мог думать ни о чем другом, кроме молотка, бьющего по его черепу изнутри.
– Загружаю генетическую идентичность через три, два, один…
Боль утихла. Дэвид подождал еще мгновение, затем открыл глаза и осмотрел себя, стряхивая остатки растерянности и дезориентации, ощущая теперь смущение иного толка. Он был великаном – или человеком настолько близким к великану, насколько это вообще возможно. Дэвид поднял руки и стал разглядывать их в изумлении. И дело было даже не в белой коже, хотя и это было странно, а в самом их размере. Это было в каком-то смысле нечто большее, чем просто руки. Дэвид чувствовал себя как в бейсбольных перчатках. И плечи, и ноги у него были огромными, но не такими, как если бы он занимался в спортзале. Он не выглядел как бодибилдер. Он был просто большим. Высоким, ширококостным и сильным.
– Дэвид, – окликнула Виктория, – как дела?
– Хорошо, – ответил он. – Правда, немного странно, что вы меня так называете, когда я ощущаю себя Голиафом.
Виктория рассмеялась.
– Письменные источники этого периода довольно скудные и весьма ненадежные. Мы очень мало знаем о твоем предке, о том, кто он или каким образом он связан с частицей Эдема. Я не могу даже назвать его имя.
– У меня будет возможность узнать это, когда попаду в его воспоминание.
– Хорошо. Но переход может быть несколько жестким.
– Если у меня не получится, Грейс попробует.
– В этом-то и смысл. Ты готов к загрузке полноценной симуляции?
– Секундочку.
– Конечно.
Дэвид обратил все мысли вовнутрь в попытке обнаружить разум своего предка в своем собственном, погружаясь все глубже в поисках не своего голоса, внимательно вслушиваясь. Когда он, наконец, услышал, то будто вовлек этот голос в разговор, только вместо слов были мысли и воспоминания предка, земледельца и воина по имени Эстен Йорундссон.
У Эстена была своя земля – скромное хозяйство у подножья холма, рядом с озером, с пастбищами, небольшой рощей с дубами и елями и родником, в котором вода была до того холодной, что зубы сводило. Эстен гораздо больше гордился своим хозяйством, чем победами в сражениях. Он сражался по призыву короля или тогда, когда того требовало понятие чести, но битвам он предпочитал домашнюю жизнь, когда можно было сидеть возле огня с женой, рыбачить с сыном или распевать песни с дочерьми. От такой жизни Дэвид и сам не отказался бы.
– Думаю, я готов.
– Отлично. Загружаю полноценную симуляцию через три, два, один…
Коридор памяти рассыпался в ослепляющую кристальную пыль, которая опадала и снова взвивалась, а затем постепенно стала формировать плотные очертания, напоминающие строения, деревья и корабли. Глаза Дэвида привыкали к новой реальности, транслируя ее в сознание, но, по большому счету, это не было новой реальностью. Реальность была старая, и голос старины заговорил в ней впервые за многие века, как только Дэвид полностью погрузился в Мир Эстена.