– Тогда он должен был отомстить всем троим.
– Сухоруков на момент попадания в тюрьму был смертельно болен. Мстить ему уже не имело смысла.
Зверев взял со стола стакан, сделал несколько глотков и сказал:
– Ну что ж, Вениамин, ты сегодня блеснул, и твоя версия очень интересная, но я предпочел бы еще кое-что проверить.
Костин уселся на софу, на которой провел ночь Зверев, откинулся назад и деловито заявил:
– А я считаю, что тут и без всяких проверок все ясно. Как думаешь, когда Корнев вернется из главка, может, ему стоит доложить мою версию?
– Доложи, а мне пока недосуг. Говорю же, я должен кое-что проверить, – сказал капитан, встал, надел пиджак и направился к выходу.
Часть седьмаяБеспалый
Глава 1
Отделение внутренних дел Лопатинского района располагалось в одноэтажном строении из красного кирпича. В сорок первом, во время штурма города немцами здесь шли ожесточенные бои, и здание неоднократно подвергалось артобстрелу. Оно выстояло, но его стены все еще хранили следы, оставленные пулями и осколками разорвавшихся снарядов.
Войдя в помещение, Зверев подошел к стеклянной будке, где ожидал увидеть дежурного, но его там не оказалось. Оглядевшись по сторонам, капитан прошел по коридору и за поворотом увидел двух милиционеров. Они стояли у распахнутого окна, курили и о чем-то оживленно спорили. Когда Павел Васильевич поинтересовался у одного из них, где ему найти начальника, тот даже не повернулся, указал на конец коридора.
Зверев подошел к двери, на которой висела табличка с надписью «Майор Е. Л. Козин», без стука открыл ее и вошел в помещение.
Кабинет майора Козина разительно отличался от апартаментов Корнева, привычных Павлу. Служебное помещение, в котором обитал начальник Лопатинского РОВД, было раза в три меньше и имело довольно унылый вид. Мебель была изношенная, повсюду валялись какие-то папки и книги, на подоконнике в треснутом горшке красовалась засохшая герань.
«Бедствует районная милиция. Это очевидно», – с пониманием подумал Зверев.
Козин, суровый майор с квадратным подбородком и кустистыми бровями, сидел, согнувшись, за столом и одним пальцем набивал какой-то текст на старенькой печатной машинке. Рядом с ней на столе лежали катушка с нитками, швейные ножницы и надкушенный пряник, стоял стакан с остатками чая.
– Вы кто? – не поднимая головы, строго спросил Козин.
– Капитан Зверев, областное управление, начальник оперативного отдела.
На этот раз Козин все-таки отвлекся от машинки, недовольно сморщил лоб и осведомился:
– Что от меня понадобилось управлению? Опять будете кровь мою пить?
– А чем же это наше управление тебе так насолило, майор?
– А тем, что достали вы меня своими отчетами. Сегодня это пришли, завтра то! Я как сюда попал, так только и занимаюсь тем, что бумажки для вас крапаю. Вот полюбуйся! – Козин схватил пачку бумаг, лежавших у него под рукой, и затряс ими возле головы.
Зверев не смог сдержать улыбки.
– А ты, майор, секретаршу завести не пробовал? – спросил он.
– Какой ты умный! Рад бы я секретаршу заиметь, да только у меня ее в штате нет! Поэтому приходится все самому печатать. Я боевой офицер, фронтовик, а не девочка-машинистка!
– Я тоже фронтовик, писанину ненавижу точно так же, как и ты, но куда же от нее денешься? – Зверев достал из кармана пачку «Герцеговины Флор» и вопросительно посмотрел на Козина.
Тот только махнул рукой:
– Да кури уж. Видишь, какой у меня бардак, поэтому не до церемоний!
– Знаешь что, майор… тебя как по имени-то величать? – Зверев раскурил папиросу и протянул пачку майору, но тот снова отмахнулся:
– Не хочу! Бросить вот решил, а то кашель проклятущий доконал. А ты кури, я не возражаю.
– Ты не сказал, как тебя зовут.
– Евгений Леонидович.
– Вот что я тебе скажу, Женя. Давай договоримся так. Ты больше не будешь на меня огрызаться и рассказывать про свою тяжелую судьбинушку, оторвешься от своего печатного агрегата и дашь мне кое-какую информацию. Я же взамен за это поговорю с Корневым и выбью тебе штатную должность машинистки.
Козин фыркнул, помотал головой:
– Выбьешь должность? У начальника управления?
– Выбью! Слово офицера!
Козин размышлял. Перспектива увеличения штата его явно заинтересовала.
– Ну если слово офицера, то спрашивай.
– В городе еще до войны орудовала банда. Было в ней, по моим сведениям, четверо. В городе их называли янки, потому как они всегда лица платками прикрывали на манер американских гангстеров. В сорок первом эти самые янки совершили налет на инкассаторов как раз в твоем районе, майор. Одного из бандитов ранили и посадили на пять лет, остальные с деньгами смылись! Вот фото того, который попался. – Зверев достал из кармана снимок с личной карточки Вани Молдаванина и положил перед Козиным.
Майор внимательно посмотрел на снимок, поморщился и сказал:
– Слышал я про этих бандитов, но ничего про них определенного сказать не могу. Я здесь работаю только два года, так что про то, что тут творилось до войны, знаю не слишком много.
– А архивы сохранились? Хоть что-то?
– Архивы не сохранились. Информацию по тому, что здесь творилось до войны, лучше всего искать у тех людей, которые тут в то время работали. Правда, таких у нас не особо много, человек пять, не больше, да и застать наших старожилов в этом здании у тебя сегодня вряд ли получится. Все на выездах или после смены отдыхают. Из отделения здесь только я и дежурный на КПП. Может быть, еще пара-тройка человек наберется.
– На КПП у тебя, майор, нет никого, – с усмешкой сказал Зверев.
– И что с того? – немедленно огрызнулся Козин. – Дежурный на КПП у меня сегодня старшина Ланин. Он один там все время стоит, менять его некому. А мужик немолодой уже. Плюс ранение в нижнюю часть живота, оттого он каждые полчаса в туалет и бегает. Если народу у меня не хватает, то что ж теперь, нашему Ланину и по нужде сходить нельзя?
– Я же тебя просил мне больше про свою трудную жизнь не рассказывать, а ты опять ноешь!
– Ладно, не буду. А ты точно сможешь мне должность машинистки выбить? Ведь ваш Корнев – мужик суровый. Я как-то раз на совещании об увеличении штатов заикнулся, так он на меня наорал. Мол, поменьше о бабах думать надо!
Зверев беззвучно рассмеялся и заявил:
– Считай, майор, что должность машинистки у тебя уже есть.
– Ну если так… – Козин задумался, закусил нижнюю губу и сказал с некоторой долей сомнения: – Ладно, тогда по твоему делу скажу. Среди моих я тебе искать тех, кто про этих бандитов что-то знает, не советую. Однако выход подскажу. Есть тут у нас один эксперт по сыскному делу. У него не голова, а Большая советская энциклопедия. Еще он с местными бандюками знается, оттого и известно ему про них немало. Сам давно уже не у дел, но захаживает к нам от скуки и частенько ребят моих полезной информацией снабжает. Старикан, правда, из бывших, но правильный.
– А почему из бывших?
– Да потому, что он еще при старом режиме приставом в полиции служил. По слухам, был настоящий сыщик! Его до сих пор вся местная шпана уважает и даже побаивается, хотя он и убогий.
– Это как? О чем ты, майор?
– Калечный он у нас, – сказал Козин, порылся в верхнем ящике стола, достал оттуда небольшой блокнот и заглянул в него. – Вот, нашел! Зовут нашего эксперта Игорь Федорович Стропша, улица Карьерная, дом четыре. Идти к нему советую вечером, потому что днем он, как правило, дома не сидит.
– Прогуливаться любит?
– Что-то типа того! – Козин взял фото Вани Молдаванина, которое все еще лежало на его столе, и вернул его Звереву. – Картинку свою можешь ему не показывать, потому как он про нее тебе ничего сказать не сможет.
– Почему?
– Говорю же, калечный он. Если говорить точнее, слепой!
Маленький домик, окутанный зарослями плюща, разительно отличался от прочих, невзрачных и серых, натыканных по обеим сторонам улицы Карьерной. Забор был выкрашен зеленой краской, на калитке висел чугунный ящичек для газет, украшенный витиеватыми узорами. Над ним были укреплены табличка со стандартной надписью про злую собаку и небольшой медный колокольчик.
Зверев позвонил. Из дома тут же вышла пожилая женщина в длинном бархатном халате.
Она впустила гостя во двор, приветливо улыбнулась и сказала:
– Вы из милиции. Козин мне звонил и предупредил о вашем приходе. Прошу вас, проходите и ничего не бойтесь. На самом деле наш Дикарь не такой уж и дикий.
– Дикарь, это и есть ваша злая собака? – с усмешкой полюбопытствовал Зверев, увидев огненно-рыжего пса, лежащего между кустами крыжовника.
– Совсем не злая! Прошу вас. Игорь Федорович в беседке пьет чай, так что присоединяйтесь к нему. Он очень любит, когда его навещают.
Они прошли по дорожке, миновали ухоженную клумбу и очутились среди кустов акации, где и располагалась небольшая деревянная беседка.
Игорь Федорович Стропша оказался лысоватым старичком, одетым в клетчатую рубаху, вязаную жилетку и мягкие замшевые тапочки. Он сидел в плетеном кресле, пил чай из блюдца. Рядом с ним стояла самшитовая трость, прислоненная к стене беседки. Услышав шаги, хозяин дома выпрямился, подался вперед, но не повернул головы. Он смотрел прямо перед собой своими невидящими глазами и втягивал ноздрями воздух.
– Вы не похожи на обычного милиционера, – довольно тихо пробормотал Игорь Федорович. – Агния, предложи гостю присесть.
Хозяйка дома тут же указала Звереву на стул, стоявший поблизости, подошла к столику и налила гостю чай. После этого женщина сходила в дом, принесла тарелку с печеньем, поставила ее на стол и удалилась. Визитер взял чашку с чаем и уселся на место, предложенное ему.
– Почему вы считаете меня необычным? – спросил он, прикоснувшись губами к краю своей чашки.
– Обычно ваши коллегии пользуются «Тройным» или «Шипром», в редких случаях у них есть кельнская вода. От вас же, если мой нюх меня не подводит, пахнет рижским «Виноградом» от «Дзинтарс». Этому одеколону присущ аромат сандала, бергамота и сортов дорогого табака. Такой выбор парфюма говорит о том, что у вас хороший вкус, милостивый государь!