Ассистент убийцы — страница 34 из 37

Зверев улыбнулся и сказал:

– Спасибо за комплимент. Что вы еще унюхали?

– Вы совершенно напрасно смеетесь. Хотите, я скажу, во что вы одеты? – заявил слепой хозяин дома.

– Попробуйте.

– На вас дорогой костюм, шелковая рубашка и туфли из натуральной кожи.

– Вот так да! А вы точно слепой?

Услышав в тоне гостя восхищенные нотки, старик, явно очень довольный собой, тут же пояснил:

– Увы, я слеп, как крот! А про ваши туфли мне опять же сообщил мой нос. Большинство современных мужчин ходит в сапогах и чистит их гуталином. Тот ощутимо пахнет керосином, а ваш обувной крем имеет в своем составе миндаль. Он явно не дешевый, поэтому вполне логично предположить, что у вас дорогие туфли из натуральной кожи. О вашей рубашке мне сказало шуршание шелка. Да-да, я его услышал! У слепых людей довольно часто обостряются слух и обоняние. Однако это происходит не со всеми, а лишь с теми, кто регулярно над этим работает. Обобщив все вышесказанное, было бы вполне логично предположить, что у владельца шелковой рубашки и дорогих туфель имеется для общей комплектности и дорогой качественный костюм.

Зверев захлопал в ладоши, но тут же нахмурился и строго спросил:

– По поводу шуршания шелка, это ведь вранье?

Старик засмеялся, кивнул и сказал:

– Насчет шелка стрелял наугад, но ведь попал! А вы молодец! На мякине вас не провести.

– Приятно слышать. Да уж, признаю, что ваши способности меня поразили! Это дает мне шанс надеяться на то, что и мою загадку вы разгадаете так же легко.

Слепой старик откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и заявил:

– Говорите же, что у вас за проблема! Я уже сгораю от нетерпения!

– Я ищу преступников, которые орудовали в этих местах еще до войны, – пояснил Зверев суть дела. – Вы слышали что-нибудь о бандитах, которые называли себя янки?

Стропша нахмурил брови, почесал подбородок и сказал:

– Они приехали из Вологды в начале сороковых. Это отец и сын Ротари и Глеб Сухоруков по кличке Сухарь.

Зверев оживился, подался вперед.

– Значит, вы их знали. Что же можете рассказать?

– Вологодские налетчики не стали нарушать установленный порядок. Они связались с местными ворами, внесли долю в общак и получили «добро» на свои темные дела. Поначалу не решались на крупное, не стреляли без надобности, но свидетелей иметь не желали, поэтому и повязывали лица платками. Лишь один раз бандит убил свою жертву. Это случилось при ограблении продмага. Тогда продавщица подняла хай и ничего лучше не придумала, как сорвать с одного из грабителей маску. За то и поплатилась, тут же получила пулю.

– А кто конкретно убил продавщицу, можете сказать?

– Старший Ротарь это сделал, больше некому. Сухарь обычно в машине сидел, а Ромка, Ванин сынок, паренек хлипкий был. Ему вся эта жизнь не по сердцу была. Это ведь Ваня сына в бандиты затянул. Обычно отцы своих чад от такой жизни уберечь хотят, а Молдаванин, видишь, все наоборот сделал. Ромка ведь из банды после первой пролитой крови уйти хотел, но нашлось то, что его удержало.

– Княгиня, да?

– Ее звали Ольга. Она уже позже в банду вошла. Если бы не эта женщина, то, может, все по-другому вышло бы, но случилось то, что случилось. – Старик замолчал, и Зверев продолжил за него:

– Ограбление инкассаторов закончилось шумной потасовкой. Один из охранников оказал сопротивление, Княгиня схватилась за нож, а Молдаванин пулю схлопотал.

– Да, все так и было. Старшего Ротаря тогда схватили и посадили на пять лет. А Ромка, Княгиня и Сухарь за границу умотали. Вот такая история.

В беседку вошел Дикарь и улегся в ноги хозяину. Слепой старик нагнулся, почесал холку собаки и угостил ее печеньем.

– Насколько я знаю, Ваня Молдаванин отсидел сполна и недавно вернулся в Псков, чтобы навестить Ромку, – продолжил старик.

– С чего вы взяли, что Молдаванин решил навестить сына? Я думаю, что он приехал, чтобы с ним поквитаться.

Теперь пришла очередь хозяину удивляться:

– Поквитаться? С родным сыном? Что за чушь?

– Мы считали, что, после того как подельники оставили старшего Ротаря истекать кровью, он затаил обиду на них. Он ждал удобного случая, чтобы разобраться с ними.

– Уверяю вас, молодой человек, вы ошибаетесь! Ваня обожал сына и сейчас испытывает угрызения совести из-за того, что обрек собственное дитя на такую жизнь.

Зверев нахмурился, поставил чашку на стол и спросил:

– Игорь Федорович, а откуда вы столько знаете про банду и почему так уверены в том, что старший Ротарь вернулся сюда не для того, чтобы мстить?

– Когда Ваню Молдаванина арестовали, я присутствовал при всех допросах. Вам, наверное, уже сообщили, что я в нашем районном отделении милиции являюсь чем-то вроде консультанта. До войны, когда происходили все эти события, я регулярно посещал ваших коллег и слышал историю о банде из уст самого Молдаванина.

– Хорошо. Тогда вы могли знать лишь то, что было до того, как Ваня угодил в тюрьму, однако же утверждаете, что он не собирается мстить.

Слепой старик надул щеки и постучал себя пальцем по голове.

– Я не говорил, что Ваня не хочет мстить! Я сказал, что он не станет мстить сыну!

– Но почему вы в этом так уверены?

– Да потому, что Ромка умер в сорок третьем.

– Погиб на фронте?

– Да что вы такое говорите? Ромка умер в Крестах!

Глава 2

Когда-то здесь росли старые тополя, но в сорок шестом корявые деревья были вырублены. Их место заняли молоденькие ели. В сорок пятом здесь работала чрезвычайная комиссия, расследовавшая злодеяния нацистских палачей. Ее членами были обнаружены несколько стометровых рвов, в которых находились тысячи тел со следами крайнего истощения.

Тропа, усыпанная щебнем, шла к небольшому возвышению, на котором недавно была установлена бетонная плита. Именно там и планировалось возведение мемориала. Поэтому именно сюда постоянно стекался народ, чтобы вспомнить былое и почтить память погибших. Особенно много людей здесь собиралось в выходные дни, а сегодня как раз было воскресенье.

Когда Игорь Федорович Стропша сообщил Звереву, что в это воскресенье Ваня Молдаванин наверняка явится к месту возведения будущего мемориала, того охватили сомнения. В такую удачу поверить было довольно сложно, но слепой старик упрямо твердил, что ошибки быть не может. Спустя какое-то время эта уверенность передалась и Павлу Васильевичу.

Машину с водителем они оставили возле кинотеатра, к будущему мемориалу пошли пешком. Евсеева и Горохова Зверев разместил рядом с гостиницей, сам же на пару со своим извечным помощником Веней Костиным направился к лавочкам, установленным непосредственно возле самого захоронения.

Там они разошлись. Веня уселся на одной из этих лавочек, достал газету и сделал вид, что углубился в чтение.

День был довольно жаркий. Какое-то время Зверев прятался в тени разросшейся ели, но когда солнце поднялось в зенит, найти спасение от его ярких лучей стало просто невозможно. Павлу Васильевичу очень хотелось снять пиджак, но «ТТ», торчащий за поясом, лишал его возможности это сделать.

Зверев искоса поглядывал на Костина. Тот, вне всякого сомнения, тоже страдал от жары, то и дело вытирал платком пот со лба, но по-прежнему упрямо таращился в свою газету.

Когда неподалеку от Зверева остановилась женщина в белом халате, везущая тележку с мороженым, возле нее тут же собралась целая толпа. Капитан тоже подошел к ней и занял место в очереди. Спустя десять минут он протянул продавщице мелочь, желая купить стаканчик пломбира, на всякий случай оглянулся и вздрогнул. Он наконец-то увидел того человека, которого так долго искал.

Молдаванин шел по дорожке в сторону елей. Осунувшееся лицо, синяки под глазами. Ваня шагал медленно, покачиваясь, и постоянно кривил лицо так, словно испытывал жуткую боль. На нем были все те же армейские сапоги, свитер, вытянутый на шее, и серая кепка, заношенная до дыр.

Зверев замешкался и тут же услышал визгливый голосок продавщицы:

– Мужчина! Вы мороженое свое брать будете! Давайте уже, не задерживайте очередь!

– Да-да. – Павел Васильевич схватил свой вафельный стаканчик с мороженым и снова обернулся.

В этот момент их глаза встретились. Зверев хотел было отвести взор, но не успел. Он рефлекторно коснулся рукой пояса, где под пиджаком торчал пистолет.

«Да что же это такое? Я повел себя как сопливый мальчишка. Он наверняка меня вычислил».

Молдаванин увидел замешательство Зверева, даже не дернулся и продолжал идти по дорожке. Он закашлялся и прикрыл рот рукой, не отрывая от Павла своего леденящего сердце, опустошенного взгляда.

– Мужчина! Я что вам говорю? Отходите! Встал тут, понимаешь, как столб, ни пройти ни проехать!

Зверев тут же отошел от тележки и краем глаза глянул на Костина. Тот казался спокойным, но правая рука его опустились на колени и, по-видимому, уже была готова выхватить пистолет.

«Веня тоже его видит! Это хорошо!»

Зверев собрался, оценил ситуацию, отбросил эмоции.

«Молдаванин все понял! Что же он предпримет? Побежит или станет стрелять?»

Капитан не сомневался в том, что старый рецидивист вооружен. Он откинул полу пиджака и следил за Вениными руками, был уверен в том, что если Молдаванин дернется, то Костин успеет выхватить пистолет первым.

«Вот только стоит ли ему стрелять? Ведь на линии огня находятся люди!»

Зверев оглянулся и увидел парочку, идущую позади него. Молодая рыжеволосая женщина в бежевом сарафане шла вдоль аллеи, держала за руку конопатую девчушку лет шести. Та что-то оживленно рассказывала матери.

Капитан не мог разобрать, о чем речь, так как ветер относил в сторону слова конопатой крохи. Зато он сумел рассмотреть небольшую дырочку на ее дешевеньких чулочках и неказистую тряпичную куклу, которую девочка тащила за собой по земле.

«Нет! Стрелять Веня не может!»

Павел Васильевич почувствовал, как от собственного бессилия его лоб покрывается потом. Но в тот же самый момент он вдруг испытал облегчение.