— Рекомендации мне ни к чему! Я собираюсь стать актрисой, — запальчиво произнесла Аннет и тут же осеклась. Мелькнула трусливая мысль: если из ее затеи с театральными курсами ничего не выйдет, придется искать место, а без рекомендаций ей рассчитывать не на что.
Аннет сделала над собой усилие и произнесла:
— Впрочем, вы правы, господин Молинаро. Мне нужны рекомендации. Я смогу их получить?
Босс убрал бумаги, положил руки на стол, сцепил пальцы и хищно прищурился.
— Вы получите отличные рекомендации, выходное пособие и крупную премию только после того, как выполните последнее поручение.
Аннет горько вздохнула. Сейчас босс потребует что-то невыполнимое. Например, разыскать в архиве утерянные месяц назад документы по аукциону каретных часов или станцевать голой на столе.
— В чем оно заключается?
— Вы слышали о мастере Жакемаре и его автоматонах — заводных куклах с часовым механизмом?
Аннет заинтересовалась.
— Да. Два месяца назад господин Вальвазор отправился в богом забытый городишко в горах, чтобы провести экспертизу автоматона Жакемара по поручению клиента. Там он и сгинул…
Аннет и господин Молинаро торжественно помолчали пару секунд, дабы почтить память бывшего управляющего. Наконец, Аннет не выдержала и прервала молчание:
— И как с этим связано поручение, которое вы хотите взвалить на меня?
— Я хочу, чтобы вы отправились со мной в город Механисбург и провели экспертизу подлинности автоматона, которую так и не сделал покойный Вальвазор, — медленно произнес господин Молинаро.
Аннет стало жарко. Новость выбила ее из колеи по нескольким причинам. Во-первых, она не желала отправляться с этим похотливым павианом в деловую поездку за тысячу миль от столицы. Придется ехать с ним много часов в одном купе, а затем жить в одном отеле. И отбиваться от его ухаживаний, это уж как пить дать. Мерзавец не преминет взять реванш. Во-вторых, она долго собиралась с духом, чтобы сделать решительный шаг и изменить жизнь. Распоряжение босса разрушило ее планы.
— Госпожа Вик, — босс наклонился, его голос звучал вкрадчиво. — Поймите меня правильно. После того… недоразумения, которое произошло между нами, я не горю желанием вновь ставить себя в щекотливую ситуацию и работать с вами в паре. Однако выхода нет. Сделка очень важная. Клиент требует проведения оценки подлинности с применением таланта сенситива, и формальная экспертиза должна быть проведена на месте. Других специалистов-хронологов сейчас у фирмы нет. Знаю, ваши таланты хронолога весьма скромны, и ваши последние неудачи подтвердили это, но…
Аннет возмутилась. Хороший момент поднять вопрос об этих самых «неудачах»!
— Я уверена, что провела экспертизу настольных часов и бронзовых парных канделябров правильно. Считаю, что меня лишили премии незаслуженно, — с апломбом произнесла Аннет. Ничего, пусть знает, что она в курсе его низкой проделки!
Господин Молинаро отмахнулся.
— В отчетах, которые предоставила мне госпожа Крон, ясно указано, что вы ошиблись почти на век, и премии вас лишили за дело. Но это неважно. Как я уже сказал, определение времени изготовления автоматона будет простой формальностью. Их сложно, практически невозможно подделать. Мошенникам заниматься этим не с руки. Поэтому вы вполне сгодитесь. Ну как, согласны?
Аннет молчала.
— Если откажетесь, — произнес господин Молинаро медленно, смакуя каждое слово, — нарушите трудовой договор. Обещаю, без последствий я это не оставлю. Дело может дойти до суда… даже боюсь себе представить, что скажет ваш отец, знаменитый профессор Вик, когда узнает, как нехорошо вы поступили с аукционным домом Молинаро… и когда ему расскажут о вашем неподобающем поведении в конторе. Вы ведь тогда спровоцировали меня, госпожа Вик.
Лицо Аннет вытянулось. Господин Молинаро откинулся на спинку кресла, довольный произведенным эффектом. Тут же сжалился и решил подсластить пилюлю:
— Когда дело будет закончено, премия составит два ваших жалованья, плюс некоторый процент от сделки.
Чтобы не видеть светящихся злорадным торжеством разноцветных глаз, Аннет перевела взгляд на бронзовый торшер, лишившийся части хрустальных подвесок, и обреченно кивнула, как осужденный, который соглашается с вынесенным приговором.
— Отправляемся завтра, — спокойно подытожил беседу босс. — Билеты уже куплены и бумаги оформлены. Я заеду за вами в шесть утра. Соберите чемодан накануне и не проспите.
Глава 3 Порфирион
До полуночи Аннет носилась по комнате, рылась в шкафах, собирала чемоданы и рисовала в голове всякие ужасы, которые ожидали ее в путешествии. Забралась в кровать в первом часу и уснула не сразу. Стоило ей задремать, как будильник, накануне упрятанный в железную кастрюлю, разразился набатом как в день Страшного Суда. Аннет подскочила и долго не могла унять дикое сердцебиение.
Темнота за окном начала сереть. От непривычно раннего подъема сосало под ложечкой. Через силу Аннет влила в себя две кружки черного как деготь кофе. Сердце опять начало трепыхаться, а во рту поселилась неприятная горечь. Аннет натянула юбку из тонкой шерсти, приличную голубую блузку и набросила жакет. Вышло скучно. Тогда будущая актриса и законодательница моды намотала на шею длинный белый шарф, на голову нацепила дерзкую красную шляпку и, наконец, обрела некое подобие душевного равновесия.
Когда стрелки часов показали без четверти шесть, Аннет подхватила чемоданы — дьявол, тяжеловаты! — спустилась по темной лестнице и вышла на крыльцо. Сонная хозяйка клюнула ее в щеку торопливым поцелуем и захлопнула дверь.
Было холодно и туманно. Город уже проснулся. На соседней улице гремели колеса экипажей, звенели трамваи, разносчики газет зазывали покупателей по-утреннему хриплыми голосами.
Ждать пришлось недолго. Вскоре раздался рев мотора, у подъезда остановился автомобиль, открылась дверца и на тротуар спрыгнул Максимилиан Молинаро в щегольском пальто до колен, узких брюках со стрелками и котелке набекрень. Стянул с рук краги, коротко поздоровался и хотел забрать чемоданы.
— Я вполне могу сама нести свой багаж, господин Молинаро, — преувеличенно вежливо пропела Аннет. — Не стоит считать женщин слабыми созданиями, глупыми настолько, что они не могут понять, какой груз в состоянии тащить. Я собрала чемоданы с расчетом обходиться без посторонней помощи.
Господин Молинаро озадаченно пожал широкими плечами и несколько секунд наблюдал, как Аннет, пыхтя, пытается затолкнуть чемоданы на заднее сиденье. Потом не выдержал: сердито отстранил ее и помог. Аннет вздохнула и завела глаза к небу.
«Упертый бабуин!»
Также упертый бабуин пожелал сам открыть дверцу рядом с сиденьем шофера и подать Аннет руку, когда она забиралась на сиденье. Услужливую ладонь она проигнорировала.
Автомобиль заурчал и покатил по просыпающимся улицам северной столицы. Босс оказался автомобилистом лихим и хладнокровным. Его крупные руки в кожаных крагах уверенно лежали на рулевом колесе. Но обращая внимания на перекошенные лица извозчиков и забористую брань, он искусно объезжал конки, кабриолеты и тяжелые повозки. Склочное настроение Аннет растаяло, и поездкой она наслаждалась от души. Вот это скорость! Рев мотора и дрожь корпуса доставляли ей постыдную, почти эротическую радость.
Шли минуты, автомобиль выехал на окраины и запрыгал на неровной мостовой. Аннет встревожилась.
— Вокзал в другой стороне, господин Молинаро! — указала она боссу. Тот согласно хмыкнул и поддал газу. Исправлять свою ошибку и разворачиваться он даже не подумал.
— Послушайте, куда мы едем? — повысила голос Аннет. — Нам нужно на поезд!
— Какой еще поезд? — господин Молинаро бросил на спутницу насмешливый взгляд. — Чтобы добраться до Механисбурга, нам сначала нужно попасть в город Фрибур. Поезд идет туда двое суток, в объезд озера. Непозволительная трата времени. Мы полетим на «Порфирионе». Я разве вчера не сказал? На взлетном поле будем через десять минут.
Аннет ахнула. Вот так сюрприз! О «Порфирионе» писали все газеты. О нем показывали минутный фильм в синематографе на Лилак-страда. Крупнейший дирижабль жесткой системы называли восьмым чудом света. Путешествие в изысканно обставленных салонах «Порфириона» могли себе позволить только богатые люди — и скоро Аннет поднимется на нем в небо!
Аннет разволновалась и до самого взлетного поля не проронила ни слова.
Господин Молинаро не обманул: прибыли через десять минут. Босс оставил автомобиль на стоянке возле здания администрации компании, обслуживающей рейсовые дирижабли. После недолгого препирательства, махнул на Аннет рукой и позволил ей самой нести чемоданы. У господина Молинаро, как у всякого опытного путешественника, с собой был лишь небольшой саквояж.
Прошли в зал ожидания, к стойке регистрации. Подтянутый служащий проверил билеты и паспорта, а другой — угрюмый и сонный — открыл чемоданы Аннет и саквояж господина Молинаро и долго в них рылся. Решительно извлек из саквояжа коробку сигар и спрятал за стойку.
— Вот это правильно, — не удержалась Аннет. — Курить вредно.
Служащий покосился и снизошел до объяснения:
— Отсеки «Порфириона» наполнены водородом. Спички и зажигалки на борту запрещены. Разрешено курить лишь в специальной комнате. Я прослежу, чтобы сигары доставили туда.
Аннет поежилась: она вспомнила о громкой катастрофе, о которой писали все газеты полгода назад: брат-близнец «Порфириона», дирижабль «Антеон» вспыхнул в воздухе и рухнул в озеро.
— Не беспокойтесь, — господин Молинаро заметил ее встревоженное лицо. — Компания приняла нужные меры. Мы долетим в целости и сохранности. Теперь на каждом дирижабле королевского флота во время полета несет постоянную вахту сильный пиромансер, укротитель огня. Он использует свой дар и неустанно следит за состоянием судна.
До отправления оставалось полчаса. Пришлось пройти в зал ожидания и устроиться в глубоких креслах. Господин Молинаро меланхолично перелистывал журнал, а Аннет крутила головой, рассматривая будущих спутников по путешествию и провожающих — чопорных, дорого и хорошо одетых.