– Ну не дано всем видеть истину – хотя факты открыты! Вот это и есть настоящее неравенство, а вовсе не социальное положение…
– Это ты о ком?
– Да о нем же! Вон он сидит на скале!
– О садовнике?!
Юноша выразил презрение, как только мог – и голосом, и позой, и тем, что глубже. Эстер вздохнула и по-матерински погладила силача по голове:
– Какие вы у меня еще молодые все! Взрослейте скорей, время не ждет! Он, конечно, садовник! Но он же еще – глава ордена гераклитов. Мог бы его и узнать уже, даже и с такого расстояния. Я надеюсь, он утвердит тебя на должность командира отряда. И ты надейся – а то живым из гор не уйдешь. Его местонахождение не всякому положено знать.
Невзрачный человек в черном, запачканном землей костюме, сидевший на камне, холодно разглядывал опешившего силача.
Проверка очередного претендента на командирский пост прошла быстро, потому что заключалась она в чисто визуальном изучении. Ну, парень в общем мне понравился.
– Покажи хоть, что нового у тебя наросло, – предложила девушка по привычке приказным тоном.
– Незачем. Ты же не интересуешься культурой гор. Лучше я накормлю тебя ягодой, прямо с гряды. Так вкуснее.
Я с удовольствием понаблюдал, как Заря Побережий недоуменно пыталась приладиться у гряды, не роняя собственного достоинства, не теряя изящества и не прикасаясь к земле. Получалось у нее плохо, мешал вид грязных пальцев, которыми еще предстояло как-то пихать немытую ягоду в рот. Она с тоской оглянулась на телохранителя, который плюхался в бассейне, и попыталась улизнуть. Не получилось.
– Ешь! – строго сказал я.
Она покосилась на ягоды и отодвинулась.
– Ты наконец нашел свое место? – для начала поинтересовалась она.
Все ясно, предстояло очередное выяснение отношений, не нужное мне, но необходимое ей. Потому что в конце славного пути гераклитов – если предположить, что она доживет до конца – перед ней тоже встанет вопрос, как жить дальше. Ну ладно, поиграем в диалог.
– Да, нашел, – ответил я кратко.
– Но ты же боец, непревзойденный мастер в своем деле! И что, теперь будешь до конца жизни копаться в земле?
– А что? – удивился я. – Может, я и мастер, только моим ремеслом нельзя заниматься долго. Оно, знаешь ли, уродует. Не зря среди офицеров-карателей так много психопатов. Человек не может оставаться нормальным, когда кругом смерть вместо жизни.
– Может быть… но – садовником? Да еще в горах, в отрыве от людей, от цивилизации, наконец! Есть же работа внизу, в том же эфемере.
– Есть, – согласился я. – Работа есть, а места для меня нет.
– Как нет?! – возмутилась девушка. – Тебе предлагал наместник, тебе предлагали мы!
– А эти места слишком дорого стоят. Столько я не могу заплатить.
Под моим насмешливым взглядом Эстер мило покраснела, надеюсь, искренне, а не в виде уловки красивой девочки.
– Может, ты и прав, – с трудом признала она. – Да, в нашем кругу даром ничто не дается. Но и нигде не дается! Разве горные охотники пустили тебя в свои владения без условий?
– Их цена меня устраивает.
– Вот как! – обиделась Эстер. – Что же это за цена такая – если это не коммерческая тайна?
– Защищать эту землю, – просто сказал я. – За право жить свободно это вовсе не большая плата. Да и плата ли это?
– Да уж… биться против всего корпуса карабинеров…
Эстер настолько потеряла контроль над собой, что стала обрывать и есть ягоды, не задумываясь о чистоте рук.
– Допустим, в горы война может и не прийти, – нашла она наконец приемлемое объяснение. – Получается, тебя устраивает безвестное прозябание в горах. Без общения, без друзей, без благ цивилизации, наконец…
– Ну не такое уж безвестное! – улыбнулся я. – Ты же ко мне приходишь. Но в целом – да, устраивает.
Больше я ничего не мог ей сказать. Чтобы объяснить, потребовалось бы рассказать и о том далеком дне, когда поезд вез меня прочь от родины, где я никому не был нужен, и обо всей дальнейшей жизни – а как об этом рассказать? Большинства понятий у нее и в языке не существовало.
– Это мой мир, – заключил я твердо. – Я здесь живу.
Резкий крик раздался вверху. Из небесной синевы камнем упала сказочная птица, прозрачные крылья вспыхнули на солнце радугой и сложились. Эстер тенью скользнула за куст. Из бассейна, разметав воду, вырвался телохранитель и буквально материализовался в своей амуниции, затем кубарем укатился под тот же куст – то ли прикрывать Эстер, то ли прятаться самому.
– И хотелось бы пожить садовником, так разве дадут? – с тоской сказал я.
Что бы там ни утверждала Эстер, мое местонахождение не являлось тайной. Просто обо мне знали очень немногие. Ну кого интересует жизнь простого садовника? Первое лицо государства в число посвященных ранее не входил. Сообщить обо мне ему могла только его супруга, только отвечая на прямой вопрос и только по действительно серьезной причине. Вывод: что-то в мире случилось. И пожить спокойно мне не дадут.
– Кто это? – прошипела из-под куста Эстер. – И что это?!
Она явно никогда ранее не сталкивалась с «небесным призраком». Ну, хоть что-то на Веге сумели сохранить в тайне, невзирая на всепроникающую родню.
– Вылазь, познакомлю, – вздохнул я. – Эстергёз Кампьело, наместник эфемера и твой злейший враг собственной персоной.
– А каким это ветром его сюда занесло? – осведомилась девушка угрюмо.
Этого я не знал, но подозревал, что ветер должен был быть просто чудовищным и что надул он неприятности не только для наместника.
Наместник стоял, укутанный в прозрачную мантию «небесного призрака», как истинный король, надменный и суровый.
– Без глупостей, я не один, – предупредил он.
Тотчас же за его спиной с грохотом приземлились два «призрака». Телохранители наместника позорно отстали от шефа, потому теперь старались выглядеть злобно и устрашающе. Телохранитель Эстер решительно заслонил начальницу, и обе группы вытаращились друг на друга, как бродячие коты перед дракой за лучшую помойку. Меня никто в расчет не принимал: наместник знал, что я никогда не приму его сторону, а Эстер по молодости заподозрила предательство и больше на меня не рассчитывала.
Боевые браслеты Эстер потихоньку переместились в ударную позицию. Наместник поглядел на них и угрюмо сообщил:
– Нам с тобой, детка, больше не за что драться. Планета только что продана третьим лицам, скоро прибудут полицейские войска наводить нужный новым владельцам порядок.
– Почему продана?
Эстер уже настроилась на смертный бой, и до нее еще не дошел полностью смысл сказанного.
– Потому что кое-кто мешал эфемеру развиваться! – рявкнул наместник. – Устраивали беспорядки, стычки с карабинерами, подбивали рабочих на неповиновение – кому, как не тебе, это знать?! Вот материнская планета и решила, что лучше продать убыточную провинцию и избавиться от головной боли. Что и сделали.
Наместник бросил на меня злой взгляд.
– Горные охотники мне тоже нужны! – предупредил он. – Если б не их животное упрямство, мы бы ушли от кризиса! Вляпались все вместе, вместе и надо выбираться!
– Прибудут, – пообещал я. – Они не любят, когда над их горами шныряет кто-то, не относящийся к птицам.
Еще один «небесный призрак» завис над скалой, изящно приземлился, сложился, и к нам направилась высокая смуглая женщина. Потертый боевой комбез, увешанный оружием, похоже, был для нее более привычен, чем платье.
– Чего ты еще хочешь от охотничьих племен, кроме войны? – холодно осведомилась Буби.
Наместник набычился. Он-то хотел именно войны, и ничего больше – да не та сложилась ситуация.
– Планета только что продана… – начал объяснять он снова.
– Это знаем! – перебила Буби. – Страж сообщил. Дальше!
Наместник недоуменно глянул на меня – я же не пользовался передатчиком. Эстер недоуменно уставилась на меня – по той же причине. Наконец и Буби недоуменно уставилась на меня – мол, что произошло-то, чего я не знаю? К счастью, им некогда было разбираться еще и со мной.
– Покупатель неизвестен, – сообщил наместник. – Я думаю, это какой-то высокотехнологичный мир, потому что ни система правления лордов, ни принцип эфемеров их не устраивают. Администрация карабинеров уже уволена, и мы все остались не у дел.
– Почему не у дел? – возразила Эстер. – В крайнем случае, можно вернуться на материнскую планету. Учились-то все мы именно там…
– А кому мы там нужны? – удивился наместник. – Я не справился с работой и уволен, как и все мои офицеры. Вы же знаете, у нас подняться легко – а упасть еще легче. И потом не поднимешься, потому что упавших затаптывают.
– Не вижу, чем смена власти может грозить охотникам, – заметила Буби.
– Вас просто не станет! – уверил ее наместник. – Технологические миры предпочитают искусственные ландшафты. Остальному там не место.
– Наши джунгли – тоже искусственные ландшафты! – возмутилась Буби. – Чему вас там учили на материнской планете?! Вы думаете, мы действительно живем охотой? Наши леса и горы – наиболее рационально организованная система поддержания жизни в сложных рельефах! Здесь все посажено нашими руками!
– Делать нечего материнской планете, кроме как изучать охотничьи племена на какой-то там Веге… – пробурчал наместник. – Ладно, вы меня удивили. Дикий лес как высшая форма организации промышленного природопользования – это как-то… сложно. Но не важно! А важно то, что вы вряд ли сумеете убедить новых хозяев в необходимости своего существования. Они предпочитают миры наподобие Арктура – вы, конечно, понимаете, о чем я говорю?
Буби мрачно кивнула. Арктур, планета-город, действительно был ей известен, хотя она никогда не покидала своих джунглей.
– Нам остается лишь сражаться за этот мир! – непреклонно сказал наместник. – Уходить нам некуда. Если ваши силы остаются в стороне – мы сейчас расстанемся без лишних слов и обвинений. Если нет – войска карабинеров примут любую поддержку от кого угодно, забыв про разногласия… до победы.