Астора — страница 43 из 56

– Ты слыхал о воинах духа? – спросил я.

– И даже видел. И что? То воины, а то волейбол. В смертном бою – да, согласен, сила духа много значит. А волейбол – игра вежливая, без риска для жизни. Зато техничная. А вы играть не умеете. И силой духа за неделю не обучитесь. Вы у них даже подачи не возьмете.

– Подачи как раз берем, – поправил я рассеянно. – К нам новый игрок пришел, настоящий профи, его Иван где-то нарыл. Весь вечер долбил, руки поотшибал… так что мы уже знаем, как их брать…

До меня вдруг дошло, откуда взялся этот рязанский богатырь. Как его? В общем, Ванька из Рязани, такой он и есть. А он из рябиновой рощи, оказывается. И я его даже смутно припоминаю. Врач какой-то. Военный. Недавно его прислали в одну из наших научных лабораторий. Лаборатория вообще-то свертывается и отбывает в столицу – но практикантов почему-то принимает. Врачей. Ага. Заодно – спортсменов-профи. Здоровых таких ребят, простых, как валенки, с минимум двумя высшими образованиями. Знаем мы таких простых, сами из них будем.

– А вы, случаем, не в мистику ударились? – любопытствует Эдик. – А то похоже. Явился к вам Иван, как новый Христос… Только учтите, секты кончаются жуткими разочарованиями и психическими травмами – а на вас весь Город…

– Мы не ударились. И мы не сектанты. В сектах обещают и обманывают. У нас…

Эдик восторженно ждет продолжения. Надо же, командир разоткровенничался! Но я вовремя вспоминаю, перед кем разговорился. Девочки наши ходят несколько ошарашенные. Тоже, наверно, с кем-то встретились… у перехода. Они молчат, мы не спрашиваем. Я и сам встречу с Аннико берегу в глубине души. Это – очень личное, не для просмотра.

– Ну, удачи вам! – заключил Эдик, ничего не дождавшись. – Э-э, а это что?

Я оборачиваюсь. А это явление электрички с Сортировочной, суточные безобразия, часть заключительная.

– Вы и дотуда, оказывается, глядите?

Мы вместе смотрим, как толпа недорослей прет через оборонительные системы, принимая их за дорогу, потом по другому монитору – как они же у Золотых ворот лезут на ракопауков рисовать похабные надписи. Пусть рисуют. Завтра дежурная смена приведет их всех смывать ночное творчество. Не они первые.

И тут сработала система внегородского слежения. Опа! Это серьезно! Я сразу гоню картинку «горным орлам» на крышу блока «Б», потому что действо происходит в лесу, за периметром обороны. Как они туда попали, там же и тропы нет! Специально, конечно. Думают, в лесу нет систем слежения. Так, ну а ее какого… туда понесло?! По дороге неинтересно ходить, да? Зато сейчас наверняка интересно, аж жуть…

Кусты шевелятся, и доносятся оттуда азартные вопли и идиотский смех. Малолетки кого-то поймали. Девицу, надо полагать, ищущую приключений…

– Разжимайте ей пальцы, она уже сдается! – командует чернявый парень.

Он не в кустах, так, просто рядом, в действии непосредственно не участвует. Красив, донской казак! И предусмотрителен. По возрасту за такие шалости он мог бы сесть надолго, особенно в Городе, где ничто не остается тайной. А так – ну, пакостили мальчишки, ну, мимо шел… Главарь? Времени разбираться нет, и я включаю динамики громкой связи:

– Говорит командир Чученов! Вы совершаете преступление, за которое ответите по всей строгости закона! Вы находитесь под наблюдением! Немедленно выйти к Золотым воротам и сдаться силам правопорядка!

Главное – ошарашить. Мощь у динамика исключительная, команда на весь лес гремит. Может, обойдется?

Не обошлось. Главарь, чернявый губастый красавчик, ухмыльнулся и сообщил:

– На понт берут, нет здесь никого! Продолжайте, ребятки, она же уже сдалась! Если что, вы же маленькие, вам ничего не будет! Да мы же делали это раньше, и ничего! Вперед! Не бойтесь, сынки, я с вами!

Малолетки, однако, труханули. Полезли из кустов, заозирались, штаны начали в порядок приводить. Сколько же их!

И тут жертва сделала неверный жест. Раздался смачный удар, и из кустов вынесло кого-то спиной вперед. Детки, конечно, возбудились и озверели. У них появилось оправдание – она же первая начала!

– Орлы, старт! – заорал я.

Зря орал, конечно. Они и сами сориентировались. Десять секунд, пятнадцать… и у кустов рухнула черная тень. И другая! И еще одна! Сюрприз, ребятки! Экспериментальные дельтапланы-катапульты с меняемой геометрией крыла! «Горные орлы» теперь могут оказываться в самых неожиданных местах – и оперативно убывать оттуда при необходимости.

Малолеткам не повезло. Дежурная пятерка оказалась сплошь из новичков. Силы они соразмерять еще не научились.

– Красавца не жалеть! – подсказал я. – Он за главного – и командиров не уважает.

Командир пятерки, очевидно, понял по ситуации, что главарь под суд может не попасть. Ну, а раз так…

Наверно, «казак» был отчаянным бойцом. Стойку он принял просто замечательную. А толку? Его сбили ударом развернутого крыла – и добавили…

– Покалечите, – заметил Эдик.

– Или убьем, – согласился я.

– Но ведь это самосуд? Беззаконие?

– А у нас свой закон. Закон справедливости командирского корпуса.

– И ты берешься вершить суд по своему усмотрению? – неуступчиво возразил Эдик. – Ну и чем ты в этом случае от них отличаешься?

– Я вырос в кланах, Эдуард. У нас там очень строгие законы…

– Здесь не ваши дикие кланы!

– …Очень строгие, Эдуард. Но есть кланы богатые – и не очень богатые. Очень уважаемые… за богатство, естественно… и так себе… Ну вот, тогда я мечтал об одной девушке. Она была скромницей и умницей – чего еще желать? Но она была красива и приглянулась другому… джигиту. Из очень уважаемого клана. Он изнасиловал ее в присутствии своих друзей. Так у нас принято. Я до сих пор часто слышу, как она кричала… хотя она и не кричала вовсе… это я кричал. Так что да, я беру на себя право вершить суд. И… вот что, Эдуард. Не повторяй всеобщих глупостей. Мы отличаемся от бандитов. Они насилуют. А мы их за это убиваем. И это очень легко различить.

Эдик кашлянул.

– Твоя девушка погибла?

– Она не была моей девушкой. Она даже не знала о моих чувствах… и планах. И она не погибла. Зачем? Она вышла замуж за того джигита. Так у нас принято. Чтобы не было мести. Чтобы жил клан.

– Жуть! – высказался Эдик. – Как же ее заставили?!

– Зачем? Ее даже не уговаривали. Обычное в наших краях дело. Она была довольна своей судьбой… скорее всего. И ее клан тоже. Всем было хорошо, плохо было только мне. И я ушел. Вы знаете меня очень хорошо как Володю Чученова, только это не мое имя, не моя фамилия и не моя жизнь…

– Занятно живут в ваших национальных общинах, – протянул Эдик озадаченно. – Как в бандах, честное слово.

– В ваших тоже, господин Кветковский, – хладнокровно заметил я. – Все национальные общины связаны с бандами, уж такое у нас государство.

– Откуда узнал про меня? – помолчав, спросил Эдик.

Кажется, ему не понравилась моя осведомленность. Ну, поляк он, и что?

– По манере говорить.

– Я правильно говорю!

– И это тоже. Поляки говорят очень правильно. Но фонетика оригинальная, хотя это тонкости, специалист только и заметит.

– Все акценты различаешь, да?

А вот это уже секрет, принадлежащий не мне, так что я промолчал и уставился в монитор. Малолеток уже утащили. «Казака» тоже. А вот его следовало бы бросить в канаву. Мягкосердечные у нас «горные орлы». Из кустов выбралась несостоявшаяся, кажется, жертва. Крепенькая такая девочка, с копешкой соломенных волос. Пуговицы-кнопки ей успели оборвать, но и только. Разбитые губы – это мелочь. Повезло. Могли бы искалечить… в лучшем случае.

Девчушка подняла голову, и я вздрогнул от ее пронзительной красоты. Причем не во внешности дело… не столько во внешности. Такими стали наши девушки из командирского корпуса. Наши арты.

– Так! – озадаченно протянул Эдик. – А она ведь даже не испугана. И не из Города, что-то я не припоминаю такую, а должен бы… Володя, а куда вы ее сейчас?

– Да в Город же, куда еще? К врачу на предмет переломов-ушибов, потом к Золотым воротам на дознание, потом… наверно, Женя Гафаров ее в гостевой блок определит. А что?

Цветков хмыкнул:

– Да ничего. Просто подумалось, что вот перед нами еще один способ нелегального проникновения в Город. Хотя вряд ли, ее и убить там могли запросто…

Он внезапно нахмурился и ушел без объяснений. Наверно, очередная творческая мысль посетила, вот и помчался ее воплощать. А я подумал, что Эдик вообще-то очень подходит, чтоб стать командиром. Предан Городу, не мыслит себя без него – это само собой. Но он же и подготовлен соответственно. Я встречал его и на командирских маршрутах, и на наших тренировках. Я даже в деле его видел неоднократно – правда, с камерой в руках. И при всем этом он не командир. Как-то нашел свое место в Городе вне корпуса.

Я еще немного подумал над его последними словами. И решил, что это нереально. Ее бы наверняка убили, если б не «горные орлы». А про возможности «горных орлов» мало кто знает даже в Городе. И мало кто знает про наши порядки. Ее бы вернули на Сортировочную сразу же – если б электричка не была последней. Хотя – вот что она делала в лесу около Города, в темноте? Грибы собирала, что ли? Или больная на голову?

Я поискал ее на всякий случай по системе слежения. Надо же, нашел! Оп-па…

Это следовало обдумать. Золотоволосая девочка висела на шее у некоего мужчины и радостно дрыгала ногами. Мужчина этот, естественно, звался Иваном Алексеевичем.

Но я переключил монитор. И переключил мысли. Завтра – игра. И лишь затем – все остальное. Но сначала – Игра.

24

Сколько лет прожил, все повидал, ко всему привык, а перед игрой все равно ладони потные и сердце не бьется. Я даже разминаться не могу, всего в комок сводит. Иное дело профессионалы. Игроки Рудника небрежно работали с мячами. Вот Клячин хлестко бьет, партнер принимает удар играючи и отправляет мяч обратно, точно под следующий удар. Клячин опять бьет, и опять к нему возвращают мяч идеальным пасом… Никто из них даже шага лишнего не сделал в сторону! Зачем, собственно? Если мяч летит куда надо – а у Рудника он только так и летит – тянуться за мячом не надо. У нас так не получается. И никогда не получится. Но на нас они и не смотрят. Презирают. На игру вышли в тренировочных костюмах, типа на разминку. Ну, так оно и есть – с их точки зрения. Как они вообще согласились на игру?! Вижу только одну причину – от великой злобы на командирский корпус.