Александра получила какое-то короткое сообщение, видимо, от Кузьмина. И куда сразу подевалась ее светлая улыбка, словно тучи на небо набежали.
– Дмитрий Евгеньевич, – странным голосом сказала она. – Извините, что решила за вас…
У меня появилось дикое ощущение, что она готова заплакать. И не только у меня. Местный босс подхватил блок-контрольку и ушел проверять автоматику, словно рядовой слесарь. Решил, что у нас личные проблемы. Хороший он мужик, почему только не командир?
– Дмитрий Евгеньевич, случилось нечто, что меняет все, – твердо сказала Саша, справившись с волнением. – Чтобы быть и далее рядом и вместе, необходима формальность. Вы должны дать присягу. Властью, данной мне, спрашиваю: согласны ли вы отдать себя делу защиты родины? Отвечать да или нет.
Ее слова были совершенно непонятны. Мы, конечно, все здесь патриоты, но… под родиной можно всякое подразумевать.
– Это присяга офицеров-пограничников космических войск, – тихо пояснила Саша. – Наша, внутренняя присяга. Ситуация с Городом вышла сегодня за пределы компетенции командирского корпуса. Начиная с этого часа, Город будут защищать погранвойска. Мне дано право принимать в наши ряды необходимых специалистов.
Я достаточно долго пробыл в командирах, чтобы понимать разницу. Мы, командиры, не убиваем. Наше оружие – шоковое. Оно выключает на четверть часа. Иное дело любые войска. Это кровь и смерть. Так с кем нам предстоит биться, в глубинах сибирской тайги?! Кто посягнул? Уцелеем ли?
Мое «да» далось мне нелегко, потому что я понимал, на что подписывался.
– Мне очень жаль, что все так получилось, – обронила Саша и отвернулась.
Я ее правильно понял. Между нами все только начиналось, а война, она разве что в книгах оставляет время и место для любви. Уж я-то знаю. На самом деле это кровь и смерть, и потеря близких.
В полном молчании мы покинули промкольцо и отправились к башням Золотых ворот. Там, в кабинете давно пропавшего Гробова, сейчас наверняка собираются офицеры космических войск, как я понимаю, из наших боевых пятерок. В командирской круговерти дел мы как-то подзабыли их истинное предназначение. Александра Кузьмина – офицер погранвойск? Теперь и я тоже? А это возможно? Я достаточно прожил на свете, чтобы понимать: не повеление любимой женщины делает офицером, что бы там ни пели поэты.
Щелкнули блокираторы на двери начальственного кабинета – проходите! Опс. Я и не знал, что гробовский кабинет – защищенное помещение. Интересно, а незащищенные помещения у нас есть?
В кабинете сидели, естественно, Кузьмин со товарищи. А остальные? Позже подойдут? Не единственная же у нас боевая пятерка! Я уставился недоуменно на ребят. Они – на меня.
– Дмитрий Евгеньевич принял присягу, – тихо сказала Саша.
Кузьмин поизучал меня, поразмышлял чего-то, переглянулся с Чученовым, как всегда в моменты затруднений – и предпочел промолчать.
– Ну и… кого же мы видим перед собой? – спросил Гафаров.
– Командира учебки, естественно, – пожала плечами Александра. – Дмитрий Евгеньевич все равно преподает и у курсантов, и в школе юнг. Кроме него, некому.
Может, ребята и не согласились с таким утверждением, но спорить почему-то не стали. Так что я уселся поудобнее и приготовился вникать в проблему.
– Значит, что произошло-то… – Чученов задумчиво постукал пальцами по дубовому столу, и благородное дерево загудело в ответ. – При захвате подстанций один из охранников успел подать голос… в общем, если отбросить нюансы и коротко, то – он не с Земли. И русский язык знает плохо. Скорее всего, учил через английский, и совсем недавно. Это – квалифицированное заключение специалиста, я под ним подписываюсь. Ну а если сложить два и два, вспомнить, кому принадлежит охрана электросетей… с недавнего времени… то давление на Город приобретает иной смысл. Среди наших противников Чужие. Они маскируются в силовых структурах и направляют их на нас – в своих целях. Вот… у меня все.
– Возможность ошибки…
– Командир! – возразил Чученов твердо, – Я в трех словах поймал три чужие фонемы, не совпадающие ни с какой из известных языковых систем. Тебе что еще нужно? Десант на гравилетах?
– Техникой нас не пронять! – проворчал Кузьмин. – Мы сами кого хочешь проймем! Косвенные свидетельства есть?
– Да сколько угодно. Начнем с того, что охранник вообще не должен был издавать звуки. Пятерка Демидова вполне профессиональна, как полицейские, во всяком случае. Он сразу получил из шок-ружья, И Корсак еще добавил. Вот вам устойчивость к парализаторам – а они у нас многовекторные, если кто позабыл. И вообще, что говорит мужик, получив по башке? Вот то-то же. Вовсе не вежливое «кто вы такие». Думаю… думаю, косвенных можно на Сортировочной мешок насобирать.
Щелкнули блокираторы. Ну, кто еще имеет право входить на совещание командования погранзаставы?
В дверь, извиняющее улыбаясь, шагнул Эдик Цветков. Недоуменно уставился на меня. Что они все на меня таращатся?!
– Я, конечно, дико извиняюсь, что помешал, – улыбнулся Эдик. – Я только спросить хотел: а что это за чудные ребята болтаются по Сортировочной, а? Так посмотришь – вроде бронепехота. А этак посмотришь – и не она вовсе. Кое-кто из них – точно не бронепехота! Это я вам как журналист ответственно заявляю. Ну и бронепехота у нас ведь где дислоцируется? Правильно, за две тыщи км отсюда, это я вам как журналист… Чего тут целый полк ошивается, бандитов наших напугали совсем?
– Вот вам и косвенные, – заметил Володя.
– Эдвард, присядь, – попросила Александра. – Это дело тебя тоже касается.
– Ну что, ребята, делать-то будем? – тоскливо поинтересовался Кузьмин. – Вот построили мы город-приманку, вот Чужие сунулись, и нам бы день простоять да ночь продержаться – да только некому на помощь приходить! Где та Красная Армия, ау? А?
Мне стало противно. Опять все кругом умные, все в курсе, чего-то решают, а я вроде как сиди и не мешай. А мне это еще в прошлой жизни обрыдло.
– Вот что, командиры! – брякнул я, пока не разозлился окончательно. – У вас тут, я смотрю, свои секреты, ну так я пошел. У меня дел тоже хватает. А если я нужен, так вводите в курс, а не!..
– Не спеши, – буркнул Кузьмин. – Мы как раз и решаем, нужен ли ты – и вообще кто-либо из командирского корпуса. Нам сначала надо решить, что мы-то собираемся делать? Женя, твое мнение?
Гафаров пожал плечами. Кузьмин упорно ждал ответа.
– Лично я… присягу давал, – нехотя высказался Гафаров. – С тех пор многое изменилось, конечно. Нет тех, при ком присягал. Никого, собственно, нет.
– Ну и? – поощрил Кузьмин.
– Ну и я-то есть. И родина – вот она. И я верен присяге! Даже если останусь один. Выведу своего «Гепарда»…
– С которого вооружение сняли!
– А он и без пушек на многое способен. В любом случае, уж Город-то я не оставлю! Куда я без него? Как он без меня?!
Повисло неловкое молчание. Вот почему всегда так: выскажется человек искренне – а всем неловко, словно что-то неприличное подглядели?
– Присоединяюсь, – поднял руку Чученов. – Присяга правильная была.
– Присоединяюсь, – сказала Лена Елисеева своим чудным голосом – по кабинету словно музыка пронеслась.
Ну, это как раз понятно. Чтоб Лена да куда-то от Гафарова… Но даже Эдик пробормотал что-то невразумительное, вроде как тоже верен. А он даже и не командир, а вовсе журналист.
– Ну что вы творите, ребята! – скривился Кузьмин. – Ребята, ну вы же не сумасшедшие! Ну выйдем мы, такие крутые пять пограничников, встанем в Золотых воротах… с чем?! С полицейским вооружением?! С наручниками и шокерами? Повяжем полк бронепехоты – что нам стоит, мы же герои! Чужие-то явно за их спинами пойдут!
– Саша, это не в твоей компетенции! – резко вмешалась Александра. – И – Чужие пойдут первыми! Им нужно понять, что такое наш Город. Они войдут в Город до того, как его разломает бронепехота.
– А хоть бы и так! С шокерами против чужих десантников! А за ними – полк бронепехоты! А за ними – БТРы огневой поддержки! И парочка тяжелых танков, чтоб снести Золотые ворота! А за нами – никого!
– У нас есть командирский корпус, – задумчиво сказала Александра.
– Вот мы и пришли к главному вопросу, – поднял ладони Чученов. – Все согласны, что он главный? Ребята, спокойно. Сейчас мы решаем главный вопрос: вмешиваем в боевые действия командирский корпус – или действуем, полагаясь только на собственные возможности?
– А что решать-то? – рявкнул вдруг Кузьмин. – Мы – воины! А если Дед завалит бронника – он по десяти статьям преступник и убийца! А я завалю – мне орден, потому что я выполняю приказ и служу родине! В наши игры гражданских не вмешивать!!!
– А это не тебе решать! – заорал и я, наконец взбеленившись. – Я за Город любому глотку порву! И вся моя пятерка тоже! И Смирнова! И «горные орлы»! И объясните наконец, о чем кричим!!!
И все замолчали. Как будто испугались чего-то.
– Дмитрий Евгеньевич, мы же просто спорим, – неуверенно заметил Чученов. – Отпустите стул все же… Вопрос очень сложный. Возможны бои, а командирам убивать нельзя, вы же не военные. Вас посадят всех, если не убьют сразу. И корпус не вооружен.
– Ну… если так, – смешался я. – Тогда конечно… Вызывайте войска, а командиры будут блюсти Город, все равно никто, кроме нас, этого не умеет. И объясните, что происходит, н-н-наконец!
Щелкнули блокираторы. Ну не защищенное помещение, а проходной двор!
В открытую дверь шагнула высоченная женщина. Внимательно скользнула холодным взглядом по собравшимся. И, конечно же, озадаченно уставилась на меня! На кого-то она была неуловимо похожа. Короткая светлая прическа. Огромные синие глаза. Лицо пронзительной красоты. Стройная. Ну, при этаком росте сложно не быть стройной. На узкой талии пояс с замысловатой вытянутой пряжкой. Комбинезон технический, робототехники в таких ходят. Робототехник? Нет у них двухметровых красавиц! И еще: при двухметровом росте нет лошадиной костлявости спортсменок-баскетболисток, а есть тигриная мощь и та же постоянная настороженность. Ну не припоминаю я такой! А должен бы, в своем-то Городе…