Серега притих, но хватило его ненадолго.
– Дима, а какое твое мнение? Идти назад или вперёд, ползать тут, словно слепым котятам? – спросил Сергей, косо на него посмотрев.
– Вперёд! Назад – бессмысленно. Там мы уже были!
– Это не правильно. Черт, не правильно! – Серега был на грани срыва.
– Что неправильно? Андрюха упал куда-то вниз, единственный способ найти его находится впереди. Эти вентиляционные проходы куда-то ведут. Найдя проход через эту решетку, мы найдем нашего друга! Какого черта ты тут устроил Серега? Успокойся и заткнись, наконец!
Парень сник окончательно. С несколько минут он сидел, уткнувшись лицом в ладони, затем сгреб в охапку рюкзак и полез в один из туннелей.
– Эй! Мы оттуда пришли! – бросил ему вдогонку Дмитрий. – Что ты там забыл?
– Я иду назад! – отрезал Сергей, вдруг, обернувшись. – Кто со мной?
– Назад бессмысленно!
– Значит, я пойду сам! – вздохнул тот и полез дальше.
– Стой! – Дима попытался ухватить его за ногу, но, неожиданно тот ударил его по лицу ногой.
– Отвалите от меня! Идиоты! – истерично закричал Сергей. – Вы сами себя в могилу загоните!
– Ну и иди! Псих! – пробормотал Дмитрий, ощупывая пострадавший нос и верхние зубы.
– Да пошли вы! – напоследок бросил он.
– Пусть идёт! – тихо произнёс я, вновь принявшись рассматривать отданный мне Димкой дневник. – Успокоится, вернется! Он знает, где нас потом искать!
Глава 11. Паровая машина
Тяжело осознавать, что ты заперт в месте, где когда-то случилось что-то ужасное. Тяжело осознавать, что над тобой сотня метров бетона и земли. Эта жуткая, объемная тишина давит на психику, затхлый влажный воздух не дает легким нормально работать. А понимание того, что выхода может и вовсе не быть, угнетает так, что даже думать ни о чем другом становится практически невозможно.
Вполне возможно, что у нас уже начали проявляться первые признаки дезориентации.
Неподготовленный человек в такой ситуации незаметно, но довольно быстро, да ещё и в полном отчаянии, попросту сойдет с ума.
Я продолжал сидеть в узком туннеле, разглядывая дневник. Димка, установив мощность фонаря на минимум, облокотился на рюкзак и тихонько задремал. Девушки не было уже сорок минут, а Серега, бормоча угрозы и что-то нечленораздельное, в неадекватном состоянии скрылся где-то в туннеле, оставив нас одних.
Какого черта его так поменяло? Ведь было же все нормально. Не в первый раз мы попадаем в сложные ситуации, пусть не такие, но все-таки. Раньше, конечно, тоже были инциденты, но до подобного дело не доходило.
Где нас только не носило и в какие только ситуации мы не попадали… Это и разрушенные заводы, брошенные производственные комплексы, горы в Будапеште. А чего стоила та законсервированная аварийная шахта, рядом с озером Байкал? А заброшенный психиатрический госпиталь, почти на границе с Украиной? И ещё никогда, группа не разбивалась на части. Похоже, тут, ослабленная психика человека попросту не выдержала, дав сбой. Такое случается…
В дневнике ничего о технических проходах сказано не было, а вот упоминание об увиденной паровой машине, все-таки имелось. Профессор писал, что она открывает какой-то проход в преисподнюю. Причем, слово преисподняя было написано очень коряво, словно в спешке и гораздо позднее. Так что же конкретно имел в виду профессор?
– Эй! Парни! – раздался голос Кати в одном из туннелей. – Эй! Да где вы, блин?
– Сюда! Дима, проснись! Катя вернулась, – толкнул я мирно сопящего друга.
Парень разлепил глаза, приподнялся с рюкзака и заглянул в восточный проход.
– Что такое?
– Я нашла выход!
– Серьезно?
– Ага. Собирайтесь! И рюкзак мой не забудьте! – Катюха подползла ближе, выглянула из прохода и посмотрела по сторонам. – Стоп! А, где Серега?
– Ушел. Отправился обратно в комплекс. Придурок! – недовольно отмахнулся Димка.
– Вот дурак! Ну, а вы… Почему вы его не остановили? – удивилась девушка. – И что теперь делать?
– Пытались! Без толку!
– Крыша поехала! Пусть придет в себя. Знает, где нас искать.
– Разве это разумно?
Через двадцать минут мы добрались до конца прохода. Несколько неожиданных поворотов, и мы увидели лежащую у выхода лампу химического света, оставленную тут Катюхой. Здесь на выходе тоже когда-то была вентиляционная решетка, о чем свидетельствовало наличие ржавой рамы, однако сейчас ее тут не было. Здесь тоже стекала вода, но в значительно большем количестве. Со временем, струйки воды продолбили целые каналы, больше похожие на артерии гигантского бетонного великана.
Да и плесени, мха и водорослей тут было куда больше.
Сбросить рюкзак вниз оказалось не самой лучшей идеей – прямо под вентиляцией оказалась огромная лужа. Дима, спрыгнув первым, оказался по колено в холодной воде. Перетащив оставшиеся два рюкзака, он помог спуститься Кате. Миновав лужу воды, оказавшуюся к тому же слегка солоноватой, мы двинулись вглубь пещеры.
Справа от нас была та самая изъеденная ржавчиной решетка, которая ранее преградила нам путь. Сейчас была теоретическая возможность сдвинуть этот засов, но поднять решетку все равно оказалось нам не под силу, так как ее вес был весьма значительным. Оставив попытки поднять решетку, мы двинулись в обратном направлении, к странному механизму в самом дальнем углу пещеры. Это действительно была самая настоящая паровая машина. Время оставило на ней свой след, но даже при самом беглом осмотре стало понятно, что она хорошо сохранилась и все ещё работоспособна.
Обойдя ее по кругу, я заметил, что машина, через кривошипно-шатунный механизм, приводит в действие огромный механический привод, устаревшей конструкции. Представляя собой плоский круг с надетым на него шестеренчатым валом, тот осуществлял передачу к большой широкой платформе, вмонтированной прямо в скальную породу. По металлическим направляющим, массивная дверь или платформа, попросту уходила вниз, открывая проход. Такой конструкции я еще никогда не видел, но даже одного взгляда хватило, чтобы понять принцип работы всей системы.
Осмотрев дверь внимательнее, я сразу понял, что она весьма плотно, если вообще не герметично закрывает выход из пещеры.
Пока я осматривал машину, Дима с Катей с интересом потрошили ящики у решетки. Почти все они оказались пустыми, а то немногое что все-таки нашлось в них, уже не представляло для нас никакой пользы. Ржавые инструменты, сгнившие коробки от сухих пайков, истлевшие одеяла, какие-то механизмы, военная форма, каски.
– М-да, да тут и поживиться-то особо нечем. – Катя рылась в одном из вскрытых ящиков. – Форма давно сгнила, провизии нет. А нет, кажется, есть. Ну-ка, что тут у нас?
Она вытащила из остатков картонной коробки три деформированные банки консервов, без срока годности, но зато с клеймом производителя и датой изготовления.
– Что? "Мясопромторг"? 1986, апрель? – удивился Дима.
– Значит, здесь точно были люди в конце восьмидесятых?
– Ну да, точно. Профессор же говорил, что был тут. Наверное, это была военная или полувоенная экспедиция. И они попали сюда так же, как и мы!
– Нет! – отрицательно покачал головой Дима. – Они прошли через решетку, ведь ящики как-то попали на эту сторону! По вентиляции такие ни за что не протащить.
– Значит, они же и взорвали подъемный механизм? Когда бежали обратно, и в спешке даже не стали забирать свои вещи?
– Судя по всему. Эй, Макс, что ты там нашел?
– Идите сюда, – крикнул я, махая рукой. – Это интересно!
Увидев массивную дверь, они удивились не меньше моего.
– Вот так махина!
– Странно, чем это она так залеплена? – спросил Дима, осматривая зазоры и стыки между дверью и скальной породой. – Какая-то резина или промасленная ткань? Герметизировали ее, что ли?
– Ну, это не то чтобы герметизация. Похоже, что все щели между скалой и стальным полотном забили брезентом и залили смолой, – предположил я, отколов кусочек от материала.
– Интересно, что там за ней?
– Ребят, мы что, будем ее открывать? – насторожилась Катя.
– А как ты думаешь?
– Может не надо? Ведь не просто ж так ее закрыли. И потом, та кирпичная кладка… И взорванный подъемный механизм решетки. И лифт в комплексе.
– Да, я знаю, что ты хочешь сказать. Тот, или те, кто бежали отсюда, старались максимально затруднить или вообще перекрыть проходы к этой двери. Так?
– Так!
– Но других выходов отсюда, похоже, нет! А назад идти – бесполезно потраченное время. У нас фонари скоро сядут, и не забывайте, мы ищем Андрюху. Мы для того и идем вперед, чтобы его найти.
– А до этого мы искали выход, и вот к чему нас это привело!
– Не знаю, но вряд ли туннель, в который провалился Андрей, будет вести за эту дверь!
– А почему нет? Катя, те, кто были тут до нас, не могли предусмотреть все!
– По-моему это плохая идея. А вдруг там затопленное помещение, или какой-нибудь ядовитый газ? Или ещё что похуже, а?
– Точно не газ.
– С чего такая уверенность? Макс, может, пойдем обратно? Вдруг, Серега все-таки нашел выход?
– Не нашел, потому что его там нет! – отрезал я, разозлившись. Сначала Сергей, теперь Катя… Они что, сговорились?
Девушка шумно вздохнула. Она и сама все понимала. Если мы хотим выбраться, мы должны открыть эту дверь. Возможно, так мы получим ответы сразу на все интересующие нас вопросы! И кто знает, вдруг там мы и вправду найдем Андрея?
Дмитрий шумно вздохнул.
– Макс, ты принцип работы паровой машины знаешь?
– Нет! – признался я, но с оптимизмом в голосе, заявил. – Но, думаю, ничего сложного тут нет. Насколько я знаю, паровой машиной называется тепловой двигатель, в котором потенциальная энергия расширяющегося пара преобразуется в механическую энергию, отдаваемую потребителю. Потребитель – это и есть механизм открытия двери. Нам необходимо вон в той камере, создать достаточную температуру, чтобы вода начала закипать, а образовавшийся пар, вон там, приведет в действие механизм открытия двери.