мо над секретным объектом. Но судя по всему… Каким-то образом произошла утечка информации. Сюда тайно проникла группа диверсантов, которая под видом советских ученых, сразу же направилась к месту бурения. Чем они там занимались, и какие исследования проводили, мы не знали. Знал только полковник Зимин. Правда, тогда он был всего лишь капитаном. Лишь спустя пару дней, он сообщил, что с поверхности никого сюда не отправляли. Когда наше командование решило арестовать диверсантов, они… – Германов осекся, почесал затылок, но после паузы, с трудом подбирая слова, продолжил: – Там, на полигоне что-то произошло… Наши вооруженные отряды неожиданно открыли огонь по своим, вели себя неадекватно. Связь нарушилась. Началась жуткая бойня. Она длилась около недели. Потом наступило кратковременное затишье. Люди, возвращавшиеся с полигона, уже не были людьми в привычном понимании…
– Как это?
– Одержимые необъяснимым безумием, изуродованные, покрытые огнестрельными ранами, они убивали все, до чего могли добраться. – Германов старательно подбирал слова. – Одни, напрочь, лишенные эмоций, другие же, наоборот демонстрировали бурное негативное восприятие всего окружения. И действовали они все как один – почти коллективно, словно ими управляли извне…
– Извне?
– Это сложно объяснить. Эта теория так и не была подтверждена… Но некоторые наблюдения косвенно все-таки подталкивали к этой мысли.
– Те ученые, с поверхности, раскопали источник психотропного воздействия? Они добрались до него?
– Да. Перед всем этим безумием из шахты начали вывозить странную смолянистую породу, с диким фоном неизвестного излучения. Психотропного… Даже сейчас, эту породу можно найти практически во всех основных туннелях. Как сообщили те ученые, ее собирались вывозить на поверхность, переплавлять. Я полагаю, что именно она и стала источником массового бешенства. Слишком долго с ней контактировали работающие в туннелях люди, охранники, да и солдаты тоже.
Как вы остановили распространение этой заразы?
– Ну, собственно… Это никакая не зараза. Это нечто совсем иное, до чего наша наука ещё не дошла. Биоэлектрическая составляющая. Мы не смогли изучить сущность, так как не было, да и до сих пор нет необходимого оборудования.
– Но что-то же было придумано?
– Моему отцу, начальнику лаборатории генетики, тогда и так несказанно повезло – он и несколько лучших умов в сжатые сроки разработали экспериментальную сыворотку, которая кратковременно, но весьма ощутимо снижала воздействие на человеческий мозг. Так, применив сыворотку, мы заперли всех зараж…
– В лаборатории, так? – перебил я, сопоставив факты.
– Вы там были? – прошептал удивленный Германов. – Ну, конечно, были. Я вижу это по вашим глазам. Нам пришлось, другого выхода не было.
– А затем просто расстреляли там всех?
– Нет, по крайней мере, не всех. Многих оставили для изучения. Однако из этого ничего хорошего не получилось. Часть пациентов сбежали и едва не затопили весь комплекс грунтовыми водами.
– Чем?
– Здесь, в одном из бункеров, есть проход к большому подземному озеру.
– О, даже так? А что же диверсанты? С ними что?
– Их осталось всего шестеро. Они бежали, причем бежали через метромост, к строящемуся ракетному комплексу, тем же путем, через который они и попали сюда. Но уйти удалось только одному. Его имя Вильгельм Штрасс!
– Ох, как все закрутилось…
– В каком смысле?
– Штрасс! Это профессор… Тот, у которого мы выкрали дневник. Из-за него мы тут и оказались. Карта, фотографии, планы… Они привели нас сюда!
– Что? Так это он послал вас?
– Нет, вовсе нет. Мы не знали друг друга, просто встретились случайно, в университете. Он был приглашен туда как почетный гость, с целью демонстрации своей научной работы. Штрасс сам подошел к нам, начал рассказывать про секретное метро, про тайны, про ужасы, которые он, там, якобы, видел. Показал нам свой дневник. Позднее, мы выкрали его, потому что не поверили его рассказам и из любопытства решили посмотреть сами. Так мы и оказались здесь.
– Эта история невероятна. Я думаю, что он намеренно ввел вас в интригу. Ему было нужно, чтобы вы заинтересовались и нашли это место. Он ждал, что вы его украдете!
– Может быть вы и правы. Хотя, я не понимаю для чего это ему. Он узнал о пропаже дневника и последовал за нами. Когда мы проникли в ракетный комплекс, он… перерезал веревки, по которым мы сюда спустились. С ним был какой-то человек в маске. Мы оказались отрезанными от внешнего мира.
– Слишком много совпадений. А что за люди?
– Не знаю. Мы видели только одного, но из его речи мы поняли, что их много. А причем тут вообще диверсанты? Других версий у вас не было?
Германов замялся при этих словах, но быстро взял себя в руки.
– Максим, вы не поняли? Холодная война была в самом разгаре. Как только просочилась информация… Нет, не так. Я неправильно начал, – профессор как-то занервничал. – В Советском Союзе действовали сотни шпионов. Каким-то образом, перехватив информацию о секретном подземном объекте Вооруженных Сил СССР, ее тут же передали куда нужно. Группа, проникшая сюда, прибыла с определенной целью – уничтожить или вывести объект из строя, сорвать все работы. И им это удалось.
– То есть, это были иностранцы?
– Я не знаю, как правильно это объяснить. – Германов снова замялся. – Но это были враги.
– Ну, все… Странно все это… Выходит, сюда проникла вражеская диверсионная группа, а вы их просто пропустили? Как же так?
– Нет, вы не понимаете. Мы их ждали. Об их прибытии нам сообщили заранее!
– Кто?
– Командование!
– Вы что же думаете… Вас подставили? Решили ликвидировать весь объект? Или все-таки утечка информации? Вы сплели две версии в один клубок.
– Нет, но… Да, все потому, что не было никакой информации. К тому же, контакт с командованием был потерян.
– А если это было не командование?
– Я не… Я.. – профессор не знал что сказать. – Возможно и так.
Я слушал профессора и не верил своим ушам. С одной стороны, профессор Германов рассказал нам очень многое, с другой же – явно не все… Некоторые из моих догадок были верны. Но о том, что эта катастрофа была инициирована свыше, мы и догадываться не могли. Зачем? Кому это было нужно? А если нет? Если все не так? Что могло вызвать такое решение? И как, черт возьми, понимать слова Германова по поводу предательства? Так все-таки, это утечка информации или что-то другое?
Профессор что-то скрывает, однозначно. Что-то очень важное. Увиливает, но неумело. Зимин ничего не успел рассказать, но кто, как не он знает истинный ход событий?
– Профессор, а кто такой Картавин?
– Откуда вы о нем знаете?
– Неважно. Кто это?
– Начальник материально-технического обеспечения объекта, – осторожно произнес профессор, явно не ожидая подобного вопроса.
– А кто такой Лаптев? Антон Лаптев?
– До событий 1986 года управлял одним из отделов научно-военного центра. Также является начальником "Бункера № 17". – Германов весь сжался, словно его поймали на горячем.
– А подполковник Шевченко?
– Откуда вы знаете всех этих людей? – поразился он, округлив глаза.
– Я скажу вам позже. Кто такой Шевченко?
– Начальник охраны комплекса генетических лабораторий.
– Хорошо. И что связывает все эти фамилии?
– Они…
Вот, пожалуй, мы и подошли к той самой черте, которую так боялся перейти Германов. Я нутром чувствовал – профессор либо что-то не договаривает, либо лжет, рассказывая сказки. Пытается запутать. Чем больше он рассказывал, тем больше вопросов я ему задавал. Германов сам себя закапывал в яму, почему-то не решаясь рассказать все до конца. Он заметно побледнел, покрылся холодным потом. Нужно было дожимать его, но осторожно, иначе правду мы не узнаем никогда.
– Что связывает все эти фамилии? Они что-то собирались сделать, так? Собирались, но не успели?
– Я не знаю. Фамилии мне хорошо знакомы, но я не…
– Хватит врать! – вскричал я, затем ухватил его за шиворот грязного халата и подтянул к себе. – Посмотрите на себя! Я же вас насквозь вижу – вы мне врете. Вы все знаете! Рассказывайте правду!
– Нет, я не могу, – он отрицательно замотал головой. – Нет.
– Можешь! Говори! – я, сам не заметив, перешел на “ты”.
– Нет!
Вдруг, из соседнего помещения раздался сдавленный крик, а затем тяжелый удар. На бетонный пол упало что-то железное и тяжело покатилось. Послышалось возня, хрипение, шорохи.
– Андрюха, что там такое? – громко спросил Дмитрий, повернувшись в сторону выхода.
В ответ снова хрипение.
– Сидите! Я посмотрю. – Катя привстала с трубы и, подойдя к проходу, заглянула в соседнее помещение.
Там, у распахнутой двери на полу лежал Андрей, пытаясь задушить человека в военной форме. Ещё один сидел у стены в неестественной позе. Тот, которого душил Андрюха, сдавленно хрипя, пытался вырваться, но тщетно. Рядом, второй едва шевелился, и, похоже, приходил в себя. Судя по всему, он был оглушен.
Ещё до конца не оклемавшись, он потянулся за висящим на поясе ножом, но Андрюха, извернувшись, умудрился двинуть его ногой прямо в лицо.
– Черт! Сюда! – крикнула девушка.
Сначала Дима, а следом и я бросились к ней. Увидев происходящее, мы бегом рванули на помощь.
Все закончилось быстро.
– Андрюха, что произошло? – спросила девушка, осматривая рану у друга – один из непрошеных гостей успел вонзить ему нож в правое бедро.
– Пока вы там этого доцента развлекали, я починил замок. Затем и дверь открыл. Ах, черт! Больно-то как. Кто ж знал, что у них тут аванпост сторожевой рядом. Эти двое шум услышали, видимо решили проверить. Ну, я спрятался, а едва они вошли, одного трубой по голове двинул, а второй успел нож выхватить. Ну и вот. Черт, больно. Кровищи-то натекло сколько – жуть.
– Нас позвал бы! – Димка перетягивал снятым ремнем бедро пострадавшего, чуть выше раны, стараясь остановить кровь.