Девушка, извернувшись, довольно ловко поползла в расщелину, изредка ругаясь и желая долгой жизни тем, кто оставил тут эти руины. Протащив за собой веревку, она должна была закрепить ее с другой стороны.
– Ну, что там? Что видишь?
– До дна метра три, может больше, – раздался громкий всплеск. – Черт! Эй, тут воды чуть ли не по колено. Холодно. Дверь какая-то. Стены ободранные.
– Что? Вода?
– Его что, затопили? – громко спросил меня Андрюха, явно не обрадовавшись тому, что услышал.
– Да нет, это грязная дождевая вода. Спускайтесь,– пояснила Катя, затем чуть подумав, добавила. – Надеюсь, тут никакой живности не завелось от времени?
– Не бойся, не завелось! Катя, сначала веревку закрепи!
– Готово. Веревку закрепила, – раздался ее голос из дыры через пару минут. – А забродов, случайно, ни у кого нет?
– Ага, вот все есть. А забродов, нет! – рассмеялся в ответ Дмитрий. – Ладно, Макс, ты пойдешь? Или я?
Я двинулся вторым, то и дело, цепляясь краями одежды за острые выступы плит, при этом изощренно возмущаясь. Протиснувшись, я пролез метра два с половиной, ухватился за торчавшую из плиты гнутую ржавую арматуру и, перевернувшись, свесил ноги вниз, после чего плюхнулся в воду, едва устояв на ногах. Брызги воды полетели во все стороны, при этом я промок почти до пояса.
– Ну, замечательно! – выругался я, почувствовав, под ногами неровный, скользкий пол.
– Я ж говорила, вода тут, – вдруг совсем рядом раздался голос Кати.
Неожиданно, совсем рядом вспыхнула зажигалка, и лицо девушки осветило пламя.
Увидев ее в полутьме, я, спотыкаясь, побрел к ней, разбавляя и без того мутную воду – в свете фонаря она была грязно-рыжей.
– Неужели это и есть вход, который мы искали?
– Похоже на то, что от него осталось. А там входная дверь, но она заперта. Правда, сомневаюсь, что это главный вход.
– Может быть инженерный или запасной?
– Может и так.
– Пробовала ее открыть?
– Ага, никак! Крепкая, зараза!
– Ничего, вскроем! Если это реально вход, то мы просто обязаны ее взломать.
Помещёние, где мы оказались, представляло собой небольшую продолговатую комнату. Уцелела лишь малая часть строения – остальная довольно гармонично переходила в категорию руины. Довольно мрачное и совершенно не презентабельное зрелище.
Справа поднимались вверх бетонные ступени, и если бы не обширный завал бетонных обломков, то по ним легко можно было бы подняться на поверхность. Почти на всех стенах, покрытых мхом и плесенью, местами осыпалась штукатурка вместе с синей облупившейся краской. Постоянная сырость, вкупе со временем взяла свое.
Воздух сырой и затхлый, словно пропитанный гнилью. Трубы, силовые щитки, полки с крепежами – все давно проржавело. В мутной воде плавал всевозможный мусор разной степени давности, гнилые листья.
Слева от меня находилась массивная дверь, покрытая ржавчиной. Именно на нее и показывала Катя. На двери, даже отсюда был виден огромный амбарный замок.
– И вправду закрыто, – удивился я, проверив его на прочность.
– А ты ожидал тут увидеть распахнутые настежь ворота и красную ковровую дорожку? – усмехнулась девушка.
– Нет, конечно. Но все-таки, если все снесли, зачем было предварительно запирать на замок?
Вдруг, сверху, из дыры, чертыхаясь, вывалился Серега, чуть ли не плашмя угодив в мутную воду. Если убрать матерные слова из его словарного потока, то, можно сказать, что он упал молча.
– Удачной посадки! – улыбнулся я, помогая подняться.
– Спасибо, – пробурчал он, поднимаясь на ноги и осматриваясь.
– А я предупреждала, вода здесь, – лениво фыркнула Катюха, снова чиркая зажигалкой.
– Поберегись! – крикнули сверху в дыру.
– Эй, Димон! Сначала рюкзаки! И сами спускайтесь осторожно, здесь вода кругом, – крикнул в ответ я.
Вместо благодарности за совет, сверху по веревке, прямо мне в руки съехал тяжелый рюкзак.
Через несколько минут все остальные так же спустились вниз. Хотели прямо тут переодеться в пейнтбольные костюмы, но передумали – слишком много воды было вокруг.
– Ну вот! Что, нельзя было ремонт организовать перед нашим визитом, а? – наигранно – жалобно спросил Андрюха у помещёния, с таким комичным лицом, что даже Катя расхохоталась.
Ободранные стены не представляли для нас никакого интереса, особенно учитывая, что здесь все было покрыто плесенью и влажной грязью.
Заинтересовавшая нас дверь оказалась добротной, окованной железом, и закрытой на массивный амбарный замок. Интересно, а почему на амбарный? Как-то несерьезно!
Открыть даже его оказалось весьма непросто, учитывая, что из замочной скважины торчал кривой обломок ножа. Сломать такой замок было бы сложно даже на поверхности. Но, повозившись с ним пару минут, оказалось, что ушки креплений давно проржавели и после нескольких тяжелых ударов по ним, с хрустом отломились.
Провозившись с дверью, ещё некоторое время, мы все-таки вскрыли ее. С треском и скрежетом, дверь с некоторым сопротивлением подалась вовнутрь. В лицо ударила волна теплого, но затхлого воздуха, пропитанного гнилью и сыростью. За дверью нас ждала полная темнота. И тишина. Лишь хлынувшая внутрь вода, быстрым потоком разлилась по освещаемому фонарями пространству.
– Эй! Дети подземелья? Мы пришли с миром!– страшным голосом крикнул внутрь Андрюха, за что тут же получил удар по ребрам от Катюхи.
– Ерундой не страдай! – пробурчала девушка, включая свой фонарь.
– Да ладно, я ж так, обстановку разрядить.
– Да? Не совсем время и место…
– Как скажешь, босс! – пожал плечами Андрей, но улыбаться перестал.
Мы постояли минуту, освещая карманными фонарями новое помещёние.
– Так, что дальше? – спросил Серега, обращаясь скорее к себе, чем к товарищам.
– Дима, в дневник глянь. Может там что есть? – я вскинул рюкзак на плечо.
Серега недовольно крякнул, убрал зажигалку в карман и достал мощный армейский фонарь, как нельзя, кстати, прихваченный со склада пейнтбольного клуба.
– Да будет много света! А, черт, почти севший. Батарея у кого-нибудь есть?
– Эй, свету можно? Нет? – снова подал голос Андрюха, но уже не так уверенно.
Затем, обернувшись к нам, пожал плечами: – А светы нет!
– Держи батарею! Андрей, хорош уже. Не до твоих шуток! – Дима протянул Сереге надорванную упаковку.
Мощный луч света осветил длинный темный коридор, все с такими же обшарпанными стенами с осыпавшейся штукатуркой. По сравнению с предыдущим помещёнием, здесь стены были в значительно лучшем состоянии. На полу тоже присутствовало немного воды, однако здесь она была чище и в гораздо меньшем количестве, чем в предыдущем помещёнии.
Справа и слева можно было различить двери, почти все сломанные или поврежденные, а местами вообще висящие на остатках ржавых петель. Пол был усыпан раздавленными картонными ящиками, коробками, корпусами каких-то старых приборов. С потолка свисали корни деревьев, кое-где пробившиеся через трещины в бетонном своде. Местами, на проводах, висели старые люминесцентные лампы, с торчащими обрывками проводов.
В самом дальнем конце, насколько мог выхватить луч света, можно было различить небольшое застекленное строение со сломанным турникетом. Контрольно-пропускной пункт, судя по всему.
– Смотрите! Раз есть КПП, значит, это действительно вход в ракетный комплекс, а не просто подвал одного из зданий. Хотя, конечно, для главного входа слишком уж просто и бедно. И этот амбарный замок… Хм, как-то это и впрямь – не серьезно.
– А для каких целей тут наводить красоту? Это же военный объект!
– Ты прав. Показуха тут была ни к чему.
– Ну что, идем?
– Никому не кажется странным то, что тут все в таком полуразрушенном виде?
– Тут давно никого не было. Время – как бы, не щадит ничего.
– Не только во времени дело. Посмотрите на лампы!
– Что с ними?
– Многих просто нет! Если бы они оторвались – лежали бы на полу. А их просто нет. Как и некоторых дверей.
– Ну, может быть, их сняли. Или не успели повесить.
– Только в том случае, если тут ещё не закончили строительство. Тогда – да.
– А вдруг кто-то специально устроил тут погром?
Никто не решился делать дальнейшие выводы.
– Знаете, что? Давайте двигаться дальше!
– Согласен! Только смотрите под ноги, мало ли что, – произнес я, медленно обходя висящую на оборванном проводе разбитую лампу.
– Какое жуткое зрелище, – прошептала Катя, осматривая потолок покрытый трещинами, из которых торчали черные узловатые корни росших на поверхности деревьев.
– Да уж, что-то они тут не рассчитали. Вполне же очевидно, что корни посаженных деревьев пробьют перекрытие. Значит, свод совсем тонкий? Странно!
– Ну да, согласен. Хотя, черт его знает. Может удешевление производства? Намеренно использовали некачественный бетон?
– Не знаю, не знаю. Но мне кажется, что дальше вопросов у нас будет только больше.
– Димка, что в дневнике?
– Да ничего! – произнес Дмитрий, перебирая пальцами старые страницы. – Похоже на вход в комплекс, но нет названий. Есть только обозначение "Д32Т3". Но, что это означает – ни слова. И о внутренних помещёниях тоже никаких упоминаний.
– Знаете, я думаю, тут обязательно должен быть план помещёний или хотя бы пожарный план эвакуации, – предположил Серега. – Толку нам тут бродить бездумно?
– Точно. В Советском Союзе тщательно подходили к подобным вещам. Министерство обороны это, все-таки, не сарай с колхозниками. Там все было серьезно.
– Такие планы должны быть на всех объектах, независимо от того военный он или гражданский.
– Смотрите на стены. Это должен быть деревянный стенд или плакат, – произнес Сергей, доставая из рюкзака второй фонарь.
– И рядом огнетушители или пожарный щит должен быть, – добавил я, вспоминая, как лет пятнадцать назад, отец брал меня на работу, где я впервые и увидел пожарный щит, с висящим рядом планом эвакуации личного состава. Я тогда ещё кучу ненужных вопросов задавал…