, именуемое «Божественный Лев», рисовали в виде льва, повернутого лицом к Мес и Бегемотихе, чья спина, голова и хвост иногда были усыпаны звездами. Среди символов встречаются также изображения крокодилов с изогнутым и прямым хвостом, стоящего человекоподобного божества (созвездие Ман) с поднятыми руками или пронзающего копьем крокодила, а также птиц, скорпиона и т. д. Между созвездиями Бегемотихи и Ан иногда виден точечный объект неизвестной природы; вполне возможно, что это изображение северного полюса (EAT, III, с. 183—194; Parker, 1978, с. 716—718, а также Стучевский, 1976, с. 269).
Помимо деканов и северных созвездий египтяне выделяли также несколько южных созвездий. Так, на круглом зодиаке из храма в Дендере эллинистического времени (рис. 13), кроме знаков зодиака, планет и северных созвездий, представлено также 12 созвездий, расположенных к югу от эклиптики (EAT, III, с. 199—202; Parker, 1978, с. 721—723)11.
Заключительные замечания. В заключение рассмотрим два вопроса, связанных с историей древнеегипетской астрономии, — положение, которое она занимала в Древнем Египте, и ее роль в общей истории астрономии.
Знания о движениях небесных светил играли существенную роль в мировоззрении египтян. В мифах светила выступали в роли богов, чье влияние на земную жизнь представлялось огромным. Отношение к светилам как к богам стимулировало проведение наблюдений, а осознание силы их воздействия — стремление организовать свою жизнь так, чтобы она находилась в согласии с жизнью богов. Ритм движения светил запечатлевался в ритуале — установленной череде молитв и жертвоприношений, время проведения которых в течение года и суток определялось астрономически. В этом заключался практический смысл древнеегипетской астрономии. Создание календарей для управления религиозной, а затем и хозяйственной жизнью, не прекращающиеся на протяжении II тыс. до н. э. попытки разработать систему для измерения времени ночью, конструирование водяных и солнечных часов и т. п. — все эти направления астрономической деятельности были непосредственно связаны с нуждами религии, включавшей знания о движениях светил.
Можно думать, что уровень развития астрономических знаний в каждый отдельный период вполне устраивал египтян. В ведении храмовых служителей находилась календарная проблема и распорядок религиозных служб, для правильного функционирования которых применялись установленные в предшествующие эпохи методы. Правда, со временем эти методы устаревали, и поскольку задача, ради которой они бы и созданы, не утрачивала актуальности, требовалось вносить изменения или искать новые методы. Эти поиски, однако, не приводили к заметному росту знаний о движениях небесных светил. Задача определения времени ночных служб была практически решена изобретением водяных часов. Серьезное неудобство для административного управления возникало в связи с несовершенством применявшейся календарной системы, основанной на Луне. Но это неудобство, которое при других обстоятельствах могло повести к росту астрономических знаний, было устранено введением схематического календаря, для которого не требовались астрономические наблюдения. Введение схематического календаря, будучи само по себе достижением, серьезно ослабило роль астрономии в древнеегипетском обществе. Учитывая, что астрологические представления в Египте ранее середины I тыс. до н. э. были мало распространены, можно заключить, что древнеегипетской астрономии недоставало стимулов для движения вперед. Медленное развитие, несмотря на это, все-таки имело место, особенно начиная с середины II тыс. до н. э.
В сравнении с астрономией древней Месопотамии, древнеегипетская астрономия носила примитивный характер. Исключая Сириус и деканы, регулярные наблюдения светил в Египте на производились. В дошедших до нас текстах не встречается сообщений о затмениях Солнца и Луны. Математические методы почти не использовались для решения астрономических задач, что объясняется, возможно, низким уровнем математики в Древнем Египте. Отождествление светил с божествами не привело к развитию астрологических представлений, как это произошло в Месопотамии. Хотя во многих текстах часто упоминаются Солнце, Луна и звезды, однако ранее второй половины I тыс. до н. э. в Египте не существовало произведений, посвященных специально астрономическим вопросам. Ранее эллинистического периода знания о движениях светил не составляли особой дисциплины, которую можно преподавать в школе. Эти знания носили служебный характер, и применялись в специальных областях, связанных с храмовым и погребальным ритуалом.
В эллинистический период и позднее, когда Египет стал центром греческой науки, древнеегипетская астрономия оказала влияние на развитие греческой астрономии. При этом необходимо различать воздействия двух типов: а) по форме — те архаические элементы (деканы, божества деканов, символы северных созвездий и т. д.), которые перешли в греческую астрономию в силу преемственности традиций; б) по сути — элементы, которые непосредственно способствовали решению задач, стоявших перед античной астрономией. Особую роль в этой связи сыграли схематический календарь и принятое в Египте подразделение суток на 24 равные части. Обе концепции, вследствие того, что они имеют математический характер, оказались полезными для развития математической астрономии.
Следует, однако, признать, что влияние, которое древнеегипетская астрономия оказала на античную, не представляется ни глубоким, ни сильным. Историческое значение древнеегипетской астрономии заключается прежде всего в ней самой как элементе того удивительного единства, которое мы теперь обозначаем словосочетанием «культура Древнего Египта»12
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Династический период в истории Древнего Египта охватывает промежуток от конца IV тыс. до н. э. до начала эпохи эллинизма и включает время правления тридцати царских династий, перечисленных в списке египетского жреца Манефона (IV—III в. до н. э.). На протяжении этого периода выделяют следующие исторические промежутки: Раннее царство (I—II династии, ок. 3000—2800 г. до н. э.), Древнее царство (III—VI династии, начало XXVIII — середина XXIII в. до н. э.), I Переходный период (VII — первая половина XI династии, середина XXIII — середина XXI в. до н. э.), Среднее царство (вторая половина XI—XII династии, середина XXI — начало XVIII в. до н. э.), II Переходный период (XIII — XVII династии, XVIII—XVII в. до н. э.), Новое царство (XVIII — XX династии, XVI — начало XI в. до н. э.), Поздний период (XXI — XXVI династии, XI—VI в. до н. э.). В 525 г. до н. э. Египет был завоеван Ахеменидами и оставался под их властью с небольшими перерывами вплоть до 332 г. до н. э. О проблемах древнеегипетской хронологии см. Бикерман, 1975, с. 77—78, 176—179.
2. О космологических представлениях в Древнем Египте см. Матье, 1956; Франкфорт и др., 1984, гл. 2; Anc. Cosm., 1975; EAT, I, с. 2; об астрологии см. Gundel, 1936; Lindsey, 1971, с. 7—9; Parker, 1959; 1978; Waerden, 1974, с. 32—37.
3. Проблемы астрономической ориентации пирамид и других памятников в Древнем Египте не рассматриваются в настоящей работе; по этому вопросу см. Zaba, 1953, а также Neugebauer, 1980, на русском языке см. Замаровский, 1986, с. 298—303.
4. Речь идет именно о деревянных гробах, а не о каменных саркофагах.
5. Имена древнеегипетских правителей в настоящей статье приводятся в транскрипции, принятой в издании Бикерман, 1975, с. 176—178.
6. Посвященная Египту глава в «Истории астрономии» А. Паннекука не отвечает уровню современных знаний в этой области (см. Паннекук, 1966, гл. 7 и примечание переводчика на с. 569).
7. Так считает Р. Паркер, но его мнение принято не всеми египтологами и, возможно, будет пересмотрено в дальнейшем.
8. Паркеровская реконструкция принята не всеми специалистами. Так, Э. Бикерман не упоминает о ней в своем фундаментальном исследовании (см. Бикерман, 1975, с. 35—38, прим. 37).
9. В подобных определениях необходимо учитывать следующие моменты. В настоящее время гелиакический восход Сириуса наблюдается в Египте в начале августа и поэтому не может служить указателем начала наводнения. Однако раньше имела место другая ситуация. Дата восхода постоянно смещается вследствие прецессии относительно даты солнцестояния приблизительно на один день за 120 лет, становясь все более поздней. Можно поэтому определить эпоху, когда восход наступал незадолго до начала наводнения ил и одновременно с ним. При этом если за начало наводнения примем первый подъем воды, то получим более раннюю оценку, если же остановимся на моменте максимума, то придем к более поздней дате приблизительно на тысячелетие. Необходимо, кроме того учесть, что дата восхода может сильно колебаться при изменении широты места наблюдения. Для Египта это широтное колебание составляет около пяти дней, что также должно быть учтено, если хотим получить оценку, имеющую значение для истории. В качестве возможных пунктов наблюдения обычно называют крупные культовые центры Древнего Египта — Мемфис, Гелиополь, Фивы и т. д., однако нет серьезных оснований, чтобы предпочесть какой-нибудь из них. Необходимо также иметь в виду, что результат определения даты восхода сильно зависит от конкретных условий наблюдения. Гелиакический восход Сириуса может наблюдаться в Египте на пять дней позднее даты, когда он на самом деле имел место (Winlock, 1940, с. 458—459). Это случайное запаздывание восхода, с одной стороны, служит доводом в пользу более ранней даты, с другой стороны, вносит дополнительную неопределенность в проблему в целом.
10. О проблемах, связанных с использованием «периода Сотис» для установления астрономически обоснованной хронологии Древнего Египта, см. Бикерман, 1975, с. 36—37, 77—78; Идельсон, 1975, с. 328—336; Струве, 1937; Стучевский, 1976, с. 266—268; Neugebauer, 1939; Parker, 1950; 1952; 1971, с. 21—26; Waerden, 1974, с. 10—11.