[23]. Многие годы спустя после убийства Дутова в советской печати можно было наблюдать негласное соперничество различных ведомств и организаций, ставивших успех операции в заслугу именно своим сотрудникам.
Несмотря на наличие необходимой источниковой базы в архивах СССР, специальных работ, посвящённых жизни и деятельности Дутова, исключая более или менее однотипные энциклопедические статьи[24], по вполне понятным причинам в советской историографии до 1989 г. создано не было, однако такие работы были написаны в годы Гражданской войны на неподконтрольной большевикам территории России, а также в русском зарубежье.
Первым по времени издания серьёзным очерком жизни и деятельности Дутова является его официальная биография, выпущенная в 1919 г. в Троицке, бывшем тогда административным центром Оренбургского казачьего войска (прежний центр, Оренбург, был занят красными)[25]. Собственно, биографическая часть этой брошюры предельно апологетична, но для исследователей это издание ценно не столько как исследование жизни и деятельности оренбургского атамана, сколько как источник, так как сведения для него, по всей видимости, давал сам Дутов, а в приложении к этой биографии опубликовано значительное количество документов о деятельности Дутова.
С окончанием Гражданской войны относительно свободное изучение биографии Дутова было возможно лишь в среде русской эмиграции. В роли первых биографов атамана с краткими очерками выступили оренбургские казачьи генералы И.Г. Акулинин (иногда под псевдонимом «Оренбурец») и А.В. Зуев[26]. Однако эти люди, лично знавшие Дутова или являвшиеся его соратниками по борьбе, не могли быть полностью беспристрастны в своих оценках, не ставили своей задачей написание исчерпывающего труда об оренбургском атамане, да и по объективным причинам отсутствия в их распоряжении необходимых документов просто не могли это осуществить. Помимо этого в эмиграции было написано ещё несколько незначительных очерков о Дутове, а также работ общего характера, в которых содержались сведения о разных эпизодах его жизни[27]. Вышла и малоизвестная брошюра «Генерал Дутов: Биография и деяния. Воспоминания соратников» (Харбин, 1928), единственный известный экземпляр которой сохранился во Владивостоке. К сожалению, в ходе работы над книгой мне не удалось ознакомиться с содержанием этой брошюры.
Разумеется, для участников Белого движения Дутов являлся священной фигурой, это связано с тем, что оренбуржцы достаточно быстро растворились в среде русской эмиграции, а подавляющее большинство ветеранов Белой борьбы знало об оренбургском атамане только понаслышке. Реального человека подменил искусственно созданный штамп. Точно такой же штамп, только с противоположным знаком, существовал и в СССР (Это утверждение автора, пожалуй, излишняя дань объективистскому подходу, тем более что вся книга рисует А.И. Дутова как выдающегося деятеля эпохи 1917–1920 гг. Вряд ли к тому же оценки этой личности белыми и красными равно удалены от истины. — Ред.).
Непросто проходил процесс реабилитации имени Дутова на родине атамана. На излёте советской эпохи партийные функционеры, справедливо опасаясь возможных репрессий за свою деятельность, позволили публиковать в партийной печати материалы, в том числе и о Белом движении[28]. Однако тут же, на всякий случай, публиковались и материалы прямо противоположного характера. Нельзя не отметить одну из таких работ, касавшуюся биографии Дутова. Автор этой заметки, член Союза писателей СССР Ю. Никифоренко, осенью 1990 г. писал: «Свыше 70 лет нет царя, а вот цареугодничество… сохраняется… Вот, к примеру, до сих пор иные «наследники» бредят по белоказачьему предводителю А.И. Дутову. Нам заново[29]живописуется его образ, только на этот раз «опускается» его практическая деятельность, а на передний план выдвигаются штрихи к портрету (привычки, мысли, анкета). И незаметно на свет божий предстаёт чуть ли не прогрессивный деятель, да вот и не дали большевики развернуться таланту, прервали его бурную работу за «общечеловеческую мораль и нравственность»… Дутов, захватив Оренбург, держался не на любви к себе со стороны простых людей, а на штыках, на терроре и насилии… Можно бы привести ещё немало фактов, рисующих совсем в иных красках образ белоказачьего атамана, у которого находятся ныне сердобольные «адвокаты», одновременно испытывающие явную ненависть к подлинным героям, чей ратный подвиг был отмечен Почётным революционным Знаменем ВЦИК»[30]. Такой подход, казалось бы, должен остаться в безвозвратном прошлом, однако и в современной отечественной историографии всё же довольно часто встречаются рецидивы советского периода.
Лишь с конца 1980-х — начала 1990-х гг. после открытия доступа к архивным фондам по истории Белого движения, ослабления, а затем и отмены партийного идеологического диктата в СССР, а после его распада и в России стало возможным непредвзятое изучение жизни и деятельности Дутова. Однако поздняя советская и постсоветская историография деятельности Дутова вплоть до настоящего времени представлены в основном энциклопедическими, популярными или в лучшем случае научно-популярными статьями небольшого объёма, подавляющее большинство которых, даже несмотря на свою краткость, содержат сведения, имеющие мало общего с действительностью[31]. Ошибки некоторых авторов красноречиво свидетельствуют о непрофессиональном подходе к рассматриваемым вопросам. Один из наиболее оригинальных примеров — превращение в претендующих на историзм работах писателя В.Е. Шамбарова одного из участников ликвидации Дутова К.Г. Чанышева сразу в двух человек[32]. Справедливости ради отмечу, что научно-популярному жанру отдал должное и автор этой книги, впрочем впервые введя в научный оборот ряд документов о Дутове[33].
По-настоящему заслуживающими внимания можно назвать только несколько публикаций о Дутове и отдельных аспектах его жизненного пути. Среди авторов такого рода работ нельзя не упомянуть безвременно ушедшего из жизни талантливого оренбургского историка, основоположника современного изучения антибольшевистского движения оренбургского казачества В.М. Войнова, ставшего первым биографом атамана ещё в СССР. В 1993 г. И.Ф. Плотниковым была опубликована небольшая статья о взаимоотношениях Дутова и Колчака, основанная на изучении пяти сохранившихся писем Дутова к Колчаку. Кроме того, вызывает интерес основанная на материалах дальневосточных архивов статья хабаровского исследователя С.Н. Савченко о поездке Дутова на Дальний Восток в 1919 г.[34]
Исследованию движения Дутова посвящена кандидатская диссертация Н.А. Чирухина[35]. Однако следует учитывать, что эта работа была написана в начале 1990-х гг. на волне демократической эйфории, что отразилось на оценках автора, и охватывает лишь период до ноября 1918 г. Автор провёл большую работу и привлёк значительный объём архивных документов, придя к выводу о том, что эскалация Гражданской войны вынудила Дутова пойти на свёртывание демократических начал и ужесточение политического режима, установление военной диктатуры. Несмотря на добросовестность проведённого исследования, с такими выводами согласиться нельзя, поскольку режим Дутова никогда не был диктатурой в полном смысле этого слова. Кроме того, если не принимать во внимание начальный период борьбы в конце 1917-го — начале 1918 г., когда Дутов ещё не обладал реальной властью в войске, его режим практически не изменил своего политического облика.
В статье близкого к ФСБ журналиста А.Е. Хинштейна и сотрудников Центрального архива ФСБ (ЦА ФСБ) А.Т. Жадобина и В.В. Марковчина в газете «Московский комсомолец-воскресенье» впервые опубликованы до сих пор недоступные для исследователей документы ВЧК из архива ФСБ и изложена официальная версия обстоятельств ликвидации Дутова[36]. В 2005 г. депутат Государственной думы А.Е. Хинштейн, правда, уже без соавторов опубликовал в своей книге «Подземелья Лубянки» очерк «Конец атамана», написанный с привлечением документов ЦА ФСБ[37]. В основе очерка всё та же статья из «Московского комсомольца», впрочем до крайности популяризированная и сдобренная низкопробными сравнениями, видимо призванными, по мнению этого автора, воссоздавать историческую атмосферу[38].
В 2000-х гг. опубликовано несколько серьёзных работ о Дутове. Это статья оренбургского историка Д.А. Сафонова «Легенда о «казачьем мятеже»», в которой рассмотрены различные трактовки начального периода борьбы Дутова и предлагается авторская точка зрения, основанная на архивных данных. Уральский историк Е.А. Плешкевич в небольшой статье провёл сравнение жизненного пути А.И. Дутова и Г.М. Семёнова. По мнению Плешкевича, офицеры казачьих войск взяли на себя руководство казачьим движением в связи с отсутствием в казачьих войсках сколько-нибудь значительного слоя интеллигенции. Автор статьи, отметив, что оба атамана честно выполняли свой долг, почему-то затруднился ответить на вопрос, поставленный в заглавии статьи, — являются ли они героями или предателями Отечества? Нельзя не отметить книгу уже упоминавшегося В.В. Марковчина «Три атамана», первая часть которой посвящена поездке Дутова на Дальний Восток и ликвидации атамана. Работа Марковчина, несмотря на ряд ошибок, представляет, прежде всего, археографический интерес, поскольку в ней опубликованы некоторые по-прежнему недоступные даже для специалистов документы о деятельности Дутова из ЦА ФСБ. Ещё одно исследование — статья К.Э. Козубского и М.Н. Ивлева, анализирующих различные версии обстоятельств ликвидации Дутова, в том числе на основе документов, ранее опубликованных В.В. Марковчиным и его соавторами