– Сюда лучше не заходите, – прохрипела она. – Тут где-то старые ложки лежат, можете споткнуться.
– Да, хорошо, – ответил парень и воспользовался моментом, чтобы вернуться к Лие на светлую сторону зала.
– Остановиться у нас решили? Это вы удачно, тут такие живописные края! Я, правда, уже плохо вижу, но зато помню, какие они прекрасные. – Старуха продолжала уверенно идти к стойке буфета, минуя все возможные препятствия. – Если хотите, мой муж даст по полю на тракторе покататься… Саша! Да где тебя носит, у нас посетители!
Удивленная Лия прошептала парню:
– Это та груда ржавого металла?
– Может, у них еще один есть, – тихим заговорщицким тоном ответил он ей.
Чтобы не нарушать рамок приличия своим беспардонным шепотом, они сразу же обратились к хозяйке:
– Не стоит хлопот, – заговорила с ней Лия. – Мы еще не знаем, хотим ли вообще останавливаться. Просто зашли поесть.
– А-а, еда, это всегда пожалуйста, у нас тут пальчики оближешь. – Старуха жестом пригласила их устраиваться поудобнее.
Обрадованные перспективой поесть чего-то горячего молодые люди заняли первый от входа столик с кожаным красным диваном на три стороны, усевшись напротив друг друга. Они пытливо смотрели по сторонам, наперебой урча животами и истекая слюной. Пожилая женщина ностальгически ухмыльнулась и поставила свечку на буфетную стойку, осветив многочисленные фотографии своей молодости, безжалостно стертой пространством. На счастливых замерших лицах некогда молодой красавицы и ее мужа сияли улыбки. Кожа старухи когда-то была нежно-розовой, а волосы пышными и каштановыми, такими же струящимися райскими волнами, как у Лии. Муж ее был не столь привлекательным и, скорее всего, не сильно и изменился.
– Ну где же тебя носит, хрыч старый! – снова крикнула хозяйка куда-то в пустоту, а потом опять обратилась к гостям: – Может быть, вам меню дать или так закажете?
– Давайте так, безумно хотим есть, – ответила девушка, посматривая на парня. – Нам жареной картошки. Ты же любишь картошку?
– Да, нам две порции, – громко ответил Платон.
Слова повторились многочисленным эхом в вытянутом вдаль зале закусочной и замолкли, растворившись в неизвестности пустоты.
– Ох, к сожалению, картошки у нас нет, – ответил старческий голос за прилавком для заказов. – Может быть, что-то другое.
– Тогда пельмени, – сказала девушка, потирая сложенными на столе руками. – Ты же любишь пельмени?
– Да, две тарелки пельменей, – громко повторил парень.
– Простите, но пельмени совсем недавно закончились, – молниеносно ответила хозяйка закусочной.
– Тогда, может быть, борщ? – развела руками Лия.
– Увы! – крикнула женщина и, задумавшись, добавила. – Лучше я вам меню дам.
– Спасибо, так будет лучше, – попыталась скрыть сарказм девушка, но по хмурому лицу парня поняла, что ей это не удалось.
Хозяйка заковыляла из-за стойки, миновала тянущийся от дверей просторный проход, перешла границу тьмы и света, и оказалась под лучами солнца. Сморщенными руками она держала меню. Все приглушенные тенью морщины теперь казались ярко очерченными, вдавленными прямо ей в кожу, огромными складками свисавшую с некогда замечательного лица. Дойдя до занятого нежданными посетителями стола, она положила на его центр распечатанный список блюд.
– Вот, пожалуйста, – сказала она и достала из складок фартука старый блокнот, приготовившись записывать заказ.
Лия с Платоном удивленно приподнялись со своих мест, нависнув над столом. Не трогая единственное на двоих и, наверное, на всю закусочную меню, они рассмотрели его и разом подняли на хозяйку изумленные глаза.
– Блины? – спросили они в один голос.
– Ну да, а что такого? – спросила старуха. – Мы готовим очень вкусные блины на сметане.
– В смысле тут то́лько блины, – повторила уже одна девушка, отпихивая руку пытавшегося одернуть ее парня. – Зачем вы тогда спрашивали, что́ мы будем? И тащили сюда меню?
– А? Не расслышала, – ответила хозяйка. – Слух с возрастом совсем уже не тот.
– Мы говорим, нам две порции, пожалуйста, – сказал Платон, пока Лия продолжала молча кипеть.
Как только женщина достаточно удалилась, он наклонился чуть ближе к девушке и очень тихо проговорил:
– Давай полегче, они наша единственная надежда не умереть голодной смертью. К тому же вроде гостеприимные. А у нас даже нет денег, чтобы заплатить. Придется придумывать что-то по ходу.
– А денежки у вас, кстати, есть? – спросила словно услышавшая его с другого конца зала старуха. – Мы бесплатно не кормим.
– Конечно! Мы вообще на машине, все у нас есть, – ответил парень, удивленно посмотрев на Лию, на что та лишь развела руками.
– Машина – это хорошо, – отвлеклась хозяйка. – Мой муж любит машины. Кстати, Саша! Давай уже топи печь! Блины надо жарить!
Никто не обратил внимания на сказанные мимолетом слова, и женщина приступила к готовке. Она перенесла свой большой вес вперед и склонилась над ящиком, спрятанным в нишах разделочного стола, достала оттуда затянутую паутиной сковороду и пыльную кастрюлю с блинным тестом. Подняв подол фартука, быстро смахнула белый налет с черной чугунной посуды, а маленькой десертной ложкой аккуратно сняла со взбитой смеси молока и муки верхний слой накопившейся за долгие градусы пыли.
– Ну вот, как новенькое, – проговорила она себе под нос, вспоминая былые хлопоты за плитой.
Голодные путешественники кривили лица и отворачивались в другую сторону, но были не в силах отказаться от вожделенной еды. Они услышали грохот заведенного где-то вдали дизельного двигателя, и вместе с синим туманом, несущим непривычный запах солярки, зал начал наполняться электрическим светом. Поначалу тусклый, он становился тем ярче, чем реже генератор плевался хрипами в отчаянных попытках продолжить работать. Невидимый гостям муж хозяйки приюта для дальнобойщиков поддерживал двигатель в рабочем состоянии, и вместе с появлением света начала жарить печка, встроенная в буфет. Зашкварчало жидкое тесто на раскалившейся сковороде, готовка пошла на лад. Появился запах первых блинов, проступающий сквозь вонь солярки, и у гостей снова потекли слюнки. Ждать оставалось недолго.
Лия поднялась с места и взяла на стойке, вытянутой в длину на десять барных кресел, большой прозрачный графин с водой, закрытый от пыли стеклянной крышкой. Девушка вернулась на место и, поставив добычу на середину стола, разлила воду по стаканам, поднесла ко рту свою порцию и с показным наслаждением, какое увидишь только в самых дорогих рекламных роликах, начала утолять нестерпимую жажду. Все в ней было прекрасно – и мягкий цвет гладкой кожи, и яркие струящиеся волосы, и идеальное, со всех сторон, освещение. Недоставало только фотографов и довольных киношников, но это дело наживное. На пару с Платоном они высосали графин и приготовились к основному блюду.
Горячие, еще дымящие светлым паром блины были поданы сложенными в высокую стопку на широкой плоской тарелке и дополнены парой горшочков со сметаной и медом. На белом столе между парнем и девушкой образовалась сказочная идиллия. Оставалось только насладиться моментом и наесться до отвала, до чертиков, пока рот может двигаться, а руки в состоянии скатывать новый блин – так силен оказался голод и так крепко он овладел их мыслями.
– Какие-то вы худые, ребята, – сказала старушка.
Она уже закончила свои кухонные дела и собиралась идти наверх.
– Мало питаетесь? Кожа да кости, кошмар. Ну ешьте, ешьте.
Только тогда Платон заметил, как исхудала его рука, а сидевшая напротив Лия оказалась тонкой, как изнурившая себя диетой модель. Проехав больше сотни километров, они оставили след не только на дороге, но и на собственном теле. Неудивительно, что так сильно хотелось есть. Еще немного и они вообще могли умереть.
Погруженный в эти пессимистичные мысли Платон схватил мягкий горячий блин и стал жадно его кусать. У задержавшейся рядом хозяйки это вызвало искреннюю улыбку и слезы на глазах.
– Прямо как мой сынок. Ну кушайте, кушайте. Может, вам комнату еще приготовить?
Парень хотел отказаться, но из набитого едой рта не вырвалось ни одного членораздельного слова. Он чуть не подавился, пытаясь поскорее все проглотить и вежливо отклонить предложение.
– Там и ванная есть, – добавила хозяйка. – Отмокнете хоть с дороги.
– Берем! – сказала как отрезала мечтавшая о ванне Лия.
Наконец освободивший рот парень вынужден был с нею согласиться, но, как только чересчур гостеприимная женщина поднялась по ведущей на второй этаж лестнице, склонился над столом, чтобы сократить дистанцию до своей спутницы.
– Ты уверена, что это безопасно? Не нравится мне она.
– Не опаснее поездки по дебрям безлюдной страны, – съязвила Лия и продолжила есть блины, а потом добавила: – И вообще, из всего множества неприятностей, которые могли нас тут поджидать, старая супружеская чета – самый удачный вариант.
Остаток трапезы они провели уткнувшись в собственные тарелки. Насколько бы сильно Платону ни хотелось романтики второго свидания, окружавшие молодых людей события, отвлекали все внимание на себя. Случайные приключения вроде этого визита в странное незнакомое место бросали вызов, полностью заполняли мысли и вынуждали постоянно оставаться настороже. С грустью для себя парень осознал, что в тот момент они с Лией скорее были напарниками в общем деле, чем кайфующей от романтического круиза парочкой. От обоих требовалось быть максимально сдержанными и серьезными. Погруженный в осознание великой значимости момента Платон смаковал свои философские мысли, пока Лия наполняла найденный под прилавком пакет оставшимися блинами и прятала его в рюкзаке парня. Наверное, и ему следовало меньше думать, а больше действовать.
– Ты что, воруешь еду? – спросил он.
– За все же заплачено, – использовала она первую пришедшую на ум сиротскую отговорку.
– Еще нет. И мне вообще нечем платить, – задумался парень.
– Хм… В моем платье без карманов тоже кошельков не водится, – ответила она. – Ну ничего, что-нибудь да придумаем.