– Ну тогда знайте. Так его звали.
Стало очевидно, что низенький ученый в черном костюме оказался не скудоумным сектантом. Скорее наоборот, приехавшие из Фрибурга путники сами оказались невежественными провинциалами.
– А что он сделал, этот Эпштейн? – спокойно спросила Лия, выходя из-за спины священника.
– Ни много ни мало открыл пространство-время, – ответил ее визави. – Именно благодаря ему был изобретен сверхсветовой двигатель, остановивший Землю, и именно благодаря ему мы теперь можем объяснить все то, что после этого с нами произошло…
Ученый «Детей свободы» внезапно задумался и иронично усмехнулся, покачав головой.
– А ведь в каком-то роде его действительно можно считать святым, – добавил мужчина. – Так что вы оказали сыну честь, назвав его этим именем. Жалеть тут точно не о чем.
Удивительно! Будто стремительный ураган пронесся в мыслях Платона и Лии, оставив после себя один главный вопрос: как же они раньше не догадались?! Древняя сгоревшая библиотека всем своим видом намекала, что в ней должен висеть портрет писателя или ученого. Разумеется, подсознательно они о чем-то подобном подозревали, но не могли и помыслить, что все выльется в такое безумное совпадение с пространством-временем. Впрочем, случайного человека не назовут святым, пусть даже и по ошибке. Это неписанное архетипичное правило человечества. Ведь всем известно, что людей связывает единый духовный эгрегор, через который они обмениваются идеями, находясь в разных частях планеты. Придуманная в одном месте идея попадает в невидимые энергетические каналы и сразу же становится доступной всему живому. Так были параллельно изобретены многие вещи и написаны многие книги.
Пауза в исследовании здания затянулась так сильно, что не выдержала нервного напряжения и лопнула, открыв тем самым путь дальше, в глубины манящей знаниями, но пугающей опасностями твердыни зла, как ее называли повстанцы. Ученые скрутили карту, собрали с пола походные вещи и уже двинулись в путь. В этот момент раздался оглушительный грохот, и мраморные стены содрогнулись. Кое-где осыпалась лепнина, и даже один раненный в перестрелке атлант упал со своего базамента и разлетелся на тысячи белых осколков. Казалось, что началось землетрясение. Когда произошел второй толчок, собравшиеся на лестнице «дети свободы» схватились за перила, чтобы в случае чего не сломать себе шею на ступенях.
Будучи геологом по образованию, Платон понимал, что геологические плиты под столицей не может трясти. Приобретенные им новые знания о неподвижности Земли лишь убеждали в этом, поэтому вариант оставался один. Платон хотел первым озвучить свою догадку, но кто-то из ученых его опередил.
– Армия! – закричал старик в очках. – Они стреляют по зданию! Надо действовать быстрее. Вперед, нельзя терять ни метра!
Отряд ринулся на служебную лестницу, ведущую на верхние этажи. Помимо шестерых светил науки в его состав входили два врача, Лия с Платоном, священник и еще пара вооруженных автоматами инсургентов, приставленных для охраны. Сквозь множество глухих стен раздавались звуки далекой стрельбы – это штурмовики разбирались с разрозненными защитниками здания. Задачи же второго отряда были сугубо научными. Ученые поднялись на второй этаж и, убедившись, что на нем царит спокойствие и тишина, побежали выше. В собственном мире этого здания каждый этаж содержал в себе целый жилой район или комплекс организаций, поэтому подъем на несколько десятков метров на самом деле был намного важнее, чем казалось на первый взгляд. Третий этаж группа ученых предусмотрительно миновала – из-за закрытых дверей с дырами от пуль звучали раскатистые автоматные очереди и взрывы гранат. На четвертом вновь была нарушаемая дальним грохотом тишина, а на стене висела золотая табличка с надписью «Церковь инопланетных создателей». На пятом этаже группа покинула лестницу, выйдя в просторный и освещенный лампами коридор. В самом конце процессии из десятка людей шли Лия, Платон и потерянный Павел.
Священник уже не рвался провести обряд упокоения для трупов, коими, скорее всего, был завален весь третий этаж. Он совершенно перегорел и запутался в потаенных желаниях и антижеланиях, поэтому просто плыл по течению.
На пятом этаже, судя по плану здания, располагалась президентская библиотека, научная лаборатория и вход в медицинский центр, занимавший сразу несколько уровней. Потолки стали меньше десяти метров, но все равно оставались неприлично высокими, минимум в три человеческих роста. Стены украшали панели из красного дерева и золотые узоры. Через каждые несколько шагов висел цветной телевизор. В мирные градусы они показывали приятную расслабляющую картинку, но теперь на всех экранах шел выпуск экстренных новостей. Под потолком тянулись инкрустированные драгоценными камнями карнизы. Убранство здания выглядело слишком нагло и неприлично посреди мира голода и нищеты, обнажало бездуховный внутренний мир здешних жителей и их ви́дение положения простого народа относительно господ. Золотая табличка церкви инопланетных создателей, которую они выставили как защиту своей спящей совести от пробуждения, лишь подтверждала эту догадку. Отовсюду глядела миллионная дороговизна. Платон с Лией разевали провинциальные рты, а Павел стыдился роскоши хранителей своей религии, всегда убеждавшей обычных людей в важности скромного образа жизни и необходимости самопожертвования ради всеобщей цели. Теперь он видел, что эта общая цель была лишь ширмой в театре для глупцов, которая отвлекала внимание жалких людишек от оргии алчности за их счет. Священник с ужасом крутил головой и покрывал себя овальным знамением, чтобы защититься от окружающего грехопадения.
Платон заметил это и удивился, что высокий сановник, названный апостолом, никогда раньше не был в доме правительства.
– Священников сюда не допускали, – сказал Павел. – Говорили, что нельзя отвлекать главу церкви от аскетичного святого служения.
– По золотой табличке вашей церкви и общей роскоши не скажешь, что инопланетные боги проповедуют скромность.
Священник лишь поджал губы, почувствовав, как изнутри вырывается злоба. Черная ряса теперь соответствовала его настроению гораздо сильнее, чем когда-либо прежде…
Новое сотрясение здания заставило отвлечься от философских мыслей. Даже телевизоры зашатались на стенах, а с потолка посыпалась позолота. Жуткий грохот разнесся по всему этажу, будто бетонный атлант уже падал всем своим телом на грешный город. Платон с Лией едва устояли на ногах, а испугавшиеся резких толчков ученые попадали на пол.
Два охранявших их автоматчика связались по рации с улицей и узнали, что здание обстреливают из танков. Армия окружила центр города и стреляла в окопавшихся бунтовщиков. В небоскреб они попадали случайно, а может быть, и специально, добиваясь таким образом каких-то собственных целей. Когда вожака волчьей стаи окружают враги и дальнейшая судьба его становится неопределенной, остальные звери сразу же начинают грызться за право назваться новым лидером или же, как в случае с людьми, главой страны. В пользу этой версии говорил систематический обстрел здания танками. У генералов уже был запасной план дальнейшей жизни страны. Что-то подсказывало, что он был ничуть не лучше действующего режима. Но и, наверно, не хуже.
– Мы должны спасти как можно больше знаний и технологий! – воскликнул один из ученых.
Коллеги попытались его успокоить и отвели в библиотеку, пока двое автоматчиков обследовали этаж. Томительное ожидание в самом начале длинного коридора заставляло нервничать и бояться быть погребенными под километровой грудой бетона. Но чтобы не терять ни малейшей возможности, ученые начали шерстить президентскую библиотеку. Лия с Платоном из праздного интереса присоединились к изучению огромного помещения с книгами. Здание потряхивало с каждым новым шагом, но колосс держал удары, и оставалось только гадать, что окажется прочнее – власть узурпатора или этот небоскреб в пугающей форме атланта.
От бомбардировки шатались ряды книжных полок, содержимое которых начало падать на пол. Ученые слетелись в дальний угол отдела научной литературы как пчелы на мед, а Лия с Платоном ходили между стеллажами с художественными произведениями. Чтобы совладать с трясущимися от каждого выстрела по зданию ногами, они принялись поднимать упавшие книги, хоть как-то задействовав тело, отвлекаясь от панической обстановки. Павел принялся им помогать, но вместо того чтобы ставить книги на место, складировал их в более устойчивые стопки возле книжных полок. Яркое освещение помогало видеть самые мелкие буквы на раскрытых страницах, но непременно гасло при каждом сотрясении здания. Как только волны вибраций уходили ниже к фундаменту, чтобы рассеяться под землей, свет вновь разливался из сотен сверкающих ламп. Прекрасные позолоченные люстры в форме подсвечников свисали с шестиметрового потолка и создавали ощущение торжественности. Обстановка библиотеки напоминала о празднике в период чумы.
Платон еще никогда не видел столько книг в ярких твердых обложках. Поднимая одну из них с пола, он случайно посмотрел на название и, словно от удара током, дернул рукой. Не поверив своим глазам, он подозвал Лию.
– Смотри, что это, – удивленно сказал он. – «Моби Дик», Герман Мелвилл.
На синей обложке красовалось знакомое женщине море и прекрасный огромный кит, взятый на прицел корабельного гарпуна.
– Они что, скопировали моего «Моби Рика»?! Или как это понимать? Слегка измененное название, немного другой автор и почти такая же обложка.
Лия взяла протянутую Платоном книгу и стала листать первые главы, читая страницы одну за другой.
– Текста намного больше, – сказала она, пробежавшись по нескольким фрагментам. – Написано более мрачным стилем. Они перепечатали известную книгу, чтобы добавить другой смысл? В моем варианте она более добрая… Смотри, как они ненавидят китов!
– Поразительно. – Платон ткнул пальцем в текст на титульной странице. – Посмотри сюда. Издание 2021 года, коллекционное.