– Президент Селин, как все знают, простой человек из народа, родившийся в момент Великого разлома. Можно сказать, он первый человек новой эпохи, и кому как не ему вести нас к порядку и процветанию?..
Резкий хлопок ознаменовал собой взрыв еще одного телевизора, но пропагандистская армия врага была бесчисленна и бессмертна. Насколько могли видеть глаза, вдоль всего закругляющегося коридора пятого этажа висели экраны, питаемые каким-то чудовищно сильным источником электроэнергии. Даже взрывы внутри и снаружи здания не могли его обесточить.
– Родителями президента Селина были обычные люди, пропавшие без вести в момент катастрофы. Их судьба после Великого разлома никому неизвестна, но память об этих, без преувеличения, достойнейших людях теперь живет в их великом сыне…
Лия и Платон уже миновали неинтересные им научные лаборатории и остались в компании двух знакомых по станции метро докторов и священника. В нескольких метрах впереди по коридору крался вооруженный повстанец, заглядывая в каждую дверь и знаками разрешая идти дальше за ним.
– Я уже раньше слышала, что лидер Селинии сирота, – прошептала Лия. – Нам рассказывали в детском доме, чтобы вызвать в нас патриотизм. Но я не знала, что его родители погибли в момент Великого разлома.
– Не погибли, – поправил ее Платон, – а пропали без вести. Помнишь ту безумную старуху Марию из затерявшегося мотеля, пережившую апокалипсис и потерявшую своего сына? Она называла его Славиком – уменьшительное от Вячеслав. Вдруг это он и есть? И вообще, представь, сколько подобных семей было разлучено.
– Мне старуха уже не кажется настолько безумной, – ответила Лия. – После того, как я узнала, что пережившие Великий разлом почти сразу умерли или сошли с ума. А она до сих пор жива и даже ведет себя относительно спокойно. Выходит, что первое впечатление ложное и она достойная женщина. Надо же, как все может повернуться, если посмотреть под другим углом. И как может измениться восприятие одной на всех действительности, если узнать больше информации, расширить, так сказать, свой взгляд на мир.
– Вячеславу Селину выпала непростая доля. В опустошенном мире он вынужден был быстро взрослеть и помогать малочисленным людям нового поколения восстанавливать цивилизацию на образовавшихся руинах…
Пули взрывали кинескопы один за другим, осколки засыпали ковер, но звук все равно доносился из телевизоров в дальнем конце коридора. Было непонятно, кому они вещают на этом научном этаже, но вполне возможно, что, подключенные к единому кабелю, все трансляторы небоскреба могли показывать только одну передачу. Гораздо больше пользы от них было на жилых этажах, где в ловушке обстрела оказались тысячи человек.
– Проявив лидерские качества, он честно победил на первых и последних демократических выборах, после чего отменил их, избавив народ от возможности ошибиться. Восстановленную из руин столицу он назвал в честь своего праотца Александра и построил главное здание правительства по своему образу и подобию…
Очередной взрыв содрогнул стены и потолок. Казалось, что происходило очень медленное землетрясение. Один телевизор даже не удержался на стене и разбился о пол, засыпав ковер еще бо́льшим количеством стеклянных осколков. Чтобы не порезаться, Платон с Лией обошли их по другой стороне коридора и увидели, как в открывшемся взору дальнем конце этажа показался вход в медицинские лаборатории. До ответов на все вопросы уже было рукой подать, и показалось, что остаток их путешествия пройдет без проблем, как вдруг голову Лии прострелил резкий спазм.
– О нет, опять началось… – жалобно простонала она.
Платон взял ее слабую руку и потянул вперед.
– Можно скорее? – спросил он у медиков, которые тоже услышали слова женщины.
Двое мужчин в белых халатах синхронно кивнули и гуськом побежали вперед.
На экранах телевизоров мелькали фотографии президента в образе мудрого старца. Опустошенным стеклянным взором он смотрел в глаза граждан страны и неожиданно для всех собравшихся в небоскребе повстанцев. Легкая, неосязаемая улыбка пыталась пробиться сквозь подтяжку лица. Для своего трехсоткругового возраста этот седой человек сохранился просто отлично.
– Подняв страну из руин, наш лидер смог остановить вторжение Шестого рейха с темной стороны Земли. Только его непосильный личный вклад в разработку супероружия позволил нам отстоять независимость и удержать контроль над нашими богатствами…
– Ага, богатствами, которые невозможно получить без талона… – перебил диктора один из медиков, но Платон грозно покачал головой, имея в виду, что нечего шутить в такой обстановке – Лие с каждым шагом становилось все хуже.
Они подошли вплотную ко входу в медицинские лаборатории, и автоматчик нырнул внутрь обследовать комнаты на предмет наличия предполагаемого противника. Самые нервные мгновения ожидания Лии с наполняющей голову болью разбавлялись тараторящим диктором из последнего оставшегося на этаже целого телеэкрана.
– В такой сложный, переломный момент нашей борьбы с врагом внешним и внутренним хочется напомнить, что помимо чудо-оружия президент Селин разработал и структурировал таблицу химических элементов, носящую теперь его имя…
Павел устал слушать давящий на мозг голос и аккуратным движением руки отключил телевизор, чтобы побыть в тишине. Он слишком сильно запутался. Попал в сети – ошметки порвавшихся в этом шторме парусов своей веры, не рассчитанных на соприкосновение с правдой. Его закошмаренным мыслям требовался покой, и он его получил. В наступившей на миг тишине он понял, что хотел вовсе не тишины, а чего-то другого.
Автоматчик вернулся к двери и сообщил, что внутри чисто, а несколько гражданских врачей, не успевших покинуть этаж, теперь привязаны к своим рабочим столам. Безликий верзила впервые с начала штурма расслабился, сел на пол и достал рацию, чтобы связаться с улицей. В этот момент Лия с Платоном уже вошли в помещение, а два доктора «Детей свободы» бросились расспрашивать связанных коллег, где находится ближайший аппарат МРТ.
Оказавшийся не у дел Павел хмуро брел позади, безучастно оглядывая белоснежный медицинский центр. Потолки тут были уже пониже, всего три метра высотой. Обусловлено это было всяческим дорогим оборудованием и резервными источниками питания. Никогда прежде он не видел столько техники, будто взятой с космического корабля инопланетных создателей. Еще совсем недавно от такой картинки у него забилось бы сердце, но теперь бывший священник просто сел на ближайший вращающийся стул возле придвинутого к стене стола и стал крутиться на нем, отталкиваясь поочередно то левой, то правой ногой. Это немного успокаивало нервы и отвлекало от опасной и тягостной обстановки посреди бушующей бойни. Наблюдая, как ноги Лии подкашиваются и Платон берет ее на руки, чтобы быстрее донести до вожделенного устройства, Павел издалека машинально начал обводить их овальным знамением, но остановил движение на полпути и просто махнул рукой. Он, еле шевеля губами, пожелал им удачи и, чтобы хоть как-то совладать с трясущимися руками, принялся перебирать лежавшие на столе книги.
Благодаря толстым стенам в медицинском блоке стояла глухая тишина, и даже обстрел здания не так сильно чувствовался в уникальном отсеке лабораторий. Пол, конечно, потрясывало, но ничего с полок не падало, а сердце не пряталось в пятки. Единственными по-настоящему громкими звуками были разговоры врачей, Платона и Лии. Проделав путь в три с лишним тысячи километров, последние двое наконец-то смогут узнать, что творится в голове в момент приступа… Если, конечно, смерть их не опередит.
Наплевав на свои внутренние противоречия, Павел все-таки провел овальным знамением в направлении друзей. Пока в двадцати белоснежных метрах от него происходили драматические события, бывший священник попытался отвлечься, чем-то занять мысли. Он взял несколько лежащих на столе книг и начал их разглядывать. На каждом издании, что было в собственности личных президентских врачей, виднелась красная печать «Секретно. Для служебного пользования». Внутри все страницы полнились изображениями человеческих скелетов, описаниями различных болезней и методов их лечения. В одной из книг Павел заметил длинный список молекулярных соединений и большую, на весь разворот таблицу химических элементов Менделеева. Такую же, как только что показывали в телевизоре, где ее называли изобретением Селина.
Он злобно захлопнул книгу и бросил в дальний конец стола. По инерции снова продолжил рыться в ящиках и нашел в самом последнем электробритву одного из местных врачей. Покуда волосы растут от пройденных расстояний, такой предмет приходится всегда кстати. Павел принялся сбривать свою густую священническую бороду с самым большим наслаждением, которое когда-либо испытывал. Он чувствовал, как избавляется от последних оков опутавшей его лжи.
Через несколько опустевших столов кипела работа над запуском медицинского аппарата. Лия почти потеряла сознание от головной боли, поэтому два врача торопились проделать нужную процедуру на неведомом им оборудовании. Впервые в жизни они прикоснулись к столь продвинутому прибору, зная его только по устным описаниям университетских профессоров. Из-за повсеместной стабильности и экономии магнитные сканеры остались только в виде картинок в учебных программах, как известные всем вымирающие животные из Красных книг. Общее между ними то, что легко увидеть, как они выглядят, но очень сложно найти их в реальности. Вот и аппарат для исследования мозга остался практически в одном экземпляре, хотя учебные пособия всех университетов страны пестрят его изображениями, создавая у студентов впечатление развитой медицины, всеобщего благополучия и достатка.
Врачи «Детей свободы» бегали вокруг белого блестящего аппарата, но, несмотря на теоретические познания, не понимали, как его запустить. Описанные в инструкциях кнопки не работали – видимо, автору учебника и в голову не могло прийти, что кто-либо из обучающихся по этой программе студентов когда-нибудь лично столкнется с МРТ. Медлить было нельзя, и это лишь усиливало панику и поднимаемый их неловкими действиями шум. Звенели склянки, и книги одна за другой ронялись на пол. В поисках инструкций один из медиков уже собрался бежать к длинному стеллажу с картотеками у дальней стены, но Платон остановил его словами: