иветливо мне помахала и тоже вернулась к работе. Слышал, что она с кем-то встречается из нашего полка. Девчонка-то хорошая, так что даст Бог и с личной жизнью наладятся дела.
— Тёзка! Ну, пока с тобой ещё мороки много. Вот уволился бы ты чуть раньше и уже бы не я тобой занимался в этом вопросе, — улыбнулся Трефилович, указывая на стул перед собой. — Шучу! Всегда рад буду тебе помочь. Пока читай вот это, — сказал он и положил передо мной газету «Правда», датированную 27 сентября 1982 года.
На первой полосе рассказывается о визите в Азербайджан Брежнева, о вручении республике ордена Ленина.
— «За большие достижения в рамках десятой пятилетки», — прочитал я, за что одна из советских республик получила высшую награду Родины. — Можно поздравить всех азербайджанцев. Это всё?
— Нет-нет! — замахал руками Трефилович. — На второй странице.
Я перелистнул газету и обнаружил большое фото президента Анголы, вручающего награду советскому партийному деятелю. Лицо этого человека было мне очень знакомо.
Прочитав статью, я обнаружил, что были приняты поправки в закон, который устанавливал льготы для ветеранов Афганистана. Теперь к ним приравняли и специалистов, работавших в Анголе, Мозамбике и других странах.
— «Свой интернациональный долг эти люди выполняют с достоинством. Наравне с ними работают и кубинские специалисты…», — прочитал я. — Про военных ни слова, Трефилыч.
— Официально, конечно, нет. Но по всем округам разослано указание обеспечить вас льготами, как и «афганцев». Делаем запрос в 10е управление ГШ и оттуда приходит выписка, сколько дней ты был в той или иной стране. И неважно, участвовал ли ты в боях или нет.
— Мы же там не участвуем в боях. Ты же знаешь, — улыбнулся я.
— Само собой. Теперь будет, как в Афгане. Только въехал в Анголу — день за три пошёл, — сказал Трефилович. — А выписка придёт. Мы её вошьём в личное дело. Неплохо, да?
Это и, правда, уже что-то. А то ведь, сколько людей, прошедших через многие горячие точки, не имело возможности получить хоть какие-то льготы. Пускай теперь этот процесс и будет несколько затянут, но безнадёжным положение дел назвать нельзя.
Майор Балтин сверил мои данные по командировке и отложил их к себе в папку.
— Мне тут уезжать через пару недель. Разве успеешь на меня запрос сделать? — спросил я.
— Я тебе Бобрин с центра, что ли⁈ Конечно, успею, — воскликнул кадровик.
Не любит он своего начальника, который сидит в штабе Осмонского 137го центра. Тот и правда не самый одарённый парень и вечно спрашивает совета у Трефиловича.
— Вы наш самый любимый кадровик, Сергей Трефилович, — нежным голосом успокоила Балтина Карина, поднеся ему чай.
— Как видите, любят вас, товарищ майор, — улыбнулся я.
— Завидуешь? — спросил Трефилович, отпив ароматный напиток, от которого шёл запах мяты и шиповника. — Завидуй, завидуй. Всё же, люблю я этот полк и только вперёд ногами отсюда уйду.
Вот именно по таким людям, я и буду скучать в Циолковске.
Я уже собирался уходить, но решил задать вопрос, который меня по-прежнему интересовал. Уж слишком знакомым мне показалось лицо члена политбюро, которого награждали в Анголе.
— Трефилыч, а кто этот человек? — указал я на политического деятеля, пожимающего руку Душ Сантушу.
Посмотрев на лицо представителя политбюро, я узнал в нём того самого человека, который был на одном из награждений в Шинданде. Говорил он с трибуны хорошо, внятно и по делу.
— Да тут же написано — Григорий Русов. О, как просто! — указал он на подпись под фотографией мелким шрифтом. — Секретарь ЦК КПСС, как пишут здесь. Никогда о нём не слышал.
— Он в Афганистан к нам прилетал. Объявлял, что основная часть контингента будет выведена, — сказал я.
— Странно. И никто его не знает? — спросил Трефилович, почесав затылок.
— Не-а. Ну да ладно. Пойду дальше, — сказал я и вышел из кабинета.
Проходя мимо строевого отдела, меня окликнула девушка с большими серьгами, которую звали Диляра.
— Родин, да как же так⁈ Ты, что женишься и не на одной из нас? Зачем?
В этот момент на меня расстроено посмотрела другая девушка с распущенными русыми волосами в белом платьице.
— Как зачем, Диля⁈ Сколько он уже в холостяках ходит после училища? — возмутилась другая, которая была одета в бордовую блузку и длинную юбку.
— Вот именно! Ещё бы походил. Молоденький ведь. Как невесту зовут, Серёж? — спросила третья, поправив свой «высокий хвост» на голове.
— Она не местная, девчат. Спасибо, что поздравили, кстати, — ответил я, хотя ни одного поздравления с приближающейся свадьбой ещё не было.
Девочки переглянулись и томно вздохнули. Конечно, ни одна из них ещё не замужем. Надеюсь, что и им повезёт в любви.
— Ну вот, ещё один лётчик соскочил, Диля, — потрясла кулаками, одетая в бордовую блузку девушка.
— Может, не будем за ними бегать? — шепнула ей Диляра, но было сложно не услышать подобный разговор в не самом большом кабинете. — Я с одной тут разговаривала. Так, у неё жених — инженер со стоянки. Очень хороший, добрый, умный. И не скупердяй.
— Ты на этого инженера глаз положила?
— Ты что⁈ — возмутилась Диляра, поправив белое платье. — Я чужих парней не отбиваю.
Вот она, женская солидарность! Хотелось бы быть уверенным, что так у них всё и заведено.
Четыре дня выходных мне было предоставлено. Теперь осталось решить некоторые вопросы по организации торжества.
В Осмоне проблем с местом застолья не было. Ресторан был заказан уже давно, а часть алкоголя была закуплена через экипажи транспортников. Ещё несколько ящиков нам можно приобрести по талонам. Но это уже в день свадьбы.
Вечером ещё раз пробежались по списку гостей и приглашённых. Не знаю, почему решено было праздновать в Осмоне, но на этом настояла Вера, чтобы на свадьбе смогли побывать как можно больше моих коллег.
— Итак, давай опять посмотрим, кого мы пригласили, — спросил я.
Вообще, ощущение такое, что празднуют только гости. А ты бегай, организовывай, а потом весь день целуйся с невестой до мозолей на губах. Нет, конечно, я Веру люблю и не против поцелуев, но где справедливость!
— Ой, Серёжа, — устало говорила Вера, осматривая белые туфли с бантиком, которые мы уже купили по талонам из ЗАГСа. — Что тебе до приглашённых гостей?
— Мне с ними общаться, поить, кормить и развлекать, — сказал я, разворачивая листок со списком.
— Из всего того, что ты перечислил, тебе нужно только общаться. Кормит их ресторан, развлекать будут музыканты, а пить — они и без тебя напьются. В хорошем смысле.
— В кого ты такая умная⁈ — улыбнулся я и поцеловал Веру в нос. — Ты мне даже не хочешь рассказать, кто они, — ответил я, просмотрев список. — Вот кто такой дядя Андрей с супругой?
— Дядя Андрей, как дядя Андрей. Он к нам часто приезжал во Владимирск. В Афганистане тоже был. Супругу не знаю, он не первый раз женат.
Ну, тогда с ним будет, о чём поговорить. Как рассказала Вера, он вместе с её отцом в академии учился.
— А кто такая тётя Лариса?
— Серёжа, я же тебе говорила, что она в Осмоне живёт. Сегодня мы с тобой к ней пойдём, — сказала Вера, убирая туфли в коробку.
— Ты не говорила ни про какую там тётю Ларису, — сказал я.
— Эм… значит, сейчас говорю. Собираемся, — ответила Вера, поцеловала меня и начала переодеваться.
Ненавижу такие сюрпризы! Но будущую жену люблю.
Глава 28
В гости с пустыми руками ходить нельзя. Поэтому пришлось зайти в универмаг «Саёхат», чтобы купить угощение к чаю. Вера настояла на том, что приобрести стоит что-нибудь неузбекское. А тут оказалось, что имеются в наличии Киевские торты, и выбор пал именно на этот шедевр кулинарии.
Пока мы шли по осеннему городу, я всё пытался узнать, откуда здесь у Веры появились знакомые.
— Она ж моя родная тётя, а её муж в Ташкенте служил.
— Короче, у тебя тут и родственники теперь есть?
— Почему теперь? Всегда были. Не знаю, почему она именно здесь осталась жить. Наверное, потому, что её мужа здесь похоронили.
— А вы на похороны не приезжали сюда? — спросил я.
— На похороны из-за маминой службы и моей учёбы приехать не смогли. Но сегодня я сходила на кладбище. За нас с тобой и маму цветы положила, — сказала Вера, едва успевая за моим быстрым шагом. — Ты чего так торопишься?
— Всегда быстро хожу, — ответил я, поднял Веру и крутанулся вместе с ней под её радостный смех.
— Серёжа, поставь меня, — воскликнула радостно Вера и я выполнил её просьбу. — И давай теперь обороты прибери, ладно?
— Понял. На сколько процентов?
— На малый газ, — посмеялась Вера и мы вошли во двор, окружённый несколькими девятиэтажками.
В этом районе раньше жил наш командир — полковник Томин. Как раз сейчас мы проходили мимо его подъезда под номером 2.
— Так, у неё квартира 86. Это второй подъезд, — указала Вера.
Пока мы поднимались на лифте, складывалось ощущение, что сейчас я увижу кого-то очень знакомого. Да и вышли мы как раз на 4 этаже. Ведь на нём и жил Томин. Номер квартиры только не помню.
Вера позвонила в звонок. Через несколько секунд дверь открыла женщина, которую я уже видел пару раз в своей жизни.
— Тёть Лариса! — вскрикнула Вера и бросилась в объятия Ларисы Павловны.
Кажется, родственницей моей будущей супруги оказалась не кто иная, как вдова Валерия Алексеевича.
— Верочка, ты такая большая! Долго тебя не видела, — ответила Лариса Павловна, поправив выбившуюся прядь светлых волос из-под серого ободка. — А твоего жениха, я знаю, — улыбнулась женщина, подмигнув мне.
Её серые глаза уже не так печальны, как были в нашу с ней единственную встречу — на похоронах Валерия Алексеевича. Получается, что скоро я породнюсь с Томиными.
Лариса Павловна жила одна. Её дочь уже давно уехала и приезжает крайне редко. Однако на нашей свадьбе она будет у Веры свидетельницей.
Мы долго общались за чаем, разлитым по красивым фарфоровым чашам, которые были расписаны рельефными золочёными веточками по белой эмали.