Спор моих товарищей я не слушал. Увлёкся чтением газеты «Известия» за 15 апреля. В этом году генеральный секретарь Брежнев ездил по стране. Как раз на первой странице сообщалось об итогах его поездки по районам Сибири и Дальнего Востока.
— Отвали, а? — нервничал Макс, сворачивая газетную подшивку.
— Ну, я ж как лучше хотел. Света говорит, что Елена Петровна всегда интересуется, как у нас дела. Про тебя тоже спрашивает постоянно.
Тут уже я, чуть было не оторвал кусок «Правды» за 30 марта. Зачитался заметкой о выступлении генерального секретаря Всеобщего народного конгресса Ливийской Джамахирии товарища Муаммара Каддафи. Уже тогда он выступал против будущих наших западных «партнёров». Эх… знал бы он, какая его ждёт судьба. В борьбе с этими империалистами и англосаксами через 30 с лишним лет его лишит жизни собственный же народ. А одна сумасшедшая тётя на заокеанском телевидении будет радоваться этому. Мерзкое зрелище!
— А я чего заинтересовал так Майорову? — недоумевал Макс.
Я, если честно, тоже удивился. Тут либо я столкнулся с типичным разводом со стороны Артёма, либо у моего заместителя командира взвода появились шансы.
— Просто спросила. Ты ж после того случая с дверью стараешься ей не попадаться. Говорит, что ей необходимо побеседовать с тобой, — сказал Артём.
— Ооо! — поднялся одобрительный возглас в комнате, но у Макса выражение лица не выдавало заинтересованность в подобном разговоре с Еленой Петровной.
— Чего разорались, придурки! Мне ещё мозгоправа не хватает, чтоб следил за мной!
— Макс, остынь… — сказал я, но он не дал мне договорить.
— Да, достали! Всем хочется узнать как у меня дела. Мне только хочется, чтоб оставили в покое, — разозлился Курков и вышел в расположение.
Молодой и горячий, что сказать! Небольшая пауза сейчас была Максу необходима. Я-то понял, из-за чего он так взъелся.
— Чего он…
— Да отвали, Тёма! Заладил со своими рассказами. Ходишь со своей Светой и ходи дальше! — наехал на него Костя.
— У него с одной девушкой не получилось, потом с другой, — сказал я, закрывая газетную подшивку. — Ты себя помнишь, когда со Светой не мог уединиться. Родители мешали, дни не такие, ты накосячил и другие причины, как себя ощущал?
— Да со всех дырок пар валил у меня, — согласился Артём.
— Вот и здесь также. А ты ещё и про Майорову вспомнил. У него, может, не прошла влюблённость, а ты поднимаешь ему нервы.
Рыжов задумался и вышел из Ленинской комнаты. Наверняка, к Максу пошёл, сказать чего-нибудь одобряющего.
— Если нету криков из располаги, то всё нормально, — сделал вывод Костян, и в этот вернулся Тёма.
— Я там… короче в расположении народу немного. Думаю, надо помочь Максу его «хочунчик» утолить, — сказал он. — Давайте мы возле туалета подежурим, пока он там сам…
— Артём! — хором сказали мы с Костей.
Первое же увольнение, которое выпало мне после всех событий, связанных с дракой и арестом, я решил отметить с моей Евгенией походом в кино. Встретившись с ней на КПП, я не мог удержаться, чтобы не покружить её на руках. Так долго не чувствовал тепло этого нежного, ставшего родным для меня человека. Кажется, я начинаю любить её ещё больше. Вот меня понесло на романтику!
— Сегодня в кино «Мимино» идёт. Предлагаю воспользоваться моментом и посмотреть эту отличную картину, — сказал я, смотря в прекрасные глаза Женечки.
— Ой, Серёжа! Ничего там такого нет. Тебя тянет на этот фильм, поскольку там есть упоминание про лётчиков. Я вот, что…, — начала говорить она, но меня зацепили её слова про несоответствие этого кино стандартам шедевра.
— Ну, погоди, а как же Фрунзик и Кикабидзе? Да там весь фильм на цитаты можно разобрать…
— Сергей, я не могу пойти в кино. Мне нужно идти к Сонечке.
Да, мать моя женщина! Какого Мкртчана! Опять эта Сонечка.
— Мне уже не по себе, что ты постоянно с этой Соней. Сомнения смутные начинают терзать, — сказал я, ставя руки в боки.
— Мой бравый лётчик начал ревновать. Это очень мило смотрится, — улыбнулась Женя и чмокнула меня в щёку.
— Всё равно терзают сомнения, — продолжил я набивать себе цену. — Вообще, я бы хотел ещё…
— Подожди. Всё, что касается твоего «ещё» не здесь и не сейчас. Пошли со мной, — сказала Женя и потащила меня за руку.
Теперь я начал представлять себе уединённое место. Шли мы среди новых девятиэтажных домов в направлении двора моей девушки. Видимо, она ведёт к себе домой. Как моя девушка сразу раскусила намёк!
— А родителей дома точно нет? — спросил я.
— Скоро уйдут. Нам это особо не помешает.
Вот так раз! Не думал, что Женька такая смелая. При родителях в соседней комнате за закрытой дверью — это прям заводит!
Через пару минут мы вошли в один из подъездов. Это был явно не её дом. Куда это меня ведут? Точно! Она хочет в подъезде! В неожиданном месте круто такое проворачивать. Никогда у меня такого не было, но я готов к экспериментам.
Женя нажала звонок квартиры с номером 2. Значит, у неё для «наших» с ней дел есть запасное помещение. Бабушкина, может, жилплощадь?
Но всё оказалось гораздо… нет, не так… хринасе как неожиданно.
— Здравствуйте, Дмитрий Александрович, — поздоровалась Женя с открывшим дверь, судя по всему, хозяином квартиры.
— Здравия… желаю, — поприветствовал я подполковника Граблина.
Глава 18
Сказать, что мне уже перехотелось, ничего не сказать. Вид, стоящего в повседневной форме, подполковника меня просто уничтожил морально. Тут и дураку понятно, что Женя привела меня сюда не для любовных утех.
— Евгения и курсант… Сергей, в общем, проходите, — сказал Граблин и запустил нас в квартиру.
— Мы не опоздали? Серёжу, просто, не надолго отпустили…
— Ничего, ничего Женечка. Я успеваю… на работу. Вы здесь всё знаете, а… Родин, на минуту за дверь выйдем, — сказал он и слегка подтолкнул меня на лестничную площадку.
Вот же попал! Чего не предупредила? Выходит, она какая-то родственница Грабли. А может, какая внебрачная или брачная дочь? Теперь вот с мамой живёт, а Юрий Александрович не родной отец. Хотя, Женя подполковника по имени и отчеству называет…
Тогда где супруга Граблина? В коридоре же висели женские вещи.
— Я надеюсь, что вы человек совести и чести, да Сергей? Вы же так ответили полковнику Борщёву, когда вас чуть не отчислили? — тихо сказал подполковник.
— Именно так, Дмитрий Александрович.
— Тогда, не заставляйте меня разочароваться в вас. Информация о моей личной жизни, не должна выйти за пределы этих стен. И не опаздывайте из увольнения, — сказал Грабля и заспешил вниз. К подъезду как раз подъехал командирский ГАЗ-69.
Я вернулся в квартиру с непонятным ощущением.
При первом осмотре я не заметил чего-то странного. Кроме того, что женская одежда висит, но вот дамских духов на трюмо нет. Обувь есть, но она больше детского размера. Перила ещё какие-то вдоль стен приделаны. Из комнаты доносилась классическая музыка. Я не совсем разбирался в этом направлении, но играли что-то на скрипке.
— Серёжка пойдём, — выбежала из комнаты радостная Женя.
Я помнил наставления Граблина — ни о чём и никому не рассказывать, что будет происходить в стенах этой квартиры. Проходя по коридору, подметил, что на кухне и в зале никого нет. Да и если бы кто-то и был, то гостеприимные хозяева встретили пришедших гостей у порога. Невольно на меня накатили предшествующие ожидания, что всё-таки я не останусь сегодня «голодным». А Женёк, видать, включила музыку, чтоб наши сладостные стоны, охи и ахи не услышали соседи.
— Умница, ты моя, — начал я целовать её и прижал к себе. — Давай, прям тут начнём…
— Сергей, не здесь. Мы, как бы, не одни и не за этим пришли, — грозно прошипела она.
Да что за полоса чёрная такая! Прошёл столько испытаний и нервов, чтоб снова почувствовать нежное тело и любовь своей девушки, а она говорит — не здесь!
— Жень, ну хорош уже. Что мешало нам пойти в другое место…
— Женя, а это Серёжа с тобой? — послышался из комнаты девичий голос. Теперь я совсем ничего не понял, что происходит. Похоже, мы пришли в гости к той самой Сонечке.
— Идём, идём, — крикнула Женя. — Чего стоишь? Она пытливая, ещё попробует сама до нас добраться, — сказала она и, взяв меня за руку, повела вслед за собой.
Первая мысль после увиденного была — дебил ты, Серёга! Думаешь всегда не тем местом. Лишь бы о себе позаботиться, а не о других. В груди всё сжалось от увиденного.
На небольшом столике расставлены пузырьки с лекарствами, графин с водой и стопка книг. В углу комнаты — инвалидная коляска. В комнате на диване сидела светловолосая девочка с книгой по биологии для 8 класса.
Читает учебник не по своим годам. На вид ей лет 10, так что быстро учится ребёнок.
— Это он, да? Вы такой, Сергей, каким я вас и представляла. Меня Соня зовут, — сказала девочка, отложив в сторону книгу и протянув мне левую руку, что несомненно бросилось в глаза.
Я не сразу сориентировался и по привычке хотел подать правую, чтобы поздороваться. Взгляд невольно скользнул на ноги девочки, видневшиеся из под легкого платья в цветочек. Одна нога выглядела неестественно. Наверное, я слишком долго смотрел, чем вызвал смущение Сони. Она хмыкнула и попыталась улыбнуться, отчего её лицо искривилось.
— Спасибо, Сонечка, — сказал я, стараясь улыбнуться как можно искренне, дабы сгладить неловкую паузу, возникшую между нами. — Мне про вас тоже рассказывали. Я рад с вами познакомиться.
Мы долго общались с ней на разные темы. Оказывается, она весьма одаренный ребёнок и очень быстро всё схватывает. Женя как раз идёт с ней в обучении на два года быстрее её возраста.
— И ты хочешь стать врачом? — спросил я, когда Соня рассказала мне о своей мечте поступить на медицинский.
— Да. Это очень интересно, но папа говорит, что там долго учиться, — ответила она.
— Я же тебе говорила, что когда у папы получится перевестись, вы поедите в Москву. Там больше возможностей…