Овощи. Куда же без них. Натуральные, большие, свои. Чего стоят только одни огурцы. Размер некоторых из них достигает габаритов снарядов для миномёта. Перцы болгарские, помидоры кубанские, и, куда ж без неё, зелень. Объемы укропа, петрушки и остальных базиликов, словно их стогами косят в Кучугуевской.
А настоящие деликатесы были в явном большинстве. Деревенские фирменные блюда! В их числе копченая рыбка, будто из реки только выловили и закоптили. Она ещё даже горячая.
Домашняя колбаска и сыр, приготовленные собственными руками. И в очереди не надо стоять! Различное мясо — баранина, свинина, говядина.
Конечно же, вкуснейшие соленья. Грибочки, огурчики, помидорчики, миски с лечо, которую зовут просто закуской.
Пока шло застолье, я стал примечать отличительные черты пришедших поздравить. Когда мы знакомились с присутствующими гостями, я понял, что следовало бы на каждого вешать бейджик.
— Ты главное родителей знать должен и брата. Остальные тебя уже знают, а этого достаточно, — сказал Тёмыч, уплетая жареные кабачки.
В глазах рябило от разнообразия цветовой гаммы платьев женщин и девушек. С городскими ясно — однотонные, по моде и по форме тела. А вот расцветки «Кучугуевского дома моды» поражают воображение. Тут тебе и поле васильков, и ромашковая даль, и шиповник в восьмикратном увеличении, и иван-чай на фоне озера. Вся российская флора и фауна в одном флаконе, запечатлённая на изделиях советской текстильной промышленности.
Одна из подружек невесты, опрометчиво решила одеться в модный брючный костюм. Самой сдержанной реакцией со стороны станичных барышень было «И чего напялила? Совсем в городе у баб крыша едет!». Девчонка намёк поняла и отправилась переодеваться в выделенную им комнату в доме Рыжовых. Появившись после на людях в сарафане бирюзового цвета с каким-то травянистым узором, отзывы пошли в её сторону положительные.
— Ну, хоть теперь нормально выглядит.
— Смотри, и ножки есть, и грудь появилась, а то как мальчуган.
От столь объективных оценок мой фокус переместился в сторону родителей Светы и Артёма. Здесь Иван Иванович постигал искусство сомелье, дегустируя продукцию цехов «Кучугуевского ликеро-водочного завода». То есть, занимался опробованием самогона от разных производителей.
— Евгенич, начните с моего. Я тебе рассказывал про одного прапора, который…
— Никодимыч, я уже всех прапоров знаю. С моего начнём пробовать, — прервал его отец Артёма.
— Имеются ли какие-то особенности при производстве? — с научной стороны подошёл к этому процессу Кузнецов, задавая интересующий его вопрос.
— Иваныч, у каждого напитка своя рецептура. Поэтому, выставляется он на стол в разных исполнениях.
— Кузьма, да одинаково всё… ик, — очнулся на несколько мгновений председатель Спиридонович, и снова прилёг на стол рядом с каким-то салатом.
— Сват, смотри на три вот этих образца, — показал Кузьма Евгеньевич отцу Светы на стаканы с различными мутными напитками. — Надо пробовать все.
Кузнецов, чьи глаза загорелись от любопытства, по очереди стал выпивать. При этом не торопился, давал напитку пройти по пищеводу и хорошенько закусывал.
— Ну как? — с горящими глазами спросил Кузьма Евгеньевич.
— Всё хорошо. После третьего срать захотел, — ответил Иван Иванович.
— Во! Значит, его гостям и поставим. А сами другой будем пить. Никодимыч, тащи Брагинский.
Начались поздравления, шутки, веселые рассказы о прошлом Артёма и восторженные реплики в сторону Светланы. Одна история заставила Тёмыча залиться краской, но остановить поток компромата было невозможно.
— Ой, что я вспомнила, — начала рассказывать Алевтина Егоровна, одетая в пятнистый сарафан. — Тёмка маленький облюбовал местечко одно для купания.
— Мама, ну надо, — пытался остановить её герой этой истории, отвлекшись от сочного куска шашлыка.
— Тиха! Помолчи трошки, мать ща кажет гостям за тебя. Пална, купила я ему новые труселя. Или Кузькины укоротила и перешила, не помню уже, — начала мама Артёма рассказывать Капитолине Павловне. — Перед домом лужа, в которой наши пидсвинки плескаются.
— Поросята, вы хотели сказать? — спросила мама Светы.
— Пидсвинки, все ты бачишь. Так наш как прыгнет туда и плескается, как и эти пятачки розовые. Веселится!
— Мам! — воскликнул Тёмыч.
— Не кричи. Мать знает лучше. Вон та лужа, — указала она на дорогу, где и по сей день находилось мини-озеро непонятного цвета. — Мелкий был, прыщавенький. А потом резко всё прошло. И вон, какой красавец, ну давай сваха, за нас красивых и за них, чтоб всё было.
Новая история из цикла жизнь и удивительные приключения Артёма была рассказана его крёстной и соседкой Ольгой Георгиевной.
— Крестник мой со школы приходит, да писулю приносит в дневнике. У них тогда Петровна учителем была, чтоб к ней там в своей новой деревне так же мужики ходили, как и ко мне.
— Крёстная, давай не будем эту историю рассказывать? — буквально взмолился Артём, но Света настояла на продолжении.
Тёмыч предусмотрительно налил себе пол стакана мутного зелья и принял на душу.
— Да ладно тебе. Не так ещё плохо началась история, — сказал я.
— Всё самое худшее впереди, — проговорил Артём, закусывая маринованными огурцами.
— Ля на него! Обижается он, — сказала крёстная. — А я расскажу. Ничего здесь страшного нет.
— Давайте, я очень жду, — улыбалась Света в предвкушении крутого фиаско Артёма. — Так про какие уши там написано?
— Да я елки тоже подумала уши. Вчиталась, а там вши! Ба, думаю, чего делать? Брить наголо, папка его говорит, а я не даю. Уши у Артёмчика как у щеночка этого ушастого из мультика, здоровенные. Это сейчас они гля какие хорошенькие.
— Простите, а какой щенок из какого мультика? — спросил я.
— Ты чи ребёнком не был. Ну, смышлённый такой щенок. Любил апельсины и с крокодилом ходил везде в шляпе.
— Чебурашка? — спросила Женя.
— Во-во, разумеете. Я и говорю Геничу, давай другое чего попробуем. Он тащит керосина какого-то, голову помыл ему, ну и так кое-где ещё. Тёмка счастливый и опять в свою лужу плескаться. Потом и вши, и прыщи у него ушли.
Мда, смеху было со стороны девчат много, одному Артёму не веселилось чего-то. Опрокинул он ещё один стаканчик самогону.
Со стороны жениха были и, довольно, приветливые и привлекательные девушки, которые вовсю интересовались моей жизнью и жизнью моих товарищей. У Макса все проблемы решила Леночка Петровна, одним только взглядом она отгоняла «чаек», покусившихся на её парня.
Со мной ситуация складывалась аналогично. В один момент ко мне подсели две хохотушки, которые отчего-то стали хвалится передо мной своими туфлями. Женя как раз временно удалилась со Светой «по делам».
— Ты вот посмотри, Сереженька. Почти «фирма»! А ты почему так мало ешь и пьёшь? — спросила блондинка с двумя закрученными косичками в чёрно-белом полосатом платье.
— Я не тороплюсь. Вечер долгий предстоит.
— Это да. А ты отойти не хочешь? Нам уже скучно становится, да Нинка?
— Ага, Юлёк, — подтвердила вторая, русая с жёлтым ободком под цвет её лимонового сарафана. — Мне только надо галоши снять и тоже туфли надеть. Бабушка попросила Маньку подоить просто.
— Девушки, с удовольствием, но не могу, — сказал я.
— Да пойдём, мы не кусаемся! Прогуляемся, пообщаемся, а там гляди и…ай! — крикнула светленькая Юлька, вскакивая со своего места.
На неё неожиданно пролился стакан с берёзовым соком. Как это не странно, но и здесь Женя провернула свой излюбленный маневр.
— Девчата, я спец… кхм, не специально. Хожу, ищу своего молодого человека. А вот и он кстати! — указала она на меня. — И неловкая я какая, давай затрём?
— Сама сделаю, — рыкнула Юля. — Если не специально, то прощаю. Пшли от сюда, Нинка, — подняв нос к верху, заспешили в обратном направлении девушки.
Теперь осталось дождаться реакции от Жени. Посмотрим, насколько она разобралась в этом эпизоде.
— Картошечки положить, Сереж? — сказала она, присаживаясь на свой стул, предварительно протерев его.
— Да, не откажусь.
— Приставали? — спросила она, поставив передо мной тарелку с наложенной едой.
— Погулять звали. Отказался.
— Угу, ну не переживай. Со мной пойдёшь. Мне об одном местечке уже рассказали. Укромном, — подмигнула мне Женя, медленно поднеся кусочек мяса на вилке ко рту, и картинно съев его.
Моя девочка! Всё понимает теперь, и адекватно реагирует.
— «Ой то не вечер, то ни вечер…», — затянул народ лиричную композицию, играемую баянянистом Васей.
К слову об этом важнейшем персонаже. Он совсем не успокаивался. Я заметил, что этот музыкант практически не останавливается и продолжает играть вот уже несколько часов. У него, правда, появился партнёр с балалайкой, но он в основном занимался доставкой топлива самогонной марки. Вот вам и вечный двигатель.
— Серёж, — сказала мне Женя, прижимаясь к плечу. — Ты меня дуру простил, а я тебя сегодня чуть бутылкой не огрела. Дура я, наверное?
— Как бы да…
— Что значит, как бы? Давай договоримся, я всегда буду тебе верить, а ты меня никогда не обманываешь и не предаёшь.
Я лишь молча кивнул ничего не ответив, поскольку музыка заиграла ещё громче.
Взрослеет девушка. Это и хорошо, и плохо. Значит, скоро и про свадьбу пойдут разговоры.
Деревенская свадьба приближалась к той своей части, когда гостям тесно сидеть даже за таким огромным столом. Начавшиеся конкурсы, не остановили разделение «по интересам». В обязательном порядке такие группы по два-три человека, набрав закуски и пару алкогольных снарядов, находили себе места для уединения. Даже не надо далеко отходить от стола, чтобы не нарушать снабжение и быть в курсе всех событий.
Никогда этого не понимал. В чем проблема? Никто не запрещает есть и пить. Жены выпивку не отбирают и лояльны сегодня полностью. Да они и сами не прочь пропустить пару стаканчиков, а некоторые и вовсе на уровне с пьяными мира сего.