Глаза разбегаются от такого изобилия! И всё выглядит так аппетитно, как в рекламе. Послевкусие тоже может быть как после товара из рекламы — то ли понравилось, то ли тебя рвёт от одного только названия.
В голове стал прикидывать все «за» и «против» каждого из представленных округов, групп войск и других объединений. Что интересно, меня никто не отвлекал, в кабинете стояла полная тишина, прерываемая сопением и покашливанием присутствующих. Возможно, эти два офицера действительно не хотели отвлекать меня от важнейшего выбора.
И чем дальше я листал списки, тем больше склонялся к Туркестанскому округу. Обычно, там, где идёт постоянная боевая работа, нет «любимой» всеми бюрократии, строевизации и остальных прелестей военной службы. Если всё получится, после службы в таком «горячем» месте можно идти дальше — хоть в испытатели, хоть в академию. Тем более, что я знаю судьбу своей страны и тех частей, которые находятся сейчас не на территории России, которую помню я.
— Могу тебе предложить очень хорошее место в…
— Я уже сделал выбор. Туркестанский военный округ, воинская часть…, — остановил я свой взгляд на соответствующем разделе. — А вот воинские части мне не известны.
— То есть, вы подтверждаете выбор, сделанный за вас подполковником Брусковым? — с удивлением спросил кадровик.
— Так точно.
Крутов переглянулся с Чермисовым. Тот кивнул ему и направился к выходу. Как только дверь закрылась, генерал придвинулся ближе к столу и нагнулся ко мне.
— Сергей, не лучшее решение, прямо скажу. Ты думаешь, там хорошая служба? Некоторые полки, технический состав называет «проклятыми» из-за огромного объёма работы в нынешнее время, — сказал Николай Евгеньевич, не сводя с меня глаз.
— И вы согласны с этим определением? — улыбнулся я.
— У техсостава сложная работа, да и лётный состав работает на износ. За полгода у многих налёт превышает среднегодовой в 3–4 раза. Про износ техники я вообще молчу. Чего стоят только горы колёс, которые меняются после нескольких посадок.
— Товарищ генерал, а я не ищу для себя лёгкого пути. И вижу, что вы хотите мне помочь. Если у вас именно такая благая цель, то подскажите, какую мне выбрать часть.
Конечно, это было очень сложно, поскольку обычно таким распределением занимались уже в округе или в дивизии. И, тем не менее, можно было бы выбрать и конкретное место службы.
Николай Евгеньевич откинулся назад и слегка задумался.
— Сергей, больше возможности помочь у меня не будет, ты это понимаешь?
— Так точно, товарищ генерал.
— Да будет так, — сказал он и пододвинул к себе список частей. — Подполковник Чермисов, зайдите в кабинет! — позвал он кадровика.
Как только тот занял своё место, Крутов принялся рассказывать мне о частях, расположенных в ТуркВО. Были в них свои особенности, плюсы и минусы. Один из полков привлёк меня больше всех.
— Город Осмон, 236 полк, — сказал я, указывая на должность лётчика 2й эскадрильи на МиГ-21СМ и ПФМ.
— Ты выбрал, пожалуй самый «проклятый» из полков, Сергей, — сказал Крутов. — Это окончательное решение?
В глазах генерала, читалась фраза: «какого чёрта ты творишь, Серый?». Мол, выбрал для себя какой-то полк непонятный, который не вылезает из командировок.
— Сомневаюсь, что с их ритмом служебной жизни у тебя будет время на личную жизнь, — покачал головой генерал и принялся своей рукой вписывать моё имя напротив должности. — В чём могу тебя уверить, так это то, что летать ты там будешь ооочень много.
— Мы фиксируем его решение, товарищ генерал? — спросил кадровик, доставая из портфеля еще какой-то список?
— Да. Само собой. Не забудь, что перед убытием туда, начмед, скорее всего, вызовет тебя на прививки. Болячек там подхватить можно много, — сказал Крутов, поднявшись со своего места. — Я желаю вам успехов и… не разочаровывайтесь в своём выборе. Вы свободны, — сказал он и указал мне на дверь.
— Спасибо, — ответил я, и вышел из кабинета.
Защита дипломной работы — самое простое, что может быть на госэкзаменах. Ты уже сдал основные предметы, состоялось распределение, на погонах уже нарисованы две звёздочки, и где-то в каптёрке в ведре с холодной водой выдерживаются несколько бутылок шампанского, чтобы отпраздновать это дело.
На моём выступлении, как и на экзамене, присутствовал Крутов, Борщев, Брусков и все начальники кафедр, на которых пишутся дипломные работы. Что в этой компании делал Брусков, мне совершенно не понятно!
Вроде и Крутов намекал на то, что разберётся с ними, и, тем не менее, посадил сюда замполита. На каком основании он вообще здесь сидит и водит своим недовольным «жалом»?
А вот, что меня действительно порадовало, так это присутствие здесь Нестерова в качестве секретаря. В его обязанности входит также следить за регламентом и временем выступления.
— Минут 15 у тебя есть. Если вдруг, я увижу, что ты вываливаешься, дам знать. Но рассказывай, как готовился. Спокойно, не дёргаясь, — советовал он мне, когда я вешал на доску свою карту театра военных действий.
— Понял, но у меня всё отработано. Времени хватит, чтобы ещё ходить и показывать на карте.
— Кстати, я читал твою работу. Не кажется ли тебе, что там слишком много перспективных вещей? Ты где столько всего прочитал?
— Ну, явно не в Боевом Уставе, — улыбнулся я. — Все расчёты у меня выполнены. Может кто-то примет к сведению мою работу и покажет наверху?
— Там привыкли воевать ещё по старым учебникам. А война в будущем будет другой, — выдохнул Нестеров и поковылял к своему столу. — Теперь можешь подождать за дверью вместе со всеми. Комиссия скоро будет.
Это Николаевич правильно сказал. Спутники, беспилотники, планирующие бомбы с дальностью пуска более 50 километров и так далее — всё это зарождалось во времена «гонки вооружений».
Согласно заданию на дипломную работу я, будучи в роли командира авиационной эскадрильи, должен был организовать поражение морского десанта противника в районе высадки. Тема не так характерна для истребительной авиации, но и такие задачи вполне себе можно выполнять, зная весь арсенал МиГ-21 и МиГ-23.
— Основной задачей является осуществление прикрытия истребительно-бомбардировочной авиации от ударов авиации противника, — звучал один из моих тезисов.
В своей работе я пытался донести до комиссии, что целесообразность использования МиГ-21 для нанесения таких ударов намного ниже, чем у тех же Су-24, Су-25, а также экипажей армейской авиации.
И с каждым моим аргументом в пользу этого, глаза у Борщева и Брускова лезли на лоб. Начальник кафедры тактики слушал меня, не моргая. А вот генерал Крутов лишь изредка поднимал на меня голову и постоянно что-то помечал себе в большой тетради.
— Товарищ генерал, товарищи офицеры и преподаватель, — отдельно удостоил я своим вниманием Нестерова, который с довольным видом, показывал мне большой палец. — Курсант Родин доклад закончил. Готов выслушать ваши вопросы.
Члены комиссии начали переглядываться за столом между собой и о чем-то шептаться. Вряд ли от них я услышу хоть один серьёзный вопрос, тем более что я предусмотрительно оставил без внимания пару тезисов своей работы. Тем самым я хотел спровоцировать их на нужные мне вопросы, на которые и буду знать ответ.
Борщев не отрывал взгляда от Крутова, который продолжал писать.
— Товарищи, я пока не готов задать курсанту Родину вопросы, поэтому доверяю сделать это вам, — сказал генерал и решил подойти к карте.
Стандартный вопрос задал мне начальник кафедры аэродинамики по поводу используемой литературы. Это он так, чтобы отметиться в протоколе. Тактик спросил о способах боевых действий.
— В чистом виде в современной войне и войне будущего ни один из способов не будет использован в чистом виде. Комбинация способов в сочетании с тесным взаимодействием со всеми родами войск — вот основа боевых действий в будущем. Тот, кто вычислит раньше и дальше, тот и поразит противника точнее и быстрее, — закончил я свой ответ на вопрос начальника кафедры тактики.
— В вашей работе не прозвучали варианты боевой зарядки. Что можете сказать по этому вопросу? — спросил меня полковник с кафедры авиационного вооружения.
Мой план по поводу специальных ошибок работал. Пока меня спрашивали именно то, что я и ожидал. С вариантами зарядки было проще некуда — всё у меня выписано, оставалось только прочитать.
— Что ж, Родин, хорошая работа, — сказал после моего ответа Крутов. — Свежий взгляд, неплохое исследование вопроса. В не самой лёгкой теме смогли разобраться и предложить своё видение вопроса. Думаю, что никто не возражает против оценки «отлично».
Крайнее предложение звучало в утвердительной форме, поэтому у меня тут же внутри разжалась пружина от напряжения. Теперь точно всё!
С этого момента можно будет готовить форму, начищать ботинки и латунную бляшку на парадном ремне. А ведь есть ещё и ритуал обливания шампанским. И пускай в Белогорске сейчас осень, но традицию нарушить нельзя. Главное, что теперь можно будет договориться и выйти в город с ночёвкой. Кто отчислит уже выпускника, к тому же медалиста?!
— Товарищ генерал, пожалуй, есть несколько вопросов у меня, — сказал Брусков, поднявшись со своего места.
Глава 15
Вот что делать с этим Брусковым? Оторвал меня от таких хороших мыслей! И ведь правда, что никто так не нагоняет уныния, как человек, который стоит, говорит и неизвестно когда уйдёт.
— Вы же позволите мне, товарищ генерал, задать пару вопросов Родину? — спросил Брусков.
— Ваше право, товарищ замполит. С соблюдением регламента только, — развёл руками Крутов, взглянув на меня.
И ведь прав генерал — имеет право Брусков спрашивать, если он сидит здесь. Смысл только не понятен.
Повлиять на оценку его вопросы уже не смогут, и, соответственно на обучение тоже. На моём распределении это не отразится — я и сам выбрал предложенный им вариант. Может он и расстроен тем, что не смог заставить меня воспользоваться помощью Крутова, а теперь хочет посмотреть, как меня будет спасать генерал. Только про что он вопросы-то задавать будет? Он кроме боевых листков ничего не знает. В отличие от Борщева, Брусков даже не лётчик!