Вот сейчас Марк довольный сидит, потирая руки от удовольствия. Радуется моей ошибке. Да только сомневаюсь я, что ошибся. Слишком уж цель, обозначенная этими координатами, напоминает мне нежилое здание. А именно по таким мы должны нанести удар. Кто там скрывается или квартируется, неизвестно. Раз Панджшер, значит, связанные с Масудом, а он враг.
Первая пара резво оторвалась от земли и пошла в набор по спирали до установленной высоты над аэродромом.
— Взлетаем, — спокойно сказал Мендель, будучи ведущим в нашей паре.
Разбег, отрыв и вот уже и мы медленно уходим в правую сторону, набирая высоту, с каждым витком забираясь всё выше.
Собирались в звено уже по маршруту. Сегодня это было не совсем просто. Мешала кучевая облачность, стоявшая на протяжении всего маршрута. Буянов нашёл небольшой разрыв между слоями, и мы спокойно шли в правом пеленге над ватой белых облаков.
Через несколько минут в разрывах под собой можно было увидеть горные речушки, редкие зелёные полянки и высоты Панджшера.
— Торос, 711му, — начал выходить на связь с авианаводчиком Буянов.
— Ответил, 711й.
Тот самый ПАНовец из ночного рейда — моего первого, по-настоящему, боевого вылета. Приятно слышать его голос и понимать, что парень остался жив после такой мясорубки. Получив от Тороса целеуказания, мы вышли на боевой курс.
— 711й, работать, готовы «каруселью»? — запросил у Буянова передовой авианаводчик ПАН.
— Торос, готовы.
— Понял, 711й. Работа «каруселью», интервал 10 секунд, высота сброса 2000. Ориентир — восточный склон. Цель у подножья, большое здание.
— Торос, понял. Группа работаем, я первый, далее пара 715го, — дал команду Гаврилович.
— Вторым идёт 716й, — выразил недовольство в эфир Марк.
Нашёл, когда свой гонор показывать. Надо над точностью думать, цель искать, а он только о себе.
— За мной пара 715го. 716й замыкает.
Через минуту начал работать наш «аттракцион». Принцип тут простой — заходим на бомбометание с одинаковым небольшим интервалом, нанося удар с круга.
— Торос, 711й, готов к работе.
— Понял вас. Разрешил работу.
Я посмотрел влево и внизу увидел тот самый небольшой город. Вон и восточный склон, у которого большое здание. Как раз наша цель, но после атаки там даже фундамента не останется.
— 711й, цель вижу, к сбросу готов, — доложил Буянов и получил разрешение. — Внимание группе… паашли!
Буянов начал пикировать в развороте, выходя прямиком на здание. Паша Мендель выждал установленный интервал и начал пикировать следом.
— 711й, о… й, — с помехами начал кричать в эфир Торос, но его просто невозможно было услышать в такой динамике.
— Торос, 711й, сброс, сброс! — доложил Буянов, проходя над целью. — У меня отказ, ухожу на 3000.
— Понял, вни…ие, от… а! — продолжал кричать что-то невнятное авианаводчик.
Что-то не то происходило. Я начинал сомневаться, начинать пикировать или нет. Паша уже заходил на цель, включил оружие и был готов к сбросу, но и у него пошла проблема. Сошла одна бомба, но легла рядом и не взорвалась к тому же.
Я начал слегка убирать обороты, рассчитал глазомерно, куда пикировать, и отклонил ручку влево и вниз, как вдруг…
— Теперь я пойду. 716й готов работать, цель вижу, — залез в эфир Марк, и спикировал буквально мне на голову, проносясь в нескольких метрах над фонарём кабины.
По-прежнему пытался что-то сказать Торос, но ужасные помехи мешали что-то расслышать. Я всё больше убеждался, что мы где-то ошибаемся.
— 716й, отставить, отставить! — закричал в эфир Буянов, но Марк уже включил цепи питания оружием и начал в эфир прорываться ужасный писк, который обычно возвещает начало сброса.
— Торос, 716й, сброс, — доложил Марк, выровняв свой самолёт.
— Отставить! Запретил работу! Это школа! — прошил наушники истошный вопль авианаводчика.
С его последними словами я наблюдал два взрыва в местах падения бомб с самолёта Марика. Здания уже не было видно.
Глава 11
Непросто после такого инцидента лететь на свой аэродром. Желание было сбросить с себя шлем, маску, дёрнуть за ручки и катапультироваться. Я себе пытался представить, что теперь будет с нами в Баграме. Устроят нам сейчас головомойку, товарищи особисты!
Пока шли по обратному маршруту, ещё раз прокрутил в голове весь радиообмен и действия своих коллег. Комэска отчётливо кричал Марику отбой. Авианаводчик не сразу, но всё же пытался прорваться сквозь плотные переговоры и помехи. И сомнения у меня были в том, что не соответствует цель, заявленной в задаче.
И зачем было вперёд меня лезть на цель. Порядок-то был обозначен Буяновым. Неужели настолько хотелось оказаться лучше меня, что Марк решил совершить столь опасный манёвр? Плюс проигнорировал прямой приказ комэски об отмене задачи.
Марику повезёт, если не уедет отсюда. Про случаи, когда лётчики отрабатывали по мирным целям, мы слышали за это время не раз и не два. Как по мне, сложно потом с таким грузом снова взлетать и садиться. А уж заходить на цель совсем тяжко. Но всё со временем проходит… Правда, очень тяжело.
Зарулил я сразу за Марком и стал открывать фонарь кабины. Как только откидная часть отошла от фюзеляжа, в лицо сразу же дунул горячий воздух. Только сейчас я заметил, насколько жарко техникам, идущим быстрыми шагами ко мне. И ведь это ещё не лето! Паша Мендель первым вылез из кабины и направился к Буянову. Тот не стал его слушать, а только сунул ему свой шлем.
Я спускался по лестнице в тот момент, когда он проходил мимо меня.
— За мной, Родин, — настолько громко сказал мне комэска, чтобы я смог услышать через шлем его голос.
Чуть не упал я на бетонку, стараясь поторопиться за Иваном Гавриловичем. Шёл Буянов очень быстро к нашему Марику, который не вылезал из кабины.
Барсов выглядел поникшим, переживающим и вообще на нём лица не было. Видимо, не такая уж у него мерзкая сущность, раз признаёт факт своей ошибки.
Тем не менее я решил выдернуть его из кабины.
— Отставить Родин, — отдёрнул меня Буянов, когда я уже сделал пару шагов к самолёту Марка. — Вы ещё поубивайте мне друг друга.
— Не сидеть же ему там до завтра? — негодовал я.
— Нет. Когда особисты приедут, вылезет, — сказал Гаврилович, протягивая мне папиросу «Казбека», от которой я отказался. — Когда курить начнёшь, Серёжа? Почти не выпиваешь, сигареты не употребляешь, как расслабляешься-то?
— Спорт, книжки читаю, прогулки на свежем воздухе, — отбрехался я от Гавриловича.
— Женщину тебе надо, а то совсем скуксишься, — сказал Буянов, осматривая стоянку. — Как ты понял, что цель не та?
— Я же вам говорил, что координаты и снимки с воздуха не соответствуют. Конфигурация здания явно говорит о гражданском происхождении. Да и сомневаюсь, что моджахеды будут прятаться в самом заметном здании с воздуха. Хотя, если… — задумался я и сразу нашёл опровержение своим словам.
— Чего замолчал? — спросил Буянов, смотря, как я задумчиво потираю подбородок.
— Может, духи также и размышляли. Сделали себе в школе подобие штаба, чтобы мы их не накрыли в кишлаке за их дувалами, — предположил я, вспоминая о тактике британцев, когда они размещали военные объекты в жилых районах и учили этому оппозиционные силы в других странах.
— Родин, нам с тобой надо сейчас думать, что писать в объяснительной, и как этого «лондонского денди» отмазывать, — сказал Иван Гаврилович. — Барсов, оторвал свою задницу от кресла и вылезай. Убивать не буду!
Комэска слово сдержал и не применял телесных наказаний к Марку. А вот за нарушение его указаний по боевому построению, высказал сполна!
— Я тебя в ассенизаторы отправлю! Такого дерьма там хлебнёшь, что сыт на всю жизнь будешь. Скажи спасибо, что так всё вышло и ты не сел на голову Родину.
— Я понял… сейчас думать вообще не могу, командир, — смотрел по сторонам потерянный Марк. — Меня что теперь ждёт?
К этому времени мы стояли нашей четвёркой в ожидании приезда УАЗика модели «таблетка», который должен был отвезти нас в штаб к Пупову. Представляю, как особист сейчас включился в работу.
По приезду завели нас в отдельный класс, оставив одних. Буянов сидеть не стал, и пошёл выяснять информацию по этому делу. Мы же по-прежнему молчали, даже не пытаясь нарушить тишину. Марик тяжело дышал и нервно перебирал в руках маску.
Не знаю почему, но решил я поддержать парня. Гонористый, зазнавшийся, но он свой. А своих у нас не бросают.
— Марк, о чём думаешь? — спросил я.
— А? — отозвался Барсов, не отрываясь от своего снаряжения.
— Говорю, чего задумался?
Паша Мендель в это время слегка задремал и не принимал участия в разговоре.
— Ты понимаешь, что я взорвал детей? Они… они же ни в чём не виноваты. Сидели в школе, учили математику, литературу и тут… как представлю, что там…
— Мы выполняли приказ…
— Нам с тобой не приказывали бомбить детей, — бросил на меня печальный взгляд Марик.
— Согласен. Не твоя ошибка в том, что кто-то просчитался, — сказал я и подошёл к нему ближе. — А вот за твой манёвр, надо бы тебя отмудохать.
— Эт точно, — произнёс Марк, протянув мне руку. — Ты извини, Серый. Моя зависть чуть не сгубила обоих.
Отвергать его руку я не стал и пожал её. Тут же в кабинет буквально влетел Пупов, а следом за ним вошёл и Буянов.
— Так… кто… сбросил? Ты, Барсов? — спросил он, указывая на Марика.
— Да, — кивнул он.
Ну, сейчас скажут Марку, сколько было жертв. Возможно, дадут указания собирать вещи и отправляться в Союз, чтобы как можно быстрее вывести его из-под удара.
Улыбаясь во весь рот, Пупов быстрым шагом подошёл к Марику и… приобняв, крепко пожал руку.
— Молодец!
Не самый лучший вариант для сарказма со стороны особиста. Однако улыбка Пупова была искренней.
— В этой школе учеников не было с прошлого года. Её использовали моджахеды, как убежище. Даже табличку не меняли на входе, и здание поддерживали в должном виде, — сказал Пупов, пожав после руку мне и Паше.