лось отстрел прекращать - потушить упавшую на землю ловушку было невозможно. Однако, не желая рисковать, летчики продолжали пускать «фейерверк» до самой земли, и окрестности аэродромов постепенно покрылись выжженными черными проплешинами. Не обошлось и без инцидентов: в Кабуле весной 1986 г. упавшие ЛО-43 сожгли постройки английского посольства, а в ноябре 1988 г. в Баграме истребители «уронили» ловушку на штабель таких же патронов, что на несколько часов заставило прекратить полеты - по всему аэродрому метались сотни огненных шаров, жертвой которых и стал аварийный Су-25, оказавшийся неподалеку.
Увеличенная боевая нагрузка МиГ-23МЛД позволила им освоить новые «профессии», в том числе и минирование с воздуха, широко использовавшееся для блокирования базовых районов и путей передвижения моджахедов, особенно в приграничной полосе. На МиГ-23МЛД подвешивались 2-4 универсальных контейнера малогабаритных грузов (КМГУ), из которых мины и небольшие осколочные бомбы разбрасывались с высот 600 -1000 м на скоростях 900-1200 км/ч. МиГ-23МЛД мог нести и более мощные, чем МиГ-21, блоки неуправляемых ракет Б-8.
Боевой опыт дорого обходился летчикам. В ноябре 1985 г. огнем с земли был сбит МиГ-23МЛД командира полка В.Фурсы, а 27 декабря на аэродром не вернулся старший штурман полка А.Левченко, атаковавший зенитные позиции вблизи перевала Саланг. Ведя огонь из пушки своего МиГа, он наткнулся на очередь замаскированной зенитки. Ведомый ясно видел разрывы снарядов, прошивших кабину и борт самолета командира, который, не выйдя из пикирования, врезался в огневую точку.
С появлением у противника ПЗРК опасность для авиации многократно возросла. Поначалу летчиков выручала неопытность моджахедов: бывали случаи, когда стрелки забывали подключить источники питания (у наиболее властных командиров промахнувшийся при этом лишался головы), но освоение нового оружия проходило быстро. Компактный и простой в обращении ПЗРК позволял душманам организовывать засады на маршрутах полетов и вблизи аэродромов. Чтобы обезопасить самолеты на взлете и посадке, когда скорость и высота недостаточны для выполнения противоракетного маневра, было организовано вертолетное патрулирование в радиусе 3-4 км вокруг аэродрома. Отличить стрелка со «Стингером» от мирного крестьянина с воздуха почти невозможно, и несмотря на действовавший с 1981 г. приказ, категорически запрещавший атаки неопознанных целей, в ходе патрулирования огонь на поражение открывался по любому подозрительному, появлявшемуся в «запретной зоне». Прочесывание окрестностей не прекращали и ночью, ведя поиск с помощью САБ и приборов ночного видения. Ради уменьшения опасности летчикам пришлось освоить почти что акробатические приемы. Так, «набор высоты с большими градиентами» позволял выйти на безопасный эшелон, оставаясь под прикрытием круживших вертолетов. Сразу после отрыва самолет ложился в крутую восходящую спираль с креном и тангажом до 30° и в таком положении «ввинчивался» в небо. Посадка выполнялась без обычной «коробочки» вокруг аэродрома и требовала ювелирного расчета, особенно при возвращении с задания группы. Самолеты выходили на аэродром поперек полосы и один за другим «сваливались» вниз в еще более крутой спирали с предельно короткими интервалами. Выравнивание летчики выполняли на последнем витке уже над краем ВПП и, не останавливаясь после пробега, освобождали полосу для садившихся следом машин, шедших в нескольких сотнях метров. Посадка эскадрильи занимала считанные минуты. Сторонние наблюдатели замирали от этого впечатляющего зрелища, а в кабинах МиГов беспрерывно надрывалась «Рита»*, предупреждавшая о приближении критических режимов полета. Ценой снижения боевых потерь при таких посадках стала возросшая аварийность - из-за сложности маневра и большой посадочной скорости самолеты нередко не вписывались в створ полосы, вылетали за ее пределы, «разувались» на пробеге и получали повреждения.
В конце 1986 г. у моджахедов появились новые американские ПЗРК «Стингер», позволявшие поражать цели на высотах до 3500 м. Их массовое применение (по американским данным, в Афганистан попало около 1000 «Стингеров») заставило серьезно изменить тактику. В борьбе с ПВО уничтожить все «отдельно стоящие цели» - стрелков с ПЗРК -было нереально, и решением проблемы стало нанесение ударов с больших высот. Истребители практически перестали применять ракетное и пушечное вооружение (при возросших дистанциях стрельбы огонь становился неточным из-за большого рассеивания снарядов) и почти полностью перешли на бомбы, выгодно отличавшиеся большей мощностью и простотой применения.
Противник не оставался в долгу, проявляя изобретательность и изощренность. Весной 1987 г. в грузе одного из караванов, помимо оружия и боеприпасов, обнаружили кислородные баллоны и маски - с их помощью моджахеды Ахмад Шаха (кстати, инженера по образованию) собирались поднять «потолок» своих зенитных средств, устраивая засады на вершинах горных пиков.
С больших высот обнаружить противника стало нелегко. Целеуказанием занимались пилоты с солидным боевым стажем, хорошо знавшие местность. Обычно для выполнения этих задач привлекались МиГ-23, на большой скорости выходившие к объекту атаки и обозначавшие его осветительными или дымовыми бомбами. Султан дыма становился ориентиром для пилотов основной группы, наносивших удар с безопасной высоты.
Истребители принимали участие и в массированных налетах, которыми сопровождалось уничтожение опорных пунктов моджахедов. В феврале-апреле 1986 г. в ходе операции по разгрому «Волчьей ямы» -базы Джавара под Хостом, имевшей три линии обороны, 49 складов с оружием, свой учебный центр и патронный завод - истребители действовали в составе смешанных авиагрупп. На задание одновременно уходили 8-16 Су-17, 12-18 МиГ-23 и 12-18 Су-25. На разгромленной базе были уничтожены 252 огневые позиции и более 2000 оборонявшихся.
Инциденты, начавшиеся на границе с Пакистаном, прибавили работы истребителям. Исламабад уже не ограничивался обучением и снабжением афганской оппозиции, а пакистанская армия начала втягиваться в войну, оказывая моджахедам поддержку прежде всего в борьбе с авиацией - самым грозным противником. В конце 1985 г. на приграничные с Афганистаном аэродромы Мирамшах и Пешавар с индийской границы были переброшены эскадрильи полученных из США F-16. Надо признать, что эти меры являлись обоснованными. Советским летчикам, охотившимся за вооруженными отрядами, случалось «блудануть» в горах, и они иногда атаковали цели на пакистанской территории, хотя залетать за «ленточку» границы им категорически запрещалось. Демаркация границы в этих местах никогда не проводилась, а местные жители-кочевники о ее существовании и вовсе не задумывались. Во время операции в Рабати-Джали на «той стороне» был даже высажен вертолетный десант, лишь через пять часов сумевший выбраться к своим. Над Пакистаном сбили и штурмовик А.В.Руцкого.
Не ограничиваясь охраной воздушного пространства, пакистанские летчики со своей стороны атаковали ракетами появлявшиеся вблизи границы советские и афганские самолеты (досягаемости «Сайдвиндеров» для этого хватало). Зная, что советские летчики связаны приказом не входить в десятикилометровую приграничную зону и не пускать ракеты в сторону границы, «избегая провокаций», пакистанцы чувствовали свою безнаказанность и все чаще стали залетать на территорию Афганистана. И тут уже они не могли не встретиться с МиГами.
Для прикрытия ударных групп выделялась пара или звено МиГ-23МЛД, патрулировавшие воздушное пространство в районе налета. Их вооружение составляли две ракеты средней дальности Р-24Р/Т и 2-4 ракеты ближнего боя Р-60. Для увеличения продолжительности полета под фюзеляж подвешивали дополнительный бак емкостью 800 л. При нанесении массированных ударов, проводившихся силами нескольких полков с аэродромов ТуркВО (их приходилось встречать у границы и сопровождать к месту атаки), МиГ-23 несли еще два бака под крылом. Поиск противника истребители вели самостоятельно с помощью бортового радиолокационного прицела «Сапфир-23МЛ» с дальностью обнаружения целей 70 км и теплопеленгатора ТП-23М. Обходиться без традиционного для ИА наведения с земли заставляло отсутствие в ДРА единой сети РЛС и пунктов управления, контролирующих воздушное пространство, а окруженные горами аэродромные РЛС имели небольшой радиус действия.
Авиацию, работавшую в северных провинциях ДРА, прикрывали МиГ-21бис и МиГ-23 из Кокайды, Карши и Мары. Летом 1986 г., эскортируя бомбардировщики, над Афганистаном появлялись и Су-27 (еще не серийные). Истребители охраняли также вертолетные десанты и вели патрулирование границ. Кроме того, на каждом аэродроме выделялось вооруженное ракетами дежурное звено МиГ-23МЛД. Его летчики не оставались без работы: они поднимались в воздух для усиления истребительного прикрытия при появлении у границы пакистанских самолетов и были «на подхвате» при разного рода внеплановых ситуациях. Так, во время визита Э.А.Шеварднадзе в Кабул над городом всю ночь (для безопасности перелет назначили на ночное время) кружили дежурные МиГи из Баграма, а для защиты министерского Ту-154 от «Стингеров» Су-17 от самой границы «тропили дорогу» САБами. Прикрывая перелет, истребители в эту ночь сделали 12 вылетов, а больше всех потрудился В.Магдалюк, приземлявшийся только затем, чтобы сменить самолет на заправленный и снаряженный.
Полеты на патрулирование и сопровождение (на жаргоне летчиков - «при-крышку») в 1988 г. составляли 15% всего объема работы, 4% занимала разведка, в основном же истребители продолжали раскручивать «карусель» БШУ, на которые приходилось 80% вылетов. К этому времени удары наносились почти исключительно бомбами (типовой нагрузкой МиГ-23 была пара бомб калибра 250 или 500 кг) с высот не ниже 5000 м. Эти меры оказались достаточно эффективны: 120-й ИАП, которому довелось «закрывать» афганскую кампанию, не имел ни одной боевой потери, хотя из-за ошибок летчиков и отказов техники были разбиты три самолета. Последним истребителем, принесенным в жертву этой войне, стал МиГ-23МЛД капитана С.Лубенцова. 30 декабря 1988 г. вскоре после взлета из Шинданда на его самолете заглох двигатель, летчику пришлось катапультироваться над пустыней и провести несколько