Может, и мне отвалить куда-нибудь по японскому обычаю?..
1985 год
С Новым годом! Прощай, 1984-й год!
Сегодня узнал из печати, что родился под знаком Быка (по восточному календарю), и наступивший год принесет мне удачу.
Тридцатого декабря ездили на Герцена, к Ольгиным родителям.
Дед Мороз (Юрий Эдуардович) принес всем подарки, Максимка рассказал ему стишки, сплясал немного, и мы посидели за столом..
31-го дома нарядили елку, попросили хором, чтобы она зажгла свои волшебные фонарики, и тут же, у елки, пили лимонад, жгли бенгальские огни и стреляли хлопушками с сюрпризами. Было весело и хорошо. "Елка, зажгись! Елка, погась!" - командовал Максимка елочке, а я незаметно втыкал штепсель в розетку. Максимка признался, что верит в мое умение колдовать. Мне было приятно и интересно.
Шампанское, которое я сунул в морозилку, замерзло - в нем, как подводные лодки, плавали льдинки, и за пятнадцать минут до Нового года я бросился отогревать бутылку водой из-под крана. Отогрел. Шампанское в бокалах было пронзительно-ледяное.
Уложив Максимку спать, мы вышли на балкон, где грохнули хлопушками и зажгли бенгальские огни. Над Васильевским островом, в низком небе, таяли и опускались огоньки ракет - то озорничали морячки.
Настроение все эти дни было приподнятое и доброе. Хотелось бы прожить так весь 1985 год.
Пишут подмастерья - вычеркивают мастера.
3 января 1985г.
Утро. Гараж. Ночью мне снился брат Феликс. Мы с ним собирались оклеивать декоративной пленкой Ольгин рояль, а затем - стены старинного помещения с высокими потолками. Потом оказались в тесном туалете при кафе. И стали рассуждать о зарплате официантов этого кафе. Высокие стены с лепниной, сводчатые потолки. Не помню - выпили мы с ним или нет?
Снилось, что я связан с партизанами, пробираюсь к ним лесом, убиваю из засады нескольких немцев; убиваю по-настоящему, безжалостно, подкарауливая их поодиночке возле карьера, где добывают гранит.
Затем недолгое чувство страха - меня выследили, мне грозит окружение, громкий лай собаки, и я просыпаюсь - наша Дамка тявкает в тамбуре вагончика.
Семь утра, пришел колонный Леша Туманов, и мы с ним говорим немного о работе, о предстоящем дне. Затем я иду в ремонтный бокс умываться, ставлю на плитку чайник. Приходят первые водители, и я узнаю что температура -17.
6 января 1985г. Воскресенье. Дежурю в ОТХ.
Холода до 30 градусов.
Читать ничего не взял - забыл, и теперь маюсь, приходится бездельничать в литературном плане.
Из самоутверждения вымыл в вагончике всю посуду, навел порядок и удлинил провод у электропечки, чтобы ее можно было засунуть под топчан. Теперь готовлю обед из болгарского сухого супа и пельменей. Эл. плитка греет плохо, и ожидание обеда может растянуться часа на два.
Кто-то оставил трехлитровую банку соленых огурцов, и я грызу их понемногу. Еще есть сало с перцем, колбаса, чеснок, чай, сахар, ириски. Прекрасно! Что еще надо? Чистую бумагу. А ее и не оказалось - забыл взять, хотя папку с черновиками и положил в сумку. Растяпа!
Вечером сходил на железную дорогу - через три забора - и позвонил домой.
23 часа. Сегодня занимался тем, что ел, лежал на теплом топчане, читал свой дневник, выписывая из него отдельные фразы для повести, а также просмотрел 10 номеров журнала "Моделист-конструктор", которые обнаружил в ремонтном боксе. А также курил и думал. Время, как ни странно, прошло незаметно. Пора спать, но я выпил крепкого свежего чаю и почувствовал бодрость.
7 января 1985г.
Утро моего дежурства. Мороз за ночь спал. Полнолуние. Астрология и др. науки утверждают, что в полнолуние мужчины становятся наиболее агрессивными. Подтверждение тому - три разбитые морды в нашем гараже.
На холоде машины заводятся плохо. Водители ходят с факелами из ветоши, пропитанной соляркой, суют их под кабины - отогревают загустевшую смазку двигателей, и оттого площадка похожа на древний военный лагерь. Дым, пар, темнота, отблески пламени на машинах и красных физиономиях. Вода, которую водители берут в боксе для машин - почти кипяток, ею толком не умоешься.
Сегодня Рождество. И один паренек из тех, что живут в деревушках вокруг Гатчины, поздравил меня с праздником. Я его тоже.
8 января 1985г.
Вчера с Колей Жильцовым были на семинаре Бориса Стругацкого. Трое участников семинара вернулись с традиционного слета молодых фантастов и приключенцев, который проводился в подмосковной Малеевке. Взахлеб делились впечатлениями. О чем только не пишут фантасты! Смешные и нелепые фразы заносились в специальный альбом - "Бормалярий". Название навеяно симбиозом имени и отчества Б. Стругацкого - Борнатаныч, так его зовут меж собой старички-семинаристы.
Председатель Клуба холостяков Чукотки, некто З., написал огромный роман "Звездный шериф". Ему 45 лет. Бывший учитель. Никто не смог дочитать роман до конца.
Фразы: "Профессор был настолько туп, что не видел своего конца".
В жанре приключенческой литературы была представлена повесть "Топь". Один из семинаристов в Малеевке, прочитав десять страниц, сказал:
- Я на эту "Топь" гать положил. Так и передайте автору. - Плюнул на пол и захлопнул папку с рукописью.
14 января 1985г. Дежурю в ОТХ.
Наши выпивки на семинаре "Молодой Ленинград" утомляют. Так повелось, что после занятий все спускаются в трюм - так окрестили кафе при Доме писателей - садятся за сдвинутые столы и пьют, практически, без закуски. Шум, гам, амбиции. А утром - головная боль и пустой карман.
Пил с В.С. "Не бойся, напечатаем!", - сказал он про мой рассказ "Этажи", который еще не читал. Что за этим обещанием - тонкая ирония или магическая сила совместной выпивки?
У водителя Сашки Киннери, финна, сгорела вместе с домом 72-летняя мать. И, как говорят, 15 тыс. денег. Сашка был в рейсе, когда это случилось. На подъезде к Гатчине его остановил встречный грузовик с нашим шофером, и Сашка узнал о беде. Он выслушал, кивнул и медленно поехал к своему поселку.
Вчера он похоронил мать и теперь сидит в кабинете начальника ОТК грустный и трезвый. Я молча пожал ему руку и вышел. Мне показалось, он понял, что я знаю о его горе. Мы обменялись скорбными взглядами. Что в такой ситуации стоят слова для мужчин? Ничего не стоят. Да и говорить я не умею.
Мороз, звезды, снег. Пил чай с сушеными на электропечке ломтями хлеба. На утро - две булочки по 9 копеек.
Вспоминается присказка: деньги, как навоз - сегодня нет, а завтра воз. Скорее бы воз. Юморески почти не пишу - кончился тонкий ручеек гонораров.
Читая Конецкого с его обилием житейских неурядиц, чувствуешь себя бодрее и тверже. Все страдали. И легких путей в Литературу - не бывает.
"Комнатная биография". Конецкий, я хорошо это помню, говорил мне в 1973 году, во время интервью, что писателю надо делать свою биографию.
А Коля Жильцов, хитрым способом перемножив дату моего рождения - число, год и месяц, предсказал мне на начинающийся год пик активности.
Лохматая дымчатая Дамка купается в снегу, заигрывает с Цыганкой, лает на меня призывно, приглашая позабавиться вместе с нею, и носится пулей по тропинке, когда мы идем к гаражу. Иногда она зарывается в снег, поджидает меня и вскидывается при моем приближении, как из засады.
Кормить собак сегодня было нечем, но - я знаю - они подхарчились на соседнем посту на ССК, у пенсионера, который теперь работает вместо дяди Васи.
Под утро снилось, что я купил железную печку для дачи и приволок во двор на 2-й Советской. Стал разглядывать ее вместе с Володей Подпальным и его сторожем Данилой Фомичем - и пытались приладить нестандартную трубу. Когда я втаскивал печку, они играли в футбол. Во время этого сна меня и разбудил телефонным звонком Подпальный. Он еще не проспался после вчерашней поддачи (не во сне, а наяву):
- Ну что, пес литовского ордена, брезгуешь нами, чистокровными хохлами? Не пришел вчера пить, а зря... - Он помолчал, и я глянул на часы: "6". Какого черта! Выяснилось, какого: - У тебя там выпить ничего нет? А то мы с Фомичем помираем... Правда, Фомич?
Я услышал, как Фомич поддакивает слабым голосом. Вчера они на пару песни пели и заставляли меня слушать в трубку: "Распрягайте хлопцы коней, да лягайте спочивать..."
- Володя, сижу без копейки. И вообще - не пью и не тянет.
- Не тянет... Лучшие люди гаража помирают... А у водителей нет? Пошукай...
- Так еще никто не приходил. - Я глянул в окно: темнота. - Я один с собаками.
Подпальный покряхтел и повесил трубку.
Я вышел на мороз, размялся. Открыл ремонтный бокс, умылся теплой водой с хозяйственным мылом, обтерся, потом растер лицо колючим снегом. Выпил крепкого чаю три стакана. И хорошо стало.
Сел и при свете настольной лампы написал этот кусочек - пригодится.
18 января 1985г. Гараж.
На днях дочитал роман Стивена Кинга "Мертвая зона" - про экстрасенса, в "Иностранке". Забавно. Человечество в наш жесткий примитивный век тянется к иррациональному. Даже я потянулся, написал повесть "Феномен Крикушина" и дописываю "Шута". Что это? Литературная мода или потребность? А может, иррациональное существует, и литераторы вычисляют его интуитивно?
Вчера учил Максима кататься на коньках. Я поддерживал его сзади, а он, откинувшись спиной на меня и выставив вперед ноги, скользил по льду. Толкал начинающего конькобежца, естественно, я. Ему такое катание нравится. Научился держать ноги вместе и заворачивать по моей команде.
Дамка с Цыганкой в панике - три собаки неизвестной принадлежности пытались проникнуть на территорию гаража. Причем, молча. Дамка с Цыганкой выставили стену оглушительного лая и даже поскуливали от испуга.
Я вышел из вагончика и погнал чужаков. Мои пески воспряли духом и даже попытались преследовать противника, но быстро вернулись - мало ли что! И стали обнюхивать следы на снегу, беспокойно поглядывая в сторону ретировавшейся троицы.
Уже утро, суббота, 19-е января. Вчера лег в час ночи. Идет снег, мелкий и редкий, кристалликами. Небо звездное, и с него досыпаются остатки. Вчера вечером валило хлопьями.