Мальчик, не попрощавшись, убегает.
– Странный мальчик.
Оператор поднимает камеру вместе со штативом и идет в сторону вокзала.
6
Мальчик добежал до здания вокзала, снял шарф и выбросил. Он хотел было зайти в здание вокзала, но передумал и вприпрыжку побежал обратно. Добежал до рябины, возле которой его снимал оператор, но там никого не было.
Мальчик потоптался, походил кругами вокруг дерева, поглядел по сторонам и убежал.
7
Оператор идет через площадь к зданию вокзала:
– «Иди на вокзал, иди на вокзал». Там же одни уроды. «Телевидение должно быть красивым, телевидение должно быть красивым». О’кей. Найду тебе красавца. Мало не покажется. И пусть попробует не заплатить, сука. Придурок. Журналистское расследование, идиота кусок. Люди у него пропадают. А мозги у тебя не пропадают? Тоже мне, аномальная зона нашлась. Пропащие, сука. Нажрутся до беспамятства, а потом ищи-свищи.
Оператор дошел до дверей вокзала, остановился. Снял камеру со штатива и спрятал ее в сумку. Вдруг невдалеке увидел в снегу свой полосатый шарф:
– Что за?
Оператор поднял шарф, вытряхнул его и сунул в сумку с камерой:
– Потерял, что ли?
8
Первый мент подошел ко второму, принес два дымящихся стаканчика кофе.
– Прикинь. Был в туалете, а там какой-то хрен с камерой гóвна снимает. С телевидения, говорит. Ну я там повыделывался немного, рукой помахал для привета. Потом объектив накрыл, сказал, снимать не положено. Я по телику видел: так полиция делает в новостях. А все равно прикольно. Может, покажут?
– Пойду и я. Приветы передам.
– Расслабься. Его уже нет. Я же послал его. Так что везде ты последний.
– Да пошел ты…
– Ладно. Молчу. Туалет-то никуда не делся. Ты же отлить хотел. А телика, может, и не было. Может, я его придумал.
Второй уходит.
9
Проходная трамвайного депо. Из проходной выходит женщина лет сорока. Симпатичная. Навстречу женщине выбегает мальчик лет семи-восьми.
– Мама! Мама! Меня показывали по телевизору!
Мальчик с разбегу обнимает женщину, а женщина мальчика.
– И я выиграл приз!
– Тише-тише. Не кричи так.
– Я выиграл приз.
– Какой?
– Я его выбросил. Он меня душил.
– Кто тебя душил?
Мальчик тянет женщину за рукав:
– Идем, мама, я тебе покажу.
10
Второй милиционер, поправляя ширинку, возвращается:
– Кстати, не ушел твой, с камерой. Башлянул мне. Вот твоя доля. – Второй сунул в карман первому купюру.
– Я там и приветы передал. Парень нормальный. Для телика проект снимает. Так он сказал. Я разрешил. Пусть снимает.
– А не боишься по шапочке получить? Вокзал – объект стратегического назначения. Там снимать запрещено.
– Да ладно тебе. Стучать, что ли, будешь? Что он там, в туалете, режимного снять может? К тому же обещал каждый день башлять нам.
– Долго снимать будет?
– Дня два. Три.
– Ладно. Пусть живет, раз такой хороший.
Идут молча.
– Ты спросил, покажут нас? – спрашивает первый.
– Сказал, покажут.
– Точно?
– Думаю, да.
– А может, пусть за так снимает? Может, не брать с него денег?
– Да ну. А вдруг не покажут? Так хоть денюжки останутся.
Идут молча, пьют из стаканчиков маленькими глотками. Первый закуривает и говорит:
– Ладно. Пойду поссу.
– Опять?
– Холодно сегодня. Почки ни к черту.
– Давай, только быстро. Я тоже хочу. Холодно сегодня.
Первый уходит.
11
Мальчик и женщина стоят возле дерева рябины.
– Вот. Я тут стоял, а дядя, что кино снимал, тут.
– И что он делал, этот дядя?
– Ничего. Просто кино снимал.
– Он тебя душил?
– Нет. Это шарф тугой был. Я его в приз выиграл, потому что первый прибежал и меня по телевизору показали.
– А где шарф?
– Выб… потерял. Потерялся.
– Ну, ладно. Идем.
Они оба идут по улице, мимо со звоном проехал трамвай.
– Ма, а где па?
– На работе. Где ж ему еще быть?
– Я видел папу. Он плакал.
Женщина останавливается, смотрит на сына:
– Ты видел папу? Где?
Мальчик показывает пальцем в сторону вокзала:
– Там.
Женщина смотрит в сторону вокзала.
– И что он там делал? Он был один?
– Да. Я хотел его позвать, а он уже ушел.
– И куда он ушел?
– Не знаю. Там дядя кино снимал, и я пошел посмотреть, а потом папа уже ушел.
Женщина берет мальчика за руку, и они идут дальше.
– А Боди возле папы не было?
– Не-а.
Идут молча. Мимо снуют прохожие.
12
Солнце выглянуло из-за туч, птички защебетали, запахло весной, и уличная грязь не так удручала, как раньше.
Журналист взял камеру из рук оператора:
– Ладно. Показывай, что ты там наснимал.
Журналист, заглядывая в глазок камеры:
– Ну, не знаю… за такие съемки вешать надо… я бы сказал.
Оператор, негодуя:
– Слышишь! Попробуй, поснимай на морозе! Это тебе не шпионский трансфокатор! Это профессиональная камера! Попробуй, побегай незаметно! Куда я должен ее прятать? В трусы? Там еще менты привязались. Сказали, снимать не положено. Пришлось кашлянуть им. Я в убытке кругом, а ты…
Журналист, не отрываясь от глазка:
– Ладно, ладно, не кипишуй.
– Попробуй, сними лучше! Аккумулятор зарядить негде – раз. Баланс…
Журналист, отрываясь от глазка:
– Да уж. Сотки здесь будет многовато. За такое лайно королю придется полтинник сверху накидывать.
Оператор, в отчаянии:
– Чччерт! Ты гонишь?! – Забирает камеру: – Дай сюда. Ничего не получишь.
– Как скажешь. Съемки фуфло, переснимать надо. Так хоть пятьдесят нарубишь. Тоже неплохо.
Оператор, громко, не таясь:
– Сссука ты!
13
Первый милиционер подходит ко второму.
– Ну как? – спросил второй.
– Познакомился я с этим оператором. Классный чувак. Колей звать. Побазарили за кино.
– Я тоже люблю кино. Особенно фильмы с Ван Даммом. Там, где он в самоволку ушел и за брата мстил. Помнишь?
– Помню. Классный кинчик.
Идут молча. Проходят мимо ларька с чебуреками и беляшами, оба синхронно глотают слюни.
– Я тут с Колей поговорил про кино и подумал, что неплохо бы самим кинчик забацать.
– Как?
– Просто.
– Это ж денег нужно до хренища.
– Не обязательно. Мне Коля сказал, что в фильме главное не деньги, а крепкий сюжет.
– Это как?
– Он там что-то про конфликт говорил, но я не понял.
Первый засопел и облизнулся.
– Помнишь фильм с Антонио Бандерасом? Про гитариста-уебоху? – спросил второй.
– Да. Крутой фильмец. Вот такой бы снять.
– Так Коля сказал, что до того гитариста был другой фильм про гитариста. Там, где Бандерас играл, это уже дорогой фильм из Голливуда. А тот, первый, вообще копейки стоил. Его почти за бесплатно сняли. И благодаря тому, дешевому, фильму режиссер прославился. Ему дали денег, и он снял крутой дорогой фильмец про десперадо. Главное, шок вызвать у зрителя, понял? И чтобы сюжет был крепкий, так он сказал. А «Ведьму из Блэр» помнишь?
– Да то дешевка.
– Дешевка не дешевка, а фильм жуткий, согласись.
– Снят он галимо. Камера трясется, ни хрена не видно.
– В том и фишка. Помнишь, как там сказали, что кассету нашли в лесу, а все, кто фильм снимал, пропали без вести, будто их ведьма съела? Снято так, будто все было по-настоящему. Будто оперативные съемки. Стоил фильм тоже гроши. Там даже камеры взаймы брали.
– Второй раз так не проканает. Эта идея забита-заплевана.
– Ну и что? Главное, такое придумать, чтобы все вспотели и заплакали, понял? Коля сказал, что сильнее всего действует на людей страх и юмор.
– Так нам что, ужасы снимать?
– Можно и комедию. Только не мелодраму. Ну ее. Не люблю эти сопли. Настоящий артхаусный фильм состоит из триллера и черного юмора.
– Какой фильм?
– Артхаусный. Это Коля сказал.
– Что ты все «Коля сказал, Коля сказал»? Ты всего лишь сбегал отлить пару раз, а уже такой умный стал.
– Ну а что? Забацать такой фильмец нефиг делать. Зато потом прославимся не хуже Тарантино.
– Да. Было бы неплохо, конечно. А то, знаешь ли, надоело по слякоти чавкать. Хочется чего-то такого… чего-то такого… не знаю…
– Коля уже придумал. Если поможем ему, станем соавторами и прославимся. Так и сказал. Я ему почему-то верю. Не станет человек брехать просто так.
– И что он тебе сказал?
– Сказал, что нужна смерть. Всякий фильм, по-настоящему сильный, должен бить зрителя наповал. Самый первый фильм должен быть жестким и убойным. А что страшнее для человека смерти и позора? Этого всякий боится. Если не всякий, то большая часть. Про животных я вообще молчу. Все будет, как в реальной жизни. Единственный постановочный момент – это сцена убийства. Вот здесь мы ему и нужны. Мы должны сыграть самих себя. Ментов. Еще нужен человек на роль трупа. Надо его найти.
– Где мы его найдем?
– Найдем. Что его искать? Какое-нибудь жалкое чмо, до которого никому нет дела. Не бойся. Никто никого убивать не собирается. Все под контролем. Это не какая-то там самодеятельность. Все вполне серьезно. Это такой экспериментальный проект. Международный. Стоит кучу денег на самом деле.
– Ого!
– Ну как тебе такой расклад?
– Нормально.
– Возьмемся?
– Все равно делать нечего, а это какой-никакой шанс.
– Ага, шанс. Звезда нашлась.
– Ну а вдруг?
– Ладно. Давай, забацаем фильмец. Может, что и выйдет.
– Давай.
14
Журналист и оператор сидят в дешевой забегаловке, пьют кофе из пережженного ячменя.
Журналист, хлебнув из стаканчика:
– Где он работает?
– В туалете.
– Я серьезно.