Книга написана с мыслью обращения к верующим христианам, с намерением дать им материал для размышлений и, главным образом, для молитвы.
Начинается она главой «О богопознании», где, избегая всякой полемики с иными традициями или видением, говорится утвердительно о сущности христианского откровения, начало которому положил Моисей. Для христиан Абсолютное Перво-Бытие — Бог персональный, в отличие от большинства иных видений. Сей Персональный Бог создал человека по образу Своему и подобию, то есть персональным существом, имеющим свободу самоопределения. Эта свобода самоопределения человека делает весь творческий акт Бога — рискованным. Откуда и трагедия человеческой истории. И так эта часть книги является введением в главную часть — о молитве. Сия часть начинается главой о созерцании, связанном в христианском опыте с личными отношениями между Богом и человеком. Только при этом характере отношений возможна идея греха и покаяния. Книга раскрывает смысл греха и покаяния, идущего до последних возможных для человека глубин, как основы созерцания.
Молитва приводит человека к бытийному (опытному) познанию Бога чрез действие Бога внутрь нас. Последняя глава — «Гефсиманская молитва». В ней указывается на эту молитву, как на вечно пребывающую мироискупительную силу. Когда человеку дается некое подобие сей молитвы, тогда человек живет опытно, реально свое воскресение. И знает он, что он не умирает: «АЗ ЕСМЬ». Итак, поскольку книга предназначена для чтения во время Великого поста, который установлен в воспоминание страданий Христа и затем воскресения Его, постольку с начала до конца проводится идея приготовления путем молитвы и созерцания к действенному участию в воскресении Христа.
Составлено иеромонахом Николаем (Сахаровым) по записям автора книги
ЧАСТЬ I
1. О богопознании
О, Ты, единый подлинно Сый,
Владыко Боже, Отче Вседержителю,
создавый нас и введый в жизнь сию,
сподоби нас познати Тя,
единаго истиннаго Бога.
Стремясь к познанию всецелому, совершенному, наш дух естественно направлен больше всего к Бытию Перво-Начальному; к Тому, Кто действительно есть. Сему неведомому, интуитивно искомому Началу всяческой жизни наши далекие предки воздавали исполненное страха поклонение. Они шли самыми различными путями, приносили Богу или богам свое почитание в весьма примитивных и наивных, а нередко и диких формах. И это потому, что они не знали «Его как Он есть» (1 Ин. 3, 2). Некоторые, и надо признать, что они были из наиболее глубоких, поставили жертвенник, на котором написано: «НЕВЕДОМОМУ БОГУ» (Деян. 17, 23). Этот рубеж «непознаваемости Бога» является последним достижением классической мудрости Греции. Но и до наших дней никто из философов или жрецов науки не перешагнул сего порога, если оставался в пределах своего естественного ума и верным методам философии и науки. Мы имеем теперь достаточный опыт границ нашего рассудка и потому обращаемся к иным путям в сфере духовного познания о Безначальном Начале всего существующего: к откровению и молитве.
Тема наша о богопознании влечет наш ум в глубь веков: какие моменты мы можем отметить в истории человечества, когда Бог явно давал познать Себя? Нет сомнений, что для нас, для всего христианского мира, одним из таких моментов является Синайское откровение. Там великий Моисей воспринял новое познание о Божественном Существе: «АЗ ЕСМЬ СУЩИЙ» (Исх. 3, 14) — «ЯХВЕ». Это чудное событие положило начало новому периоду в истории нашего мира: перед человечеством раскрылись дивные горизонты. Подпочвою исторических событий является духовное состояние людей. Видимое в них, событиях, не первично: оно есть проявление силы, заключенной в идее, в познании. Свое умное видение человек стремится творчески воплотить в жизнь. Свое временное, а в духовном плане и вечное бытие он строит согласно со своим разумением цели и смысла своего явления в мир (см. Ин. 16, 21). Так созидается История.
Моисей, носитель высшей культуры современного ему Египта, не сомневался, что данное ему необычным образом откровение исходит от Того, Кто сотворил мир, — видимый и осязаемый и невидимый-умопостигаемый. Именем открывшегося ему «ЯХВЕ» он привлек еврейский народ последовать за ним. Новое возвышенное познание дало ему чрезвычайное могущество. Именем «ЯХВЕ» — «АЗ ЕСМЬ» — он совершил многие дивные дела, исполнил исключительно важную миссию. Ему заслуженно принадлежит неумирающая слава возвести человечество на высоту более истинного познания о Вечном. Его вера была еще выше колебаний: своим повелениям он приписывал достоинство исходящих свыше — все делалось во Имя и Именем открывшегося «АЗ ЕСМЬ». Страшно Имя сие по своей силе и власти. Оно — святое, божественное. В нем выражено познание о Том, благоволению Которого обязано все сущее в беспредельном для нас космосе. Как действие, от Бога исходящее, Имя сие заключает в себе нетварную энергию Вседержителя, «АЗ ЕСМЬ СЫЙ»: «Я — персональный Абсолют и Перво-Бытие, бездна щедрот, человеколюбивый Владыка, Царь царствующих. Никого и ничего нет, что было бы прежде Меня или после Меня: Я — Безначальное Начало и Бесконечный Конец». Сие Имя — есть первый прорыв в живую вечность для человека, первый Свет познания ничем и никем не обусловленного Бытия как «АЗ ЕСМЬ», как Персоны.
Моисей, исполин истории нашего мира, извел еврейский народ из «египетского рабства», являющегося образом всех бывших и современных форм неволи. Во время шествия по пустыне обнаружилось, что выведенный им примитивный народ номадов не был готов для восприятия столь великого Света, несмотря на многие чудеса, совершившиеся пред их глазами. Особенно ярко сказалось их маловерие, когда они подступили к границам Обетованной Земли. Последовало решение: все, выросшие в египетском мировоззрении, должны лечь костьми в пустыне. Они не войдут в Новый Мир: «за неверие» (ср. Евр. 3, 16–19). За долгие годы странствий в пустыне Моисей приготовит новое поколение к большему разумению о Невидимом, но Всесодержащем Своею дланью.
Мы чтим необычайный гений Моисея особенно еще и за то, что он постиг данное ему откровение как воистину подлинное, от Бога, но в то же время он понимал, что не воспринял его во всей полноте: нечто осталось сокровенным. Он поет: «Вонми, небо, и возглаголю, слушай, земля, слова уст моих». Параллельно с этим он искал более полного познания, взывая к Богу из глубины: «Открой мне путь Твой, дабы я познал Тебя... Покажи мне славу Твою... Яви мне Тебя Самого... Дай мне разумно увидеть Тебя» (Исх. 33, 13 и далее, по Септуагинте). Моисей был услышан, но получил ответ в пределах силы его: «Я проведу пред тобою всю славу Мою, и провозглашу Имя Мое ЯХВЕ пред тобою... и когда будет проходить слава Моя, Я... покрою тебя рукою Моею... и когда сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади, Лицо же Мое НЕ ЯВИТСЯ ТЕБЕ...» И сказал Господь Моисею: «Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого, как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему; а кто не послушает слов Моих, которые Пророк тот будет говорить Моим Именем, с того Я взыщу» (Втор. 18, 15–19).
Весь Израиль, согласно сему Завету, жил под знаком ожидания того Пророка, о котором писал Моисей (Ин. 5, 46); Пророка по преимуществу (Ин. 1, 21); Мессию, Который, «когда придет, то возвестит им все» (ср. Ин. 4, 25). И прочие пророки Ветхого Завета жили ожиданием и возвещали грядущего Христа: и мы слышим их вековой стон: прииди, «живи с нами», дабы мы познали Тебя. «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Эммануил, что значит: с нами Бог» (Мф. 1, 23; Ис. 7, 14).
И Долгожданный пришел, но совершенно неожиданным образом: «Мария... родила Сына своего Первенца... и положила Его в ясли; потому что не было места в гостинице» (Лк. 2, 7). «Се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его, и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе: ибо Ирод станет искать Младенца, чтобы погубить Его» (Мф. 2, 13). «Пришел», но в крайней нищете и с первых дней гонимый.
Его явление в нашей плоти есть центральное событие и высший смысл всего мироздания. Он не отверг прообразов Ветхого Завета, но оправдал их, раскрыв в них Божественный план. Всему, что было в Законе Моисеевом и в огненных пророческих словах, Он сообщил новые измерения: универсальные, вечные. Ветхий Завет, заключенный с «избранным народом», был светом предрассветным: самое солнце еще не показалось. Новый же Завет есть солнце в зените, совершенное Откровение об образе Божественного Бытия, отразившееся на судьбах всего мира и каждого из нас; новая эра в истории человечества: все приняло иной характер, иной восход.
Великим воистину было данное Моисею откровение Бога. Он познал, он ощутил всем существом, что видимый и невидимые нами миры, все космическое бытие, как и мы сами, все и всё получили начало свое от Него. Он духом предвидел, что через него излитое на Израильский народ благоволение должно быть сообщено всему человечеству, которое в избытке радости придет поклониться «Богу Израиля».
Он ясно узрел, что безначальный Абсолют не есть некое отвлеченное всеединство, безличное или сверхличное, ни детерминированный космический процесс, а Бог живой, ипостасный. Но не во всей полноте воспринял он его, откровение: «Вошел Моисей во мрак, идеже Бог» (Исх. 20, 21). Возможны целые ряды различных толкований этих слов. Несомненно, ударение поставлено на непознаваемости Бога, но в каком смысле, в каком отношении, сие осталось тайной Моисея. Предстояла ли его уму непознаваемость предвечного Само-Бытия в Его Сущности; или он недоумевал, как возможно для открывшейся ему Персоны вечное метафизическое одиночество? Если Он один, то что составляет содержание жизни Его? Если Он погружен в Само-созерцание, то как может Он сообщать человеку познание о Себе, и возможно ли вообще для людей со-пребывание с Ним? Вот Он, сей Бог, согласился вести народ Израиля, но куда и зачем в конечном смысле? Непостижимыми остались для Моисея пути промысла Его. Неприкосновенен «ЯХВЕ» в Сущности Своей, неизглаголан Он в образе Бытия Своего. Символична кончина Моисея: дошел до границ Обетованной Земли и там, на этом пределе, скончался, смотря с высоты неведомой нам горы на страну, где встретит Израиль свои новые судьбы. Дальше повел избранный для великой исторической роли народ некто Иисус, имя которого предвозвещало пришествие истинного Иисуса — Спасителя мира, имеющего ввести нас в Обетованное Царство (ср. Втор. 34, 4, 9).