На месте легких устроена система призыва и поддерживания из астрала управляющего духа в нашем мире.
Гиперион связан контрактом с тем, кто носит титул царя Куси, и по своей сути является одержимым руническим артефактом с полной инерцией жизни.
Квантовый мозг рунического типа и встречная система позволяет работать на повышенных скоростях и мгновенно обрабатывать всю поступающую информацию.
Его создатель хотел вдохнуть жизнь в артефакт, и это у него получилось, но вот только какой ценой?
Я лишь задумчиво хмыкнул, вернувшись к их диалогу.
— Вы готовы подписать договор? — спросил человек с печатью, глядя на демона.
— Да, — ответил демон. — Я готов.
— Тогда послушай, — произнёс человек, прикоснувшись к печати. В храме зазвучала странная мелодия, похожая на шёпот из бездны. — Я могу дать тебе тело, но ты должен будешь сделать кое-что для меня.
— Чего ты хочешь? — спросил демон, внимательно слушая.
— Я хочу, чтобы ты был моим хранителем, — улыбнулся человек с печатью. — Чтобы ты защищал меня от тех, кто желает моей гибели.
— Я тебе не доверяю, — ответил демон, подозревая подвох. — Зачем тебе хранитель?
— Это не имеет значения, — сказал человек с печатью. — Важно то, что ты получишь тело, а я — защиту. Ты согласен?
— Я согласен, — твёрдо сказал демон. — Но я хочу увидеть этот труп.
— Хорошо, — сказал человек с печатью и кивнул. — Иди и выбери своего хранителя.
Демон, как будто сбросив оковы, кинулся на экзорциста. Тот схватил крест, чтобы защититься, но демон с невероятной скоростью обхватил его шею и прижал к полу.
— Не бойся, — прошептал демон. — Я не убью тебя. Я лишь хочу узнать, каково это — ощущать тебя изнутри.
На мгновение мир вокруг словно остановился. Время замедлилось, превратившись в густую, вязкую массу. В воздухе запахло серой и гнилью, как будто из бездны преисподней.
Глаза демона, только что горевшие ненавистью, потускнели, а затем и вовсе исчезли. Его тело задрожало, словно в лихорадке, кожа покрылась холодным потом, а рот раскрылся в беззвучном крике.
В этот момент на лице экзорциста отразился страх. Его глаза расширились, зрачки беспокойно забегали, как две мухи. Он попытался пошевелиться, но тело не слушалось его. Оно стало тяжёлым и неуклюжим, словно налилось свинцом.
И в один момент всё изменилось. Демон, который раньше был существом со своей волей, теперь превратился просто в безжизненное тело. Он свернулся в клубок. Его кожа потемнела, став иссиня-чёрной, а на лице вместо прежнего злобного выражения появилось безразличие. Тень ушла, оставив после себя лишь пустую оболочку, которая больше не представляла угрозы, а лишь пугала своей безжизненностью.
Экзорцист в изнеможении лежал на полу, в его глазах застыл ужас. Демон был уверен, что это тело идеально подходит ему. Время сжималось, словно песок в песочных часах. Каждая секунда тянулась вечностью, наполняя воздух густым ощущением безысходности. Экзорцист, ослабленный борьбой, опустился на колени, его рука дрожала, держа крест. В глазах его отражалась паника, хотя он упорно пытался сохранять спокойствие.
Тело экзорциста начало издавать странные хрусты, словно кости перестраивались заново. Кожа потемнела, становясь иссиня-черной, и на ней проявились белые жилы, словно очерченные чернилами. Рот раскрылся в широкой ухмылке, раскрывая острые клыки. Глаза, раньше бледные и задумчивые, запылали ненавистью, становились красными, словно раскаленные угли.
Из груди экзорциста послышался глухой рык, затем он выпрямился, словно весь его скелет сменился на новый, более мощный. Рука с крестом опустилась, и из нее выросли длинные, острые когти. В глазах демона не было уже ни страха, ни сомнения, только бездна холодной уверенности.
— Я свободен! — прошипел он. В его голосе слышалась нечеловеческая боль, смешанная с животной яростью. — Я не скован телом этого слабака. Я могу делать всё, что захочу.
Его тело покрылось чешуей, а на спине выросли два крыла, черные и острые, как ножи. Он встал в полный рост, подняв голову к небу, словно готов сражаться с самим Богом. Экзорцист исчез, оставив после себя только демона, полного злости и мощи.
— А теперь давай резюмируем. — Твой мир уничтожен? Ты сам бесполезен? И на кой чёрт ты мне нужен?
— Да… — но договорить ему не дал Гиперион, увидевший мой кивок и тут же располовинивший демона пополам.
— А с вами, «сектанты», будет отдельный разговор. Жаль, конечно, экзорциста, но он сам заявил, что магистр по борьбе с тёмными тварями. — воевода хитро осклабился, и спустя пару секунд «пришлых» людей тут же окружила царская стража, словно вышедшая из тени. — А теперь вернёмся к нашим баранам. — Гиперион снова быстро кивнул.
Глава 6
Богато обставленный кабинет с сотнями книг, что выглядывали из стеллажей, мог создать иллюзию, что это лишь очередная библиотека. Но нет, ибо я сам устроил рабочее место в недрах архива. Защитная магия полностью закрывала возможность утечки информации, и было сразу понятно, кто и кому продался.
Свет проникал в кабинет сквозь узкие окна, высоко расположенные в толстых стенах. Они были завешаны тяжелыми портьерами, пропускающими лишь рассеянный свет, который создавал в помещении приглушенную, почти таинственную атмосферу.
Кабинет был полон книг. Они лежали стопками на столах, заполняли полки до самого потолка, лежали на полу, уложенные в аккуратные ряды. Некоторые тома были переплетены в кожу, украшены золотым тиснением и лежали на специальных подставках, словно ценные реликвии. Другие были одеты в простую бумажную одежду, но от них веяло историей и тайнами.
В центре комнаты стоял большой массивный стол, заваленный бумагами. На нем лежали ручки, чернильницы, свечи и несколько пустых пергаментных рулонов. На стене висел большой холст с изображением древнего щита с гербом моей семьи.
Я сидел за столом и перебирал старые пергаменты, ища нужную информацию. На моем лице не было ни тени сомнения, только уверенность в собственных силах. Я знал, что правда скрывается в этих книгах, и я ее обязательно найду.
Защитная магия, которую я установил в этом помещении, была не просто заклятием. Она была целой системой, которая препятствовала любой попытке незаконного доступа к информации. Она не только предотвращала кражу данных, но и отслеживала все попытки нарушения ее работы. Я был уверен, что ни один шпион не сможет пробраться в мой архив и уйти с тайнами, которые я хранил.
Вытащив из тайного отсека стола толстый ежедневник из телячьей кожи с доброй сотней защитных рун, я улыбнулся. Данный «сейф» для моих тайн и просто дневник служил мне верой и правдой ещё со времён академии, так что я не сомневался в надёжности.
Он лежал в глубоком, широком ящике стола, закрытом на сложный замок, покрытый тонкими, почти невидимыми рунами. Я знал его как свою руку, каждый замок, каждую руну, каждую щеколду. Это был не просто ящик, это была моя святыня, место, где я хранил свои самые глубокие тайны.
Я откинул крышку ящика и с удовольствием почувствовал тяжесть ежедневника в своих руках. Кожа была мягкой и приятной на ощупь, она едва уловимо пахла старым пергаментом и чернилами.
— Вот он, мой верный друг, — прошептал я, взглянув на ежедневник с нежностью. — Сколько секретов ты уже хранишь? Сколько тайных мыслей и планов ты видел за все эти годы?
Вытащив следом и карандашик с драконьим грифелем, я внёс одну единственную заметку: «Демоны бесполезны, а их мир уничтожен». Карандашик, сделанный из редкого драконьего грифеля, писал ровно и четко, оставляя на страницах ежедневника темные, глубокие черные следы, и был виден лишь в магическом спектре, для простого же «читателя» там был лишь белый лист.
— Вот и всё, — прошептал я, закрывая ежедневник и возвращая его на свое место. — Теперь я спокоен.
Я улыбнулся, чувствуя удовлетворение. Мои тайны были в безопасности, а мои мысли были записаны. И мир демонов уже не представлял для меня никакой угрозы.
Но самое любопытное было в другом, даже если кто-то и воспользуется магическим зрением, то и он ничего не поймёт в моём дневнике. За годы службы на территории Йемена во время союза я успел познакомиться со многими «арабами» и даже выучить парочку диалектов. И самым любопытным для меня оказался хадрамаутский диалект йеменского арабского, йеменский и так сам по себе был слишком консервативным и более классическим арабским, а уж хадрамаутский диалект и вовсе «сказка» для шифровщика. Именно поэтому я и не боялся за свои тайны. Зачем тогда скрывать текст? Правитель, ведущий записи на другом языке, как минимум странно, так что бережённого сам создатель бережёт! А не бережённого и шифратор не спасёт.
Через секунду тишину моих дум нарушил уверенный стук в дверь, словно кто-то решил потребовать моего внимания к себе. Я отложил ежедневник в сторону и посмотрел на дверь. Она была массивная, из темного дуба, украшенная резными узорами. В ней было два замка и тяжелая бронзовая ручка.
Но я знал, что за ней никогда не стоял никто простой. В мой кабинет допускались только самые близкие и доверенные люди. И вот дверь открылась, и в комнату вошел Гиперион. На нем был черный бархатный плащ, украшенный серебряными пуговицами.
— Не ожидал тебя увидеть в этой части «архива», — сказал я, вставая с кресла и идя ему навстречу. — Что привело тебя сюда, мой славный воевода?
Гиперион улыбнулся, и его улыбка была широкой и крайне ослепительной. Именно такая была в рекламе зубной пасты.
— Я пришёл за советом и помощью, — сказал он. — Как мне искупить свою вину, государь?
Немного помолчав, но всё-таки отвечаю.
— Признаться, разочаровал ты меня, Гиперион, ой, разочаровал. Не приноси такую гадость в дом. — Он тут же виновато опустил взгляд в пол. — Но работа для моего славного воеводы всегда найдётся. — Он неуверенно поднял взгляд. — Так что собирай, боец. Тебя ждёт спецборт до Маньчжурии. Пришло время сходить в «гости» к империи Мин. — Я хищно улыбнулся, и Гиперион тут же скопировал этот оскал, мгновенно выпрямившись по струнке, а его голубых глазах зажглись огоньки нетерпения и готовности к бою.