— Скоро рассвет. — прервал размышления воеводы грозный сотник в чёрной папахе и бурке. — Твои воины уже изголодались по славной битве, атаман! — он низко поклонился, ожидая приказа.
— Ты, как всегда, прав Аслан. — Гиперион лишь хмуро кивнул сотнику, скинув с себя шинель и без лишней суеты, передал её адъютанту. — Скоро выступаем.
Аслан хищно улыбнулся и лихо скинул бурку и папаху, играя мышцами, он начал разогреваться, тихо шепнув своим людям готовится. Львиная сотня всегда была гордостью воеводы. Отборные казаки со всей империи, что были вышколены лучшими инструкторами, которых, Гиперион только сумел переманить в своё воинство. Аслана же и вовсе готовил старик синоби ренегат прикреплённым лично царём-батюшкой.
— Аслан…
— Да, атаман? — тут же склонил голову сотник.
— Пленных не брать. — спокойно произнёс воевода. — И не мешайтесь у меня под ногами. — произнёс он уже более сурово, миг и из ножен показался булатный клинок.
Львиная сотня тут же учтиво поклонилась и растворилась во тьме, а Гиперион без какой-либо спешки направился к главному входу с другими сотнями. Он шёл впереди всех и совсем не скрывался, так что они успели перетянуть всё внимание на себя. Из укреплённого поместья тут же выбежали наёмники, иноземцы, пусть их и было больше, но воеводу это ничуть не смущало. Со стен полетели первые залпы сырой магии и первостихий, но казаки оперативно выставили магические щиты и спокойно продолжили двигаться к воротам.
Лаконично отдав приказ открыть огонь, Гиперион хладнокровно наблюдал за тем, как первые ряды иностранных наёмников буквально выкашивало огнём. Но их было слишком много, и вот первые ряды уже начинают теснить. Новый приказ и казаки вступают в ближний бой и последующее магическое противостояние.
Воевода спокойно прорубался вперёд. Всюду сверкали магические всполохи и был слышен лязг оружия. Молодецким ударом зарубив какого-то мавританца, Гиперион со всей силы пнул ногой следующего противника, намеренно освобождая пространство для магического выпада. Залп чистой плазмы выжиг всё живое на сотню метров вперёд, образуя брешь в рядах наёмников.
— Мы победим! — вложив в голос магию, он тут же вдохновил своих людей и они с новой силой продолжили рубиться с наёмниками.
Направив свободную руку на мощные ворота, воевода тут же сотворил воздушный таран. Секунда и мощные ворота из крепкого дуба разлетаются в щепки. Огонь со стен уже прекратился, и Гиперион увидел знакомые тени, что безжалостно вырезали всех защитников.
Переступив через тело молодого мулата, он вновь сотворил таран, и тот лихо сбил пару десятков наёмников с ног. Снова вложив магию в голос, воевода громогласно произнёс.
— Подчинитесь! И тогда ваша смерть будет лёгкой… — волна магии ужасающе быстро прошлась по поместью и все слабые духом тут же цепенели или бросали оружие, трусливо сбегая с поля брани.
Казаки были привычны к столь колоссальной силе и оттого без какой-либо жалости начали добивать всех защитников и просто уцелевших наёмников, что вышли против них. Спустя миг бой на стенах окончательно затих, а львиная сотня уже начала занимать внутренний двор. Вскоре показался и сотник Аслан. Уважительно склонив голову, он преподнёс к ногам атамана ногам искусно украшенный меч в русском стиле.
— Вам стоит это видеть, атаман. — безразлично произнёс сотник и увлёк воеводу за собой в сторону гостевого двора и конюшен для иномирных зверей. — Наёмники. Иноземцы. Но, по всей видимости, наши! — продолжил делиться наблюдениями Аслан. — Мои люди взяли их в окружение, но эти шакалы выставили магический щит. — сотник впервые проявил эмоции.
— Хватит прятаться за щитами! Сдохни как воин… — рычал Аслан.
— Пососи мою дуду. — огрызнулся ему воин на чистом русском, пусть и с лёгким балканским акцентом.
— Идейные мерки. — с каким-то пренебрежением произнёс сотник и сплюнул.
Гиперион хлопнул Аслана по плечу и сделал уверенный шаг вперёд, воины тут же напряглись, но покинуть магический щит не спешили. Дюжина крепких дружинников в артефактной броне была весомая сила в любом конфликте. Их десятник выглядел не менее колоритно и носил воронёный доспех, а в руках и вовсе держал двуручный меч.
— Подчинитесь. — властно произнёс воевода, уже готовя для выключения щита молнию, что зажарит их разом.
— А ты, что мне царь? — показательно грубо ответил десятник. — Я человек вполне свободный и хожу где, хочу. Так что исчезни, иначе уничтожены будете вы!
— В моих жилах течёт благородная кровь… — спокойно ответил он и молния тут же соскользнула с пальцев Гипериона.
Магический щит ожидаемо лопнул, словно мыльный пузырь. Воины дёрнулись от цепной молнии, поскольку с каждой целью урон падал, то больше всех пострадал десятник, но его доспех с честью выдержал всё. Воины тут же ощетинились мечами, и уверенным строем пошли на воеводу, подав сигнал не вмешиваться, он сделал шаг навстречу бравым воинам.
Оружие как влитое лежало в его руке и предавало уверенности. Один из воинов тут же попытался ранить Гипериона стремительным выпадом, но он лишь лениво сместил корпус вбок. Не прошло и секунды, как воевода нанёс рубящий удар по сочленению его доспехов. Схватившись за горло, воин тут же захрипел, похоже, он ещё не понял, что мёртв! Без медицинской помощи с повреждённой артерией у него нет шансов.
Шаг назад. Мгновенно используя таран и тройка дружинников изломанными куклами впечатывается в ближайшую стену. Признаков жизни они уже не подавали. Забирая жизнь, он не испытывал радость или горечь утраты. Воеводе было безразлично! Ведь его долг защищать людей и землю.
Изредка ускоряясь и парируя наиболее неудобные удары, воевода всё так же наносил скупые рубящие удары, и спокойно выводил одного воина за другим. При каждой попытке окружения, он из раза в раз применял магию, дабы уровнять шансы, и количество нападающих стремительно сокращалось.
Зарубив очередного ратника, воевода наткнулся, на спокойный взгляд, от десятника. Он совсем не бережёт своих воинов? Но теперь это неважно, ведь остался лишь он. И чего и только ждёт?
— И правда, силён. — утвердительно хмыкнул воин. — Позволь бросить вызов?
— Больно много чести будет… — сухо произнёс воевода и резко ускорившись обезглавил воина одним ударом.
Поднявшись на последний этаж и быстро отыскав кабинет одного больно уж ушлого проходимца, воевода открыл дверь с ноги, слегка усилив удар магией. Впечатав в пол промышленника своей подавляющей аурой, что уже развернулась в полную мощь, он спокойно прошёл в самую глубь кабинета.
Человек смотрел на него со страхом, а молчание Гипериона лишь ещё больше напрягало магната. Сейчас он походил на кролика, забывшего, как дышать при виде спокойного удава. Хмыкнув, воевода спокойно зарубил свою цель и придал его кабинет пламени.
— Миссия выполнена. — Гиперион улыбнулся.
Как только, воевода покинул пределы поместья ему навстречу вышел гонец.
Примечания автора
Самуил
Древнееврейское שמואל, — широко распространённое как в прошлом, так и в нынешнее время прежде всего среди иудеев имя. В переводе с древнееврейского языка — «Бог услышал» или «имя Божье». У русских встречалось в форме Самойла, на севере — Самыло. На Западе — Самуэль. У армян — Самвел. Мусульманский вариант — Шамиль
Кинцуги
Японское искусство реставрации керамических изделий с помощью лака, полученного из сока лакового дерева, смешанного с золотым, серебряным или платиновым порошком. Техника близка к маки-э. Философская основа искусства кинцуги заключается прежде всего в том, что поломки и трещины неотъемлемы от истории объекта, и поэтому не заслуживают забвения и маскировки.
Глава 3
Поспав пару часов, я снова был бодр и свеж. Алхимические стимуляторы и правда творят чудеса, но разве не для этого нам и нужна магия? Немного усердия и, казалось бы, невозможное становится возможным. Толика магии и былые трудности превращаются в сущую мелочь. К волшебству чертовски быстро привыкаешь и вот уже прошлой жизни как не бывало. Удобство магии неоспоримо, а уж возможность продлить и без того долгую жизнь и вовсе пьянит. Есть в этом что-то по-настоящему древнее и архаично загадочное. Но мне пока рано думать о бессмертии, от своей бы жизни не устать, да и в целом всякое бывает: покушение, переворот, революция. Мало ли что может случиться. Жизнь — сложная штука. Сегодня ты царь, а завтра тебя уже ведут на гильотину. Завидная участь, не правда ли? Впрочем, к «высшей мере» мне не привыкать, так что страха как такового нет. Особенно когда знаешь, что по ту сторону есть шанс на новую жизнь. Но обесценивать эту жизнь я не намерен!
Нужно лишь немного разобраться с делами государственной важности и провести парочку значимых реформ и жить сразу станет легче. Упразднить деструктивные сословия. Приручить купечество и различных магнатов, дабы эти ушлые капиталисты работали на благо империи, а не собственного кармана. Реформировать и перевооружить всю армию, а затем и взяться за борьбу над умами простого люда. Всё это требует времени, ресурсов и, конечно же, подходящих для этого дела специалистов. Впрочем, это пока терпит и сейчас имеются задачки и посерьёзней.
После моего воцарения на трон все династические браки и многие союзы внезапно стали недействительны и требует повторного заключения. И тут как нельзя кстати мне написала наследная принцесса соседнего государства. Сейчас они не в лучшем положении чем мы сами. И посему союзник нужен не столько нам самим, сколько им. Так что такой шанс упускать нельзя, но я не забыл и про встречные условия. Ведь одно дело, когда в роли просителя ты, и совсем другое, когда просят у тебя! Вопрос в том согласятся ли они на такую дерзость с моей стороны. Но я требовал с расчётом в дальнейшем поторговаться, так что можно будет и уступить в паре мелочей и заработать тем самым немного балов в глазах кайзера.
Гибкость мышления и возможность договариваться крайне важны в любом начинании, а уж при общении с власть имущими и подавно. Так что я привык просить больше чем мне нужно, дабы получить желаемое, ну а излишки лишь приятное дополнение к изначальной цели. Кто-то назовёт меня жадным и до одури меркантильным, но мне будет плевать на их мнение, пока всё идёт по плану! Главное — не перегнуть палку с показной «жадностью», ведь если тебя будет дешевле убрать или кинуть, то они, скорее всего, так и поступят и неважно, какие у вас были соглашения и отношения. Это правило работает во многих сферах. Ведь человек человеку волк, как минимум в их понимании, так что заметив твою слабость эти шакалы тут же ударят в спину. За годы придворной жизни я успел сполна насладиться всем этим серпентарием. Впрочем, держать маску благочестивого императора всё же придётся, иначе начнутся проблемы иного рода.