— Крюк больно большой, — буркнул Чип. — Спешить надо.
— Куда нам спешить? Самолет у меня завтра. На свидание, что ли, опаздываешь?
Чип обернулся. Он, видимо, думал убить меня взглядом — правда, я так точно и не понял: под очками не видно.
— Дело одно есть, — ответил Чип.
— Так подождет твое дело. Тебе Барбара за два дня заплатила. А у нас еще и первый толком не начинался. Давай рули на Менорку.
С минуту мы ехали молча: Чип яростно вцепился в руль и беспокойно ерзал. Потом взглянул на меня и заявил:
— Дороги не знаю, а карту не прихватил.
— Не беда, я подскажу. Чешешь до Окалы, на развязке съезжаешь с Семьдесят пятой и по Четыреста сорок первому до самого Педро, там будет лес на Сорок втором, на Четыреста пятьдесят втором держись правой стороны, съедешь на Сорок четвертое, оно ведет на Де-Ленд, и дуй до упора. Там уж до Менорки рукой подать. Запомнил?
Чип демонстративно покатал язык за щекой, врубил радио на полную серовышибалку и дальше крутил баранку с совершенно равнодушным видом, словно ему совершенно по барабану, что рядом с ним сидит «мистер Ходячий Атлас».
Ехали молча, только временами я говорил, куда сворачивать. Пару раз слышали выпуски новостей. Где-то на островах Ки на берег вынесло лодку с кубинцами. Ко Дню труда ожидается повышение цен на топливо на пятнадцать центов за галлон. Замеченная синоптиками область низкого давления в семистах пятидесяти милях к востоку от островов Тюркс и Кайкос грозит вылиться в третий тропический ураган этого сезона. Ему уже присвоили имя: Курт.
Мы подъезжали к Де-Ленду, когда у Чипа забренькал сотовый телефон. Он взглянул на номер, но отвечать не стал, а через пару минут подрулил к ближайшему магазинчику и остановился.
— Надо отзвониться, — сказал он. Вылез из автомобиля, отошел в дальний угол парковки, попутно набирая номер, и принялся с кем-то разговаривать.
От нечего делать я заглянул в бардачок. Собственно, ничего удивительного там не обнаружилось: куча презервативов, нечто напоминающее трубку для гашиша и аптечка первой помощи. Короче говоря, все, что нужно обстоятельному путешественнику. Еще тут валялось несколько визиток с эмблемой «Кисок-Ирисок» и надписью: «Чип Уиллис. Доставка и сопровождение». Значит, наш приятель сутенер. Вот это уже в его стиле. Я взял себе карточку — мало ли пригодится, в жизни всякое бывает. Кризис среднего возраста или еще какая напасть. Захочу куда-нибудь смыться, покурить, поквохтать с цыпочками на насесте. А может, какой-нибудь добродетельный хмырь раньше пристрелит.
Открылась дверь, и в салон заглянул Чип.
— Мне еще кой-куда надо позвонить. Так что обождать придется.
— А в машине не можешь разговаривать? — поинтересовался я.
Он покачал головой:
— Связь хреновая. На улице лучше слышно. Хочешь — прогуляйся или пожевать что-нибудь возьми.
А что, удачная мысль. Я вылез из авто и спросил, что ему купить.
— Большой стакан диетического «Доктора Пеппера» и «Читос», большой пакет.
Он сунул руку в карман, извлек пригоршню монет, но я отмахнулся.
— Угощаю.
Хотелось как-то загладить перед ним неловкость, все-таки столько еще вместе переть.
Зашел в «7-11». Воспользовался удобствами, сполоснул руки, умылся. Взял себе бутылку воды и все, что заказывал Чип. Выложил три доллара и шестьдесят семь центов — из денег Барбары.
Когда же вышел на улицу, лимузина и след простыл.
Глава 5
Я стоял у дороги и пытался понять, почему Чип так предательски меня оставил. Испугался, что ли? После разборок возле тюряги нервишки не выдержали? Решил смотаться подобру-поздорову, как бы чего не вышло? А может, и впрямь дело у него какое в Форт-Лодердейле. Кто его знает? Или собеседник я совсем паршивый? Все бы ничего, да тут меня кольнуло: а ведь документы в машине остались, в пластиковом конверте — права, паспорт, справка об освобождении. И вот тут-то я крепко приуныл.
Чтобы въехать на Багамы, американскому гражданину не обязательно предъявлять паспорт — достаточно иметь при себе водительские права и свидетельство о рождении, с печатью и водяными знаками. Мне доводилось видеть, как целым семьям приходилось разворачиваться домой только из-за того, что какой-то таможенный бюрократ не захотел, видите ли, принять копию свидетельства о рождении ребенка. У меня же на руках не было даже библиотечной карточки, так что я совершенно не представлял, как теперь окажусь на Багамах. Сегодня пятница, день клонится к вечеру, правительственные конторы и учреждения скоро закроются, и до понедельника никто на работу не выйдет. Да и потом, возни не оберешься: заполнять всякие-разные анкеты и формы, писать заявления, фотографироваться — документы получу никак не раньше чем через несколько дней, даже если приплатить за срочность. Можно было бы заказать новые водительские права взамен утерянных, но из-за судимости они аннулированы. А со свидетельством о рождении и того хлеще: нужно подать запрос в Бюро записей гражданского состояния в Джэксонвилле, а на это в лучшем случае уйдет пара дней.
Короче говоря, влип я здорово. Прямо хоть кати в Форт-Лодердейл разыскивать Чипа с лимузином. К Чарли Каллахану, что ли, податься, он калач тертый, авось придумает что-нибудь… Да, если кто меня и протащит на Багамы, так это он.
Я прошелся к таксофону, сунул в щель монетку и набрал свой домашний номер. Глупо, конечно, надеяться, но вдруг Дрыщ поднимет трубку — может, он на месте. Скатался бы до Де-Ленда, тут всего двадцать миль, подобрал бы меня.
Раньше, когда у меня имелся флот и приличный бизнес, Дрыщ служил моим первым помощником, хотя у нас не было строгого разделения на чины и звания. Потом закрутилась вся эта карусель, и я угодил в Бейпойнт. Напарник и тогда меня не бросил — от него во все времена было тяжко отделаться, как я ни старался. В мое отсутствие он взялся присмотреть за добром.
На десятом гудке вклинился автоматический голос — мол, если я суну в щель еще семьдесят пять центов, то смогу оставить сообщение. Я повесил трубку.
Стоял на парковке, осматривался, пока не приметил двух сорванцов — пареньков лет по семнадцать-восемнадцать. Они были босы, без рубашек, в широких пляжных шортах и сновали вокруг ржавенького «вольво» с закрепленными на крыше досками для серфинга, проверяя, надежно ли держатся ремешки. Сразу видно, пацаны из Орландо держат путь к заливу, вкусить морской пены и брызг. Я подошел к ним и предложил срубить сотню зеленых, подсластив сделку пакетом «Читос» и большой порцией кока-колы. Мы ударили по рукам и через пару минут тронулись в путь.
Сколько времени прошло, а Менорка-Бич так и не переменился. Во Флориде города разрастаются на глазах. С материком здешние места соединяются двумя мостами. Оба названы в честь каких-то давно канувших в небытие политиков, в простонародье же их кличут Низким и Высоким. Последний был выстроен сравнительно недавно, несколько лет назад, и я его одно время ненавидел. Впрочем, постепенно глаз попривык — мост-то был недурен, и теперь мы избрали этот путь.
В свое время я успел наездиться по Высокому, и до сих пор каждый раз неизменно поражался раскинувшемуся внизу виду. К северу бухта Коронадо пенным фартуком впадает в океан, и барашки прибоя бьются о выстроенную из гранита дамбу — тщетная потуга упредить нашествие Атлантики на здешние песчаные берега. К югу протекает Индиан-Ривер, окаймленная мангровыми лесами. Бежит-плещется водица, вливаясь в широкое материковое море под названием Лагуна Морского окуня — Редфиш. Где-то посередине вклинился уголок цивилизации, в мало-мальски удачной попытке загадить здешний пейзаж, ничтожной в сравнении с тем, что люди сотворили с Дейтоной, Коко и множеством других некогда живописных мест. Конечно, и здесь не обошлось без излишеств — как-никак Флорида. Вдоль пляжа змеится нагромождение кооперативных домов, слишком высоких по меркам побережья. На плодородной почве, вполне пригодной для выращивания капустных пальм, расплодились рынки и рыночки. Толстосумы с весьма скудными представлениями о красоте понаставили в дюнах огромные особняки. А что, если, не приведи Господи, смерч пройдется?..
Мы съехали с моста и еще несколько миль мчались на юг почти до упора, туда, где кончается трасса и начинается национальный природный заповедник Коронадо. Остров в этой части сужен до невозможности — порой достигает нескольких сотен ярдов в ширину. Посмотришь налево — необъятная ширь океана, направо — лагуна Редфиш, а прямо по курсу на много-много миль тянется тоненькая полоска земли, разделяющая водное пространство пополам: на востоке — пляж, в центре — дюны, низким пологим берегом сбегающие к морю на западе.
«Холодная война» все-таки кое в чем сослужила хорошую службу. В те времена, когда каждый рвался первым освоить космическое пространство, НАСА захапало себе здоровенный шматок восточного берега Флориды, дабы прозорливые русские ненароком не углядели, что там творится на мысе Канаверал. Потом, когда напряжение стало ослабевать, НАСА передало почти всю буферную зону на попечение Службы охраны национальных парков, а к Флориде вернулись примерно двадцать миль нетронутой, почти девственной, земли вдоль берега океана.
Мы миновали домик, где размещались приставленные к этой территории рейнджеры, и лодочную станцию с просторной парковкой. Здесь было пусто — парочка джипов да трейлеров, и все. Время не рыбацкое — жарища стоит. Мы съехали с трассы на проселочную дорогу — грязь да ракушки — и пронеслись мимо знака с надписью: «Въезд только для арендаторов».
Я обратился к парнишке за рулем:
— Сворачивай сюда.
Дорога змеилась среди пальм и зарослей дикого винограда. Она уходила в глубь лагуны, кружила вокруг да около и наконец выходила на расчищенный под пашню участок земли вдоль берега. Ярдов на пятьдесят от берега в воду отходил длинный деревянный мол. За ним, крыльцом к воде, стоял первый из нескольких домов, окаймлявших лагуну, — больших низкорослых «изб» с длинными верандами и широкими, опускающимися к самой земле крышами, обитыми давно проржавевшей жестью. Приличных домов здесь не осталось: все они были довольно старыми и заброшенными, поскольку, совершенно очевидно, давным-давно пустовали. Древние кедры с изъеденными трухлявыми стволами, раскинув узловатые ветви, стояли вдоль деревенской дороги. То тут, то там виднелись остовы сгнивших лодок и каркасы проржавевших пикапов, на которых некогда возили бочки с вином. Чернел гнилыми остями завалившийся штакетник.