Между тем, «Хранитель летописей и летописец» размышлял о том, что очередное столкновение Отряда с причудливым проявлением сверхъестественного оказалось куда менее важным и более заумным, чем обычная херня, когда разверзается небо и обрушивается огненным дождём вперемешку с вонючей коричневой субстанцией.
Тихий голосок на заднем фоне моего разума умолял меня перестать радоваться, как все здорово обернулось. Будто все, что нам нужно сделать, это пересечь чёртов восстановленный мост и, припеваючи, уехать в закат. То есть в надоевший лес. Именно в этот момент дерьмо и случается.
Я ясно видел, как эти же мысли бродят у каждого из нас, включая одинокую девушку. В том числе и у рыбаков, для которых Тид переводил наименее деликатные части нашего разговора. Все трое начали щебетать.
Тид констатировал очевидное:
— Они очень, очень хотят, чтобы мы помогли им сбежать отсюда.
— А с какой стати мы должны им помогать? — возразил Лейтенант. — Ведь, судя по всему, они уже более трёхсот лет охотятся на речных женщин?
Этот вопрос вызвал продолжительную беседу между Тидом и ловцами русалок.
В конце концов, Тид сообщил нам:
— У них есть чуть более двухсот килограмм вяленого мяса русалок, и они поделятся с нами. Этого достаточно, чтобы мы, как начальство, стали почти бессмертными. После того, как мы вытащим их с острова.
— Стоп! Время подумать, — объявил я. Эти ребята наверняка понимали, что большинство из нас тем, кем кажемся? Люди того сорта, которые не заключают сделок, а скорее будут пытать, пока не отдашь все, до последнего гроша?
Как раз сейчас, даже у такого стойкого моралиста как я, в колчане морали осталось не так много солнечного света.
Но Лейтенант всем объявил:
— Выкиньте дурь из башки. Ничего такого не будет. Мы уже несколько месяцев находимся в бегах, именно потому, что решили покончить с подобным прошлым.
Такой поворот слегка удивил. Потом я отметил про себя, как он шаркает и горбится, подражая старику-Капитану, который руководил Отрядом все годы моей службы, пока не пожертвовал собой в Можжевельнике, дав нам фору для отступления.
Значит, наш Лейтенант полностью разделял моральные устои своего предшественника.
Тид этого не знает, потому что не был знаком с Капитаном.
Поэтому Тид слегка прибалдел.
Черт, да все прибалдели!
— Скажи им, что мы все обсудим и вернёмся, — сказал Леденец Тиду.
Мы молча пробирались вдоль берега к достроенному концу моста. Перед глазами вывалили гору искушений — если предположить, что рассказанное Тиду правда.
И у меня было самое нехорошее ощущение, что это правда — в самой уродливой наготе.
Ловцы русалок, убивавшие на протяжении нескольких столетий женщин ради их волшебной плоти, хотели подкупить нас, искушая врождённым страхом перед смертью.
Всю дорогу Душечка яростно подавала знаки на языке глухонемых.
— Не делайте этого! Не соглашайтесь! Не поддавайся злу! — И все такое.
Душечке нет ещё и двадцати. Несмотря на то, в каких передрягах она побывала с тех пор, как Отряд сделал её своим талисманом, у неё напрочь отсутствовало ощущение собственной смертности.
— Похоже, там какая–то суета, — отметил Леденец, указывая на участок пустого берега у достроенной части моста. Затем он выпалил: — Черт побери! Трепач с его псиной нашлись!
Вот уж действительно можно было подумать черт забрал, черт вернул или кто–то ещё.
На песочке, скрестив ноги, сидел наш пропалец — мокрый, грязный и совершенно обессиленный, чтобы делать что–нибудь, кроме как тяжело дышать и обсыхать. Псина была не лучше. Не хватило сил даже, чтобы изобразить попытку встряхнуться
За происходящим с двадцати метров ниже по течению наблюдала потрясающая девушка. Несколько наших парней, болтавшихся без дела, вели себя как обычно, наперебой предлагая красотуле заключить быстрый и временный брак.
Появилась ещё одна речная женщина. Она казалась сильно старше красавицы и не такой красивой, но бог наделил её качествами, способными сыграть главную роль в мечтах любого болвана.
Вновь прибывшей тоже поступили лестные предложения.
За второй одна за другой в ряд начали появляться третья, четвёртая, пятая женщины, лицом к берегу, вооружённые лишь своим природным обаянием.
Мне показалось, что им было очень любопытно, что произойдёт после возвращения Трепача.
«Час истины», — решил я.
Возможно, сейчас именно тот день и час, когда Чёрный Отряд по–настоящему определится для себя. На чьей мы стороне — сил тьмы или тени и лукавства?
Даже совершенно слепому было ясно как божий день, что мы не похожи на слуг света.
И все же, мы можем попытаться изо всех сил.
Толпа, шумно обсуждавшая смачные, скучные и безнадёжно банальные сексуальные предположения, тут же стихла, как все осознали, что на сцену явилось командование и другие официальные лица. Самым важным из которых являлась Душечка, которая в этот момент выступала не в роли талисмана, а скорее тотемного духа–покровителя Отряда, которого нельзя обижать.
Чудила–лекарь, оказавшийся не подготовленным к данному повороту, и не захвативший с собой ни одного инструмента, опустился на колени рядом с Трепачом.
— Как дела, сынок? Есть жалобы на здоровье?
— Буду в полном порядке через несколько минут, сэр. Вы не могли бы проверить, как там Волчок? Он не перестаёт кашлять.
Волчок? Крутое воображение, малыш…
Сильное погоняло для кабыздоха. Я, конечно, не ветеринар, но очевидно, что животное немного наглоталось воды.
Немного, но недостаточно, чтобы утонуть? Оба двое?
Полная хрень.
Свидетели утверждают, что Трепач с его могучей собакой скрылись под водой три дня назад. Что–то я не встречал ни одного чемпиона, который смог бы задерживать дыхание так долго.
Остальные мои спутники молча стояли рядом. Им было любопытно, что произошло после того, как Трепач погрузился в воду.
Я поймал себя на том, что начал постоянно прохаживаться, не в силах смотреть прямо на речных женщин.
Я начал подозревать, что подруга Трепача была создана специально для того, чтобы проецировать очарование, даже не напрягаясь специально. Интересно, вдруг она была приманкой для ловцов русалок?
Парни, ранее предлагавшие себя в супруги нимфы, вели себя так, будто вот–вот готовы прыгнуть в воду в погоне за речным зайцем. Им хотелось разделить приключения Трепача, который в их воображении наверняка включал в себя исполнение горизонтальной польки с горячей девушкой.
Поэтому я предложил Лейтенанту поскорее убрать этих идиотов отсюда, иначе очень скоро у нас на десяток пропавших без вести станет больше.
Это потребовало некоторых усилий, но нам удалось выгнать всех, у кого в данный момент не было командирских лычек. Все, кто остался с Трепачом и Волчком, повернулись к речным женщинам спиной.
Все, кроме Душечки. Та подошла прямо к кромке воды, намочив пальцы ног.
Девушка была магическим нулём. Она встала в угрожающую позу, уперев руки в бока, с явным вызовом: «Только попробуйте!»
Речные женщины, поедание плоти которых могло остановить косу самой Смерти до тех пор, пока до «бессмертного» не доберутся другие русалки и его сожрут, отступили от берега, сторонясь ауры душечкиной антимагии.
Так–так. Всё–таки они волшебные существа.
Душечка дала через плечо знак. Молчун уловил, что она сказала и знаками передал мне: "Она просит расспросить Трепача о происшедшем. Пока она между нами, речные женщины не нападут.
Мне не верилось, что русалки имели в виду что–то подобное, но спорить не стал.
Волшебство, разумеется, каким–то боком было вовлечено, а Душечка была антиволшебным кошмаром.
— Отдышался, сынок?
Это вступил в дело Лейтенант.
Трепач шмыгнул носом. Он усадил Волчка к себе на колени. Сильнее они уже не намокнут. Оба были не прочь, чтобы от них отстали и не хотели того, о чем Трепач догадывался, должно было случиться.
— Итак, Трёп, может поведаешь нам, где был и чем занимался с тех пор, как сиганул за борт?
Лекарь одним глазом следил за пацаном, а другим — за публикой. Зоркий глаз в двадцати метрах подметил двоих из трёх рыбаков, подсматривающих за нами из леса.
Дамы в реке тоже их заметили, подняв перепалку из щелчков, фырканья и свиста, что должно быть на их языке означало разговор.
— Дай–Ли отвела меня с Волчком во Дворец Речной королевы, — ответил Трепач. Он произнёс имя как «Да–и–ли», и великодушно взмахнул рукой в сторону самой зажигательной и юной речной нимфы, которая, очевидно, услышав своё имя, помахала рукой.
Я почувствовал сильное желание помахать рукой в ответ и, возможно, побежать к ней, но затем Дай–Ли улыбнулась, обнажив рот, полный острых зубов, как у акулы.
— Твою мать! — выпалил Леденец. — Я передумал просить пососать мой леденец
Трепач буркнул что–то невнятное, но одновременно спорное и плаксивое. Ясно одно, он был недоволен, потому что Леденец не разделял его восхищение красивой речной девушкой.
Но Лейтенанта не проведёшь и не отвлечёшь на пустяки.
— Расскажи нам, что именно случилось, сынок.
— Так я же говорю. Дай–Ли отвела меня с Волчком во Дворец Речной королевы. — Сказано с намёком на то, что Лейтенант должно быть туповат, раз приходится дважды отвечать на один и тот же вопрос.
Но у терпения есть пределы, и Трепач уже достал Леденца. Тот отвесил крепкий подзатыльник:
— Соберись, Отрыжка! Ответь на заданный вопрос.
И последовал ещё один подзатыльник.
Наконец–то до Трепача начало доходить, что придётся рассказать нам подробности своей жизни, о которых собравшиеся ничего не знают.
Я приподнял его за подбородок и посмотрел в глаза.
— Малыш, никто из нас не имеет ни малейшего понятия о том, о чем ты говоришь. Начни с того, почему ты решил прыгнуть в реку. Давай. А затем расскажи поподробнее, что случилось до того момента, как Леденец шлёпнул тебя. Ничего не упуская.