— Ты хотел про винтовку рассказать. Как ты её добыл?
— Ладно слушай.
— Как ты знаешь, Изя, мурьё я ненавижу всей душой. Где вижу, там и режу.
Занесло меня как–то раз на границу между внешниками–торгашами и их конкурентами, на которых местные муры работают. Ну как граница? Никто, конечно, столбы не вкапывает. Там по одной дорожке должны были муры проехать. Не спрашивай, как узнал, но знал я точно — должны были они везти пленных.
Боеприпасов тяжёлых у меня маловато, но есть. Повредить машины хватит, даже броньку. А там уж, ты мои дары знаешь. Высунуться никому не дам. Патронов — рюкзак. Дар раскачан, энергии полно. Пощипаю гадов — хорошо, дам уйти пленным — ещё лучше. А может и хабар какой попадётся, что эти твари с честных рейдеров взяли. Грабь награбленное!
Сижу в засаде второй день. Место классное. Всех видно, а меня никто не срисует. Вдруг вижу — пылят! Только как–то бодро пылят. Будто рвут когти от кого–то.
А кластер, на котором я сидел, странную границу с соседними имеет, будто подкова. И вот там, сразу на двух, начинает туман собираться. Кисляк, значит. Тупик получился. Мину я под первой машиной передумал рвать. Думаю, втянитесь по дороге, затуманенные кластера огромные, по ним от перезагрузки не сбежите, да по буеракам. А я вас приторможу.
Смотрю, они ближе подъехали. И правда. Брони почти нет, видать добрые люди им всё пожгли, один бэтер остался, как раз последним идёт. Какой–то подкопчённый да побитый весь. Ну, думаю, с него и начнём, Если мина не сработает, так от последней гранаты эрпэгэшной точно загорится. Заткнёт дорогу пробкой, машины побросаете.
Переваливает этот бэтер через гребень, проезжает чуть по дороге и вдруг они туман увидели. Я мину подрываю и за эрпэгэ. Не сработала, как надо, мина — взрывчатка самодельная. Сдаёт назад бэтер и башню на меня воротит. Вот когда я очканул, но эрпэгэ не подвёл. В итоге эта башня улетела метров на сто вверх, а бэтэр красиво так занялся, любо–дорого посмотреть.
Только эти уроды как с цепи сорвались, будто обколотые спеком, или чем ещё. Или испугались того, кто их гонит и через меня вырваться пытаются. Лупят так, что головы не поднять и прут прямо на холм.
Ну, думаю, хрен вы угадали! Придержу–ка я вас до подхода ваших оппонентов. Не зря же вы драпали?
Меняю позицию, включаю дары, ну, ты знаешь какие, на полную. И начинаю их класть. Эти и не понимают кто их.
Моя эсвэдэха греется, а они прут на меня. Не видят ни черта, но прут всё равно. Вдруг отхлынули и назад, прямо под перезагрузку, не разбирая дороги. Их и оставалось то голов пять максимум.
Ну думаю, раз вы так чего–то боитесь больше, чем перезагрузки, то и мне пора уматывать. Только надо технику осмотреть, вдруг там кто из мирняка? Попробую спрятать и до стаба доставить, чтоб по–понятиям, значит. Открываю буханку, а там молодой рейдер, прикованный к решётке. Ноги обе прострелены и каким–то тряпьём замотаны. И в бессознанке, как обколотый чем–то. На марафон не годен, короче.
Только и успел, что крепления цепи вырвать и болезного оттащить в кусты. И увидел, от чего муры так бежали.
По той же дороге пылит какое–то облако, точно не техника. И прямо ко вставшей колонне. А там пустыши откуда–то взялись, выискивают. Понятно, что, конечно. Что после стрельбы остаётся? И урчат, заразы! Внимание привлекают.
Я живца глотнул и с раненым под купол спрятался. Наблюдаю.
Облако приблизилось, только что это — нифига не разобрать, хотя уже до него метров двести. Высота с два три этажа, длинну не определишь, то ли двадцать метров, тот ли все пятьдесят, переливается всё чем–то нехорошим. Что за тварь — хрен поймёшь. Но если заметит…
Облачко до колонны добралось, сбросило горящий бэтэр с дороги. У всех пустышей сразу бошки послетали. Буханку чем–то располовинило, а крыша улетела с дороги. Всё сразу произошло, в один момент.
Вот тогда я Стиксу во второй раз молился, чтобы эта тварь меня не заметила. В первый раз, это когда я в песках чуть не засох и еле живым к стабу выполз. До этого только бога вспоминал. До контракта с лабазовскими ублюдками, у ты помнишь, как оно всё вышло. Ладно, слушай дальше.
Полчаса я сидел под защитой. Из носа кровь хлещет, и башка трещит как с перепою. Еле дождался, когда облако улетело дальше по дороге, видимо, жратву на перезагруженные кластера искать.
Потом взвалил на себя Бабаха, так этого чела звали, и потащил туда, откуда колонна бежала. Он очнулся когда всё улеглось и сказал, что в муровском стабе теперь муров нет. Он ещё стаб тот анклавом назвал, и я сразу понял, дескать, что–то не то. Парень не новичок в Улье, а понятия путает.
Дальше я иду по дороге, тащу его на закорках, а он меня баснями развлекает.
Ну и порассказал он мне. Их караван в сторонке остановился, а он решил пройтись. Как говорил, места очень спокойные. Это в тех местах, где и руберов встречали, прикинь?
По дурости сорвался в разведку с наёмниками местными. Те лопухи не знали, что стаб муровский и торгаши далековато, чтоб его к рукам прибрать. Зашли в бар, а там нимфа всех глушит, муровская. Без вариантов, короче. Очнулся в каком–то сарае, а когда стрелять стали, попробовал сбежать. Его из автомата стреножили, погрузили в буханку. Колонна вся уйти не успела, а я добил то, что осталось.
Ну, под разговоры, дошли, наконец, почти до стены. Дороги той с километр осталось, как вижу мать его, облачко то полупрозрачное, назад по ходу возвращается.
Парень притих и ни гугу, но почему–то не боится. И так обидно мне стало, что я выхлебал остатки живца и побежал как никогда не бегал. Весь шмот сбросил, даже эсвэдэху. Оставил только то, что в карманах, да раненого.
Бабах говорил, что в их караване никакая местная элита не страшна, и, считай, караван тут рядом. Обидно, если вот так по–глупому сдохну, прямо у порога. Наддал как следует. Облако всё ближе, и тут ворота открываются, а оно исчезает в ста метрах от нас. Ну я обалдел, но в ворота проскользнул, на всякий, а то мало ли, как повернётся.
Ну тут встреча, радость. Бабаху при мне вломили хорошо. И штраф вклеили. За потерю оружия, амуниции, за отлучку без приказа. У него какой — то дар очень ценный, а он чуть не сдох. Ну а мне, в награду кроме двух красных жемчужин дали вот эту красотулю, взамен эсвэдэхи, мешок пуль, два комплекта реагента и пакован янтарника сверху. Я с неё уже одного элитника уработал. А потом я решил рвануть сюда с оказией ну и договорился с кое–кем… Кстати, надо будет к копиру зайти.
— Может, не к копиру, а к ксеру?
— Тьфу, чёрт. Вот опять, словечки из лексикона этих караванщиков. Ладно, пошли накатим за встречу. Эй! Арт! Давай батл самого лучшего коньяка, что у тебя есть. Тут такое событие, что дешманом его отмечать — грех великий!
Между тем, под чьим–то напором грохнула дверь бара. В «Горбатый кваз» не принято было заходить как в хлев, но, оглянувшись, вы поняли, что эти ребята по–другому входить просто не умеют.
(Байку рассказал Алексей Сидоревич – https://author.today/u/id11710892/works)
14. Чудотворная бебяка
Под чьим–то напором грохнула дверь. В «Горбатый кваз» не принято было заходить как в хлев, но, оглянувшись, вы поняли, что эти ребята по–другому входить просто не умеют.
Крепкие парни, затянутые в кожу заставили напрячься даже охранника, кулаки которого, на вид, могли бы поспорить по прочности с не тонким стальным листом. Но даже у него входившие вызывали всего две ассоциации. Обе нехорошие.
Первая была связана с ошибкой природы, в виде неправильно ориентированных особей мужского пола, прости господи. Сейчас идёт речь о тридварасах разных мастей, если кто не понял. Эта категория вышибале не нравилась и вызывала брезгливое отвращение.
Вторая же аналогия грозила всяческого рода неприятностями, подчас большими. Похоже именно она сюда сейчас и пожаловала. А как иначе воспринимать целую банду битых жизнью Улья рейдеров, да еще и выглядящих так, словно пришли исключительно чтобы разгромить бар и планируют начать это делать прямо здесь и сейчас. Еще и ведут себя уверенно, по–хозяйски, а такая уверенность к людям в Стиксе ой, как не сразу приходит.
Косухи, жилеты, куртки с единой символикой. Кресты, черепа и крылья. Да и похожи они были друг на друга. Не как близнецы или близкие родственники, конечно. Скорее общим стилем и манерой.
— Все нормально, — успокоил вышибалу Арт.
Хозяин «Горбатого кваза» стоял за барной стойкой и протирал бокалы. Не то чтобы необходимость такая возникла, просто хозяину «Горбатого Кваза» захотелось вспомнить молодость, когда он работал простым барменом. Ещё там, в прошлой жизни.
— Я про них слышал, это байкеры. «Ангелы тёмного солнца» себя называют. Если они при деньгах, девочки неплохо заработают.
— Гуляем парни! — скомандовал густым басом предводитель «Ангелов». — Мне сказали, что это лучшее заведение в здешнем стабе!
Байкеры загалдели, оживились и устремились к подиуму с шестами, где под негромкую музыку изгибались соблазнительные фигуры полуголых девушек. Сам обладатель глубокого голоса направился к стойке, давая возможность себя рассмотреть.
Огромный, грузный, с объёмистым пузом, выпирающим из–под не застёгнутой до конца жилетки. Кожаные штаны невероятного размера заправлены в сапоги с узкими носами. На правом боку болтался пистолет, калибру которого иной пулемёт позавидует. Бандана с черепами на лысой голове, узкие спортивные очки с чёрными стёклами, и длинная борода довершали образ. Но как смешного жиробаса его почему–то воспринимать не хотелось. Напротив, от него прямо–таки веяло уверенностью и силой. А ещё опасностью.
— Бармен, организуй–ка выпивку моим парням, — он бросил на стойку увесистый пакет со споранами. — Если не хватит, скажи — я добавлю. А мне плесни пока вискаря. Нет, льда не надо.
— Бекон? Ты как здесь? — раздался за спиной главного байкера удивлённый голос, и на соседний стул приземлился плечистый рейдер в натовском камуфляже.